Это Америка
Шрифт:
Римма со страхом следила за его манипуляциями — вдруг ничего не выйдет и все пропадет? Но Моня, способный математик и человек с развитой интуицией, сумел рассчитать, сколько «желтых» купить и как их реализовать. Римме он купил акции строительных предприятий Москвы, а себе — акции нефтяной компании. И уже через год говорил ей:
— Ваучерная вечеринка для избранных закончилась, среди русских евреев появились первые нувориши, свои Ротшильды. История повторяется: задолго до социализма в России были свои сверхбогатые евреи — Бродский, Высоцкий и другие. Но они достигали богатства своим многолетним трудом, а новые олигархи — это ж простые бандиты. Борис Березовский — это же «серый кардинал», при ельцинской вольнице
С тех пор Моня стал часто летать в Сибирь, где у него появился партнер, грузин Тимур, и Римма оставалась одна. Она купила участок земли в поселке «Сокол», обнесла его высоким сплошным забором и занялась строительством двухэтажного дома — особняка.
С Лилей они иногда разговаривали по телефону.
— Лилька, помнишь, как сорок лет назад я приехала в Москву, и у меня была одна мечта — получить прописку? А теперь я владелица особняка. Представляешь? Вы с Алешей должны приехать и посмотреть, как мы с Монькой устроились. Мы теперь «новые русские».
— Риммочка, ты же всегда и во всем была впереди своего времени, — рассмеялась Лиля.
Волна приватизации привлекла в Россию за наживой евреев — эмигрантов из Америки и Израиля. Собрался в Москву и Геннадий Лавут. Он вполне серьезно думал о том, нельзя ли купить в Москве шоколадную фабрику? Он всегда был сладкоежкой, и шоколадная фабрика с детства была его мечтой. Он позвонил Лиле:
— Не знаете ли вы кого-нибудь из успешных «новых русских», чтобы посоветоваться?
— Знаю, это наш старый приятель Моня Гендель.
Они встретились в Москве, Моня рассказал ему все, что нужно, и Гена скупил ваучеры и вложил все средства в акции кондитерской фабрики «Красный Ноябрь» на Болотной набережной. Опытный финансист, он преобразовал ее в акционерное общество и быстро разбогател.
«Новые русские» богатели удивительно быстро. За три-четыре года приватизации выделилась группа чудовищно разбогатевших людей: путем бандитских манипуляций они разграбили народные средства. 50 % российских экономических ресурсов находились в руках нескольких олигархов [127] . Среди них было немало евреев, и это вызывало новую антисемитскую озлобленность.
127
Описаны факты из деловой биографии одного из первых олигархов Бориса Березовского.
Президент Ельцин хаотически управлял страной, менял премьер — министров каждые полгода, назначая неопытных людей. Олигархи понимали неустойчивость режима, боялись за свои накопления и, вместо того чтобы вкладывать средства в развитие России, «вымывали» свои деньги в иностранные банки. Им помогали приехавшие иностранные финансисты, в основном американские. Они тоже наживались за счет средств, украденных у народа [128] . В таких условиях растерянная и разоренная Россия стояла на коленях все 90–е годы.
128
Первую группу владельцев крупных российских банков, финансовых и финансово — промышленных учреждений составляли: Борис Березовский, Михаил Ходорковский,
25. Страна исхода
Вселенский опыт говорит,
Что погибают царства
Не оттого, что тяжек быт
Или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
Что люди царства своего
Не уважают больше [129] .
Ошеломленным людям не за что было уважать свое «царство», и кто только мог стремились уехать любым способом. Официально эмиграция разрешалась лишь евреям. В Москве, у посольств США, Израиля и Германии стояли длинные очереди, люди приезжали из разных городов и республик.
129
Стихи Булата Окуджавы.
Госдепартамент США не ожидал такого массового наплыва желающих. Общий прием в первой половине 90–х составил около 300 тысяч человек. Заявление и документы для эмиграции в Америку принимала специальная комиссия, которая фильтровала заявления, некоторых подающих даже пытались отговаривать.
Мойша Фурштейн, бывший Миша Парфенов, жил в подмосковной Малаховке и не участвовал в скупке — продаже ваучеров. Ему было не до того: родилась дочка, и надо было кормить семью. У жены было мало молока, а детское питание стоило дорого, и достать его было почти невозможно. Раньше Мойша неплохо зарабатывал, организуя вызовы из Израиля, но с того времени процедура оформления выезда изменилась, вызовы стали не нужны. К тому же теперь многие евреи стали эмигрировать в Германию.
Мойша пришел просить совета у Мони Генделя, как когда-то давно. Моня знал все.
— Хочешь заработать? — сказал он. — Поезжай в Турцию. Гражданам России виза туда не нужна. Накупи в Стамбуле товара, особенно кожи — сумки, куртки, пальто. Там это дешево. Продашь здесь — будешь с барышом.
— Дядя Моня, а это не опасно?
— Многие так делают, никто пока не пропал. Могу дать тебе нужный телефон.
Моня говорил о групповых поездках так называемых «челноков». Это были плохо устроенные, ничего не получившие после приватизации спекулянты, но среди них встречались и интеллигентные люди, научные работники, инженеры, учителя. Они или лишились работы, или не зарабатывали почти ничего, а потому искали другие пути.
Мойша послушался совета, отец жены дал ему денег, и он поехал в Турцию с запасом пустых сумок для товара. Действительно, в Стамбуле все было организовано четко — агенты — турки говорили по — русски, продавали товар, которого в России не было. Нужно было торговаться, а Мойша торговаться умел. Так, за довольно низкую цену он накупил хороших вещей. Одно было плохо — условия пребывания оказались тяжелыми, три дня, пока делали закупки, вся группа «челноков» жила в каких-то заброшенных вагонах, спали на полу вповалку. Вернувшись, Мойша выгодно продал товар прямо в Малаховке: люди буквально хватали кожаные куртки, сумки и пальто.
Он еще два раза съездил в Стамбул и стал настоящим «челноком». В беседах обсуждалось, конечно, общее положение дел в стране, и люди все время рассказывали, кто куда уехал. Выяснилось, что все больше евреев уезжает в Германию. Да, но как они там устраиваются? От агента турка Мойша узнал, что турки тоже эмигрируют в Германию в поисках работы и живут там припеваючи.
— А ты чего не едешь туда? — спросил турок. — Евреи там живут хорошо, лучше, чем турки, у них есть свои общины и синагоги.