Эти спутанные узы
Шрифт:
У меня текут слюнки, и неожиданно я понимаю, что просто умираю от голода. За те короткие недели, что я провела в Фейри, я привыкла к регулярным, сытным трапезам, но с тех пор, как покинула дворец, ела всего один раз. Мне кажется, что если я сейчас не поем, мой желудок переварит сам себя.
До сих пор я доверяла Мише. Наверное, ему можно доверять и дальше. Поэтому я сажусь за стол и жду, пока он сядет напротив меня. Мы тихо наполняем наши тарелки, и я настороженно жду, пока он откусит несколько кусочков, прежде чем приступить к трапезе самой. Небольшая осторожность не повредит.
Но
– Что? – я вспыхиваю и кладу вилку на стол.
– Прости, что не накормил тебя, когда ты только прибыла. Ты выглядела так, словно вот-вот упадешь, и, учитывая, что ты недавно приняла зелье, я подумал, что лучше всего тебе будет поспать. – Он смотрит на мою тарелку, и я понимаю, что она уже наполовину пуста. – Возможно, я сделал неправильный выбор.
– Все в порядке.
– Нет, но скоро так и будет. Ты несколько раз наешься досыта, выспишься и будешь чувствовать себя совсем не так, как вчера утром.
Я хмурюсь:
– Вчера утром? Ты про сегодняшнее утро?
Он качает головой:
– Ты проспала полтора дня, принцесса, и этого, вероятно, было недостаточно. Я слышал, что некоторые люди, выпив Зелье жизни, проспали целую неделю. И даже после этого обычно им рекомендуют несколько дней оставаться в постели, чтобы их тела могли восстановиться после трансформации. Но ты не сделала ни того ни другого. Ты проспала ночь, бежала через сельскую местность земель Благих. Я молчу о необычайном количестве магической энергии, которую ты потратила, чтобы сбежать из Золотого дворца и помочь тем детям. По всем правилам, ты должна была упасть еще до того, как прошла через дворцовые ворота.
– Но вот я здесь.
– Но вот ты здесь. Могущественнее, чем я могу объяснить. – Он медленно и внимательно обводит меня взглядом, и в его глазах я четко вижу одобрение.
Мне льстит такое внимание, но я сопротивляюсь. Несомненно, это какая-то манипуляция.
Медленно, слишком скованно, я снова беру вилку и нанизываю на нее небольшой кусочек еды.
– Где все твои люди? – спрашиваю я, прежде чем отправить вилку в рот.
Миша оглядывает тихую террасу.
– Поскольку на этот вопрос невозможно ответить точно, тебе придется уточнить.
– Придворные, – говорю я, взмахивая вилкой. Себастьян, казалось, никогда не оставался в одиночестве. Если с ним была не одна из его потенциальных невест, то был Риаан – обычно вместе с несколькими другими стражниками и членами его совета. – Советники, друзья, обитатели твоего дворца? – Я делаю паузу. – Твоя жена?
Он складывает руки на столе и наклоняется вперед.
– Амира, моя королева, очень хочет с тобой познакомиться, но сейчас к ней нельзя. Что же до остальных… – Он пожимает плечами. – Я хотел, чтобы сегодня вечером ты была только в моем распоряжении. Нам нужно многое обсудить, и большая часть этих тем слишком важна для меня. Так что я не могу допустить, чтобы при нашем разговоре присутствовали другие глаза и уши.
Я кряхчу.
– Что тебе может быть нужно обсудить со мной? Я всего лишь глупая девчонка, которую обманом заставили связать себя узами с принцем-манипулятором.
И снова я сказала больше, чем хотела. Кажется, я ничего не могу с собой поделать.
Его глаза вспыхивают, он наклоняет голову.
– Твой гнев очень силен. Мне это нравится.
– Ты даже не представляешь, насколько я сердита. Если это какой-то трюк, если ты пытаешься заставить меня работать с Финном или воссоединиться с Себастьяном, то очень скоро ты познаешь всю мощь моего гнева.
Он ухмыляется.
– Принц Ронан знает, что не может явиться в этот дворец без приглашения. Если он это сделает, он рискует развязать битву, которую наверняка проиграет. Но я все равно невероятно хочу его пригласить, хотя бы чтобы позволить тебе выпустить сдерживаемую ярость. Презабавное бы вышло зрелище.
Я склоняю голову и делаю долгий, медленный вдох.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что невежливо копаться в мыслях и эмоциях другого человека?
– Прости, – вздыхает он. – Я веду себя как бесчувственная скотина, но клянусь, я желаю тебе добра. Просто с тех пор, как два таких сильных мужчины сражались из-за женщины, прошло много веков. Целые тысячелетия. Тогда это тоже были два брата, и в этот раз все так же важно, как и в тот. – Он щелкает пальцами, и на столе рядом с моей вилкой появляется бокал вина. – Предлагаю в качестве извинения бокал моего лучшего вина.
Я не обращаю внимания на бокал и поднимаю голову.
– Ты постоянно повторяешь, что за меня борются двое мужчин. Почему ты так говоришь?
– Принц Ронан и принц Финниан? Тебе это ни о чем не говорит? Или за тебя борются еще какие-то могущественные мужчины? Если да, то лучше, если я узнаю об этом сейчас. Не люблю сюрпризы.
Я смеряю его ледяным взглядом.
– Но разве ты не знаешь? Или мы притворяемся, что ты сейчас не читаешь мои мысли?
Он вздыхает.
– Очевидно, что за тебя борются Ронан и Финниан.
– А как ты это узнал?
– Во Дворе Луны у меня есть глаза и уши.
Ну разумеется. Кажется, у каждого в этом королевстве повсюду есть шпионы. Удивительно, что здесь вообще можно хоть что-то хранить в секрете.
– Может, и боролись, но дело было вовсе не во мне. Себастьян связал себя со мной узами, потому что знал, что это убьет меня. Из-за проклятия ритуал бы меня убил, а после моей смерти он получил бы корону. Дело было в короне – в том, кто является законным правителем двора теней. Не во мне.
– Ты так в этом уверена? – спрашивает Миша, поднимая свой бокал.
– Да, уверена. И это такое облегчение. Мне надоело быть пешкой. Они могут сколько угодно бороться за этот проклятый двор. Ко мне это больше не имеет никакого отношения.
С его губ срывается усмешка.
– О если бы это было правдой.
– Это правда. – Я машу рукой у себя над головой: – Видишь? Короны нет.
Он наклоняет голову.
– Может быть, ты хочешь увидеть это собственными глазами? – Он свистит, и большой бурый пятнистый ястреб срывается с ветвей секвойи и садится Мише на плечо. – Это Шторм, мой фамильяр.