Этикет следствия
Шрифт:
Силин полулежал в кресле, закинув ноги на стол. На животе шефа вольготно развалился полосатый котенок - подросток очень простецкого вида, с симпатичным белыми пятнышками - "носочками" на передних лапках. Шеф почесывал котенку шею, котенок громко урчал и запускал когти в жесткое золотое шитье парадного мундира. На полу в углу кабинета стояла до блеска вылизанная тарелочка.
– Кроты достали, - вместо приветствия сообщил Горностай, продолжая чесать котенка.
– Причем кроты во всех смыслах - и нехорошие люди, которые болтают, с кем не надо, и мерзкие земляные твари, поедающие огород. Жена какую-то
– Симпатичный...
– только и сумел выговорить Виктор, обалдев от такого зрелища, - как назовете?
– Муськой, - отрезал шеф, мгновенно превратившись из задумчивого балагура в жесткого начальника. Он пересадил котенка на стол и пружинисто встал с кресла. Котенок тут же поддел лапкой короткий карандашик, лежавший на краю, скинул его на пол и азартно погнался за добычей.
– Муська со своими кротами разберется, а нам с тобой нужно выловить остальную шушеру,- бросил Силин через плечо, прохаживаясь по кабинету.
– Слухи по Гнездовску еще не расползлись, но сегодня вечером, край - завтра, я уверен, на всех лавочках бабки под лузганье семечек будут судачить про некроманта. Со слов какой-нибудь замковой кухарки, которой рассказала служанка, слышавшая от поломойки... Накрылась вся твоя конспирация. При таком количестве посвященных шило в мешке не утаить. Так что готовься отбиваться от шустрых газетных писак.
– В морду можно?
– деловым тоном поинтересовался Виктор.
– Можно. Но без свидетелей. Или с такими, кто скажет, что он сам три раза споткнулся.
– Понял. Шеф, насчет ссадины. Олег мог, конечно, поцарапаться где угодно. Но такие следы я видел на мертвых часовых, снятых гётскими егерями.
– Это распространенный прием, - шеф потер переносицу.
Виктор без приглашения уселся к столу совещаний. Попробовал придать лицу опечаленное выражение - как же, дело не закрыто, горевать надо... не получилось, несмотря на всю проснувшуюся было придворную выучку.
– Так очень удобно сворачивать шею, - Силин встал напротив Виктора.
– Тут все довольно просто, - объяснил он, - одна рука на подбородок, вторая - на затылок, чуть приподнять, чтобы позвонки не так плотно друг в друга входили - и резко повернуть.
Виктору показалось, что он слышит, как хрустнула шея воображаемой жертвы шефа.
– И не лыбься ты, тут плакать надо!
– Извините, - Виктор перестал пытаться изобразить печаль.
– Вы согласны с моим выводом?
– Мастер Николас еще выдаст экспертное заключение, но, сдается мне, о скамейку Олега приложили затылком уже мертвого.
– Что напрочь меняет суть дела, - завершил его мысль Виктор.
– Кто-то хочет повесить на альградского секретаря убийство трех человек.
– Кристально мыслишь. Кто-то, имеющий опыт диверсионных операций.
– Или выживания
– поинтересовался Виктор.
– Тоже вариант, - кивнул шеф, хитро ухмыльнувшись.
– В любом случае, с растяпой-некромантом как-то не вяжется, не находишь? Хотя, уж прости, чутье мне говорит, что и бандитами тут не пахнет, а чутью я верю.
"М-да... Виктор посмотрел на шефа, пытаясь представить его в зеленой егерской форме. В фантазиях Виктора она на Горностае сидела, как влитая.
– Горностай прекрасно умеет снимать часовых. Коллег по цеху чует за версту. И это армейская выучка, а не школа выживания уличных бандитов. Где ж Вы служили, шеф, до того, как пойти в Стражу?"
– Значит, либо это не серия, и убийц двое, - вместо неуместного вопроса сказал Виктор, - либо, убивая Верку и Юрку, он старательно косил под неумёху, а с Олегом и Анжеем надо было торопиться. Вот черт, нам бы досье Безопасности на этих секретарей-пажей... Всё ведь на них сходится!
– Надейся...
– хмыкнул Силин, - Может, тебе еще луну с неба? Вина красного да бабу... И не сверкай тут на меня глазами, мне твой рыцарский роман до звезды. Кстати, попробуй у дамы сердца поклянчить материалы. Альград разработку ближайших прихвостней владетельных господ ведет не менее старательно, чем любое другое государство. А она тебе, вроде как, обещала полное содействие.
– Шеф!
– очень серьезно заявил Виктор, - в мой адрес говорите что угодно, но о благородной даме, прошу Вас, только по делу.
Горностай ехидно хмыкнул, но промолчал.
– С содействием как-то не очень получается, - продолжил следователь исключительно деловым тоном, - комнату Олега нам обыскать не дали, сами, говорят, справимся, если чего интересного найдем - расскажем. И от трупа его меня конунг оттер лично. Сюзерен, имеет право. Мол, господин Траут был в гостайну посвящен, так что по карманам его рыться вам, страже Гнездовской, нельзя. И ведь достал что-то у покойника из рукава, знать бы, что... А во-вторых - мы все-таки Гнездовские, не лучше ли обратиться к своему князю?
Силин фыркнул.
– Отвечу с конца. Потому что это, друг мой, сейчас наша самая большая проблема. Я не уверен, нужен ли князю настоящий убийца.
Виктор мрачно вспомнил: "Дерьмовая банка с пауками".
– Ты пойми, это ведь большая политика. Если альградский парнишка, на котором, кстати, держалась чуть ли не вся их "новая экономика", окажется маньяком-убийцей, при правильной подаче это запросто похоронит большинство его идей. Объявить независимость полянского Межевья идеей психопата - и привет. Нет больше автономии. Я не знаю, что там князь про это думает, но вполне может предположить такой вариант.
– Князю плевать, что в его собственном парке кто-то убил двух гостей?
– Не знаю, - очень серьезно повторил шеф.
– Может быть, вероятная выгода перевесит княжескую гордость. Я не благородный, мне трудно предположить, как это работает. Ты бы что решил, будь ты владетельным бароном?
Виктор задумался. Когда на одной чаше весов - возможные волнения среди Гнездовских полевиков, которые тоже могут захотеть независимости, а на другой - четыре трупа?
– Вы правы, шеф. Вполне логичный ход - всех собак свесить на Альград, а с убийцей разобраться по-тихому...