Этикет следствия
Шрифт:
Жаль.
Стой!
– одергиваешь ты себя.
– Марька друг, ему не надо помирать!
Жаль...
– шепчет что-то внутри.
– Чего ухмыляешься?
– зло спрашивает Марька, когда перевязка закончена. Я вырасту - рыцарем буду. Я теперь боль терпеть умею. У тебя друг ранен, а ты...
– А я другу помогаю, - улыбаешься ты.
Тебе хорошо. Тебе давно не было так хорошо...
Но ты никогда и никому об этом не скажешь.
Ты понимаешь, что есть радости - только для тебя.
*****
Глава 8
Замок
Земляной вал вокруг замка порос ровной, аккуратно подстриженной ярко-зеленой травой. Первая линия укреплений, невысокая стена сразу за рвом, в котором отражалось ослепительно синее Гнездовское небо, казалась милым украшением - но Виктор понимал, какой проблемой она может стать для осаждающих. Над валом поднималась вторая стена, с башенками, укрытиями для арбалетчиков и узкими бойницами. А уже за ней стоял блистательный княжеский дворец.
В Гётской Империи строили в основном из гранита - благо, каменоломен хватало. Здесь предпочитали красный кирпич и отделку мрамором. Возможно, из-за празднично-красного цвета, идеально вписывающегося в зелень и синеву, окружавшую замок, он казался Виктору немного сказочным. И, как это ни странно - почти родным. Несмотря на то, что яркий, недавно перестроенный Гнездовский замок ни капельки не был похож на древние серые стены Бергена.
... Жуткий запах гари преследовал его все эти годы. Разрушенный, разграбленный замок Берген, обгорелые остатки стен и стая ворон. Тел не было. Только могила с корявым деревянным крестом. Одна на всех...
За годы, проведенные в Гнездовске, Виктор ни разу не подходил к княжеской резиденции. Незачем простому стражнику ошиваться вблизи благородных господ - саркастически подумал он когда-то. И строго придерживался своего решения.
О замке ходила масса самых разных слухов. Рассказывали, что по ночам, предрекая беду, здесь бродит призрак Белой Дамы, прабабушки нынешнего князя. Втихомолку шептались, что она сошла с ума, когда муж поймал ее с любовником и приказал его живьем закопать в парке. А княгиня вскоре умерла от горя, прокляв мужа. Кто-то, правда, утверждал, что княгиня сама травила надоевших кавалеров, и ей отомстил кто-то из их родни... Но человек, хоть чуть-чуть знакомый с историей рода гнездовских князей, совершенно обоснованно считал обе версии полным бредом.
Ярослав, прадед нынешнего князя Николая, погиб в пограничном конфликте с герцогством Кошицким в возрасте двадцати четырех лет. Его жена София правила княжеством еще одиннадцать лет, до совершеннолетия их сына, да и потом пользовалась большим влиянием. Так что, цинично заключил Виктор, никто не мог ей помешать развлекаться любым способом.
Правда, современники дружно писали о чрезвычайной нравственности и набожности княгини Софии. Умерла она глубокой старухой, и не в замке, а в монастыре, который сама же и основала за несколько лет до смерти. Так
Но слухи есть слухи. Плевать на реальные события - ведь можно рассказать интересную историю!
От городских ворот к замку вела роскошная дубовая аллея. Сейчас на ней было очень оживленно - в замок направлялись подводы с деликатесами и вином, туда-сюда сновали курьеры, слуги, порученцы и еще масса народу, чей род деятельности был не настолько очевиден. Навстречу Виктору попалось несколько людей в цветах герцога Кошицкого, явно из свиты. Приближенные герцога с Виктором вежливо раскланялись, определенно приняв за своего коллегу, вассала кого-нибудь из съехавшихся сеньоров. Узнать в молодом дворянине вчерашнего следователя было довольно трудно.
Утро началось с громкого конского ржания. Виктор подскочил мгновенно, спросонья не сообразив, что вообще происходит. И увидел в окно курьера из Управления, державшего за уздечку великолепного гнедого скакуна.
– Господин следователь, - счастливо вздохнул курьер, увидев вышедшего ему навстречу Виктора, - заберите эту скотину, а то он меня сейчас вместо сена съест. И вот еще, шеф велел Вам передать, - парень, стараясь держаться от гнедого подальше, насколько возможно, вручил Виктору записку и ножны с кинжалом.
"Коня зовут Леший, отвечаешь за него головой. За кинжал тоже. Успеха!" - убористым почерком сообщал в записке шеф.
Виктор, собиравшийся двигать в замок пешком (не так уж и далеко, не сахарный, не развалится), а на пояс повесить форменный тесак Стражи, восхитился предусмотрительностью начальства. Конечно, бедный родственник может прийти и на своих двоих. Вот только отношение будет уже не то... А нам не нужна жалость, нам нужно сотрудничество, причем максимально скрытое от широкой общественности.
То же и с тесаком. Этикет, конечно, дозволял пользоваться табельным оружием. Но это было всё равно, что повесить на грудь бляху следователя. Сведущие люди поймут мгновенно. Виктор собирался прикрыть герб на рукояти полой камзола, но с кинжалом шефа (ого! рутенская радужная сталь!) было намного лучше.
Дворянин совсем без оружия - нонсенс. Конечно, носить меч в мирное время, да еще собираясь в гости, совершенно не обязательно, все равно придется оставить в оружейной комнате при входе. Но как минимум кинжал у благородного рыцаря обязательно должен быть. Иначе это не рыцарь, а не пойми что.
Так что шеф буквально спас положение.
Леший оказался идеально объезжен. Просто курьер, бедолага, никогда не имел дело с настоящими породистыми, норовистыми лошадьми.
Виктора конь слушался беспрекословно и шел по аллее гордым красивым шагом. А его всадник, на чужой лошади, с одолженным кинжалом и в наспех подогнанном костюме боролся с совершенно неуместным сейчас чувством.
Виктору казалось, что он возвращается домой.
Замок Берген был существенно меньше и выглядел намного мрачнее Гнездовского. Никаких прудов рядом не было, только от реки был прорыт канал для наполнения замкового рва. На аллее росли не дубы, а клены - их осенним великолепием восхищались все гости... И все это было совершенно не важно. Важна была та неуловимая тень узнавания, которая накрывала Виктора и шептала - тут почти как дома.