Это был конец Августа

Эм Ана

Я прищуриваюсь на него.

– Ты специально это сказал, да?

– Разумеется. Люблю, когда ты начинаешь тараторить, пытаясь доказать свою точку зрения. И плюс ко всему, мне хорошо известно, что ты в состоянии о себе позаботиться. Но ты гордая, и не стала бы просить о помощи. Поэтому я пришел сам.

Я раздраженно хлопаю его рукой по бедру и пытаюсь отстраниться. Но Тристан не дает и только крепче прижимает к своему горячему телу. Нет, серьезно. Это вообще нормально иметь такую температуру?

– Не нужна мне твоя помощь. И в особенности твоя компания. – бормочу я.

– Еще как нужна.

Его рука опускается на мою талию, так что мне ничего не остается, как свернуться калачиком у него под боком.

– Не нужна.

– Говори, что хочешь, но отныне каждый раз, когда будет гроза, я буду приходить к тебе. Ты будешь готовить мне кашу, мы будем пить какао и слушать джаз.

Я не стала напоминать ему, что через несколько месяцев его здесь уже не будет.

– Никакого джаза.

– Посмотрим.

– Уходи из моей квартиры.

Он усмехается.

– Мне и здесь хорошо.

Мне тоже.

4

Настоящее

Отрываю голову от подушки. На автомате плетусь в душ. Он возвращает меня к жизни. Пока укладываю волосы в пучок и одеваюсь, думаю о вчерашнем разговоре с Тристаном.

И о Дане.

О них обоих.

Честно говоря, думать совсем не хочется.

Наношу легкий макияж.

Как не кручу в голове свое вчерашнее поведение, ясно одно – я становлюсь дерьмовой подругой. Чувствую себя ужасно, а значит, точно что-то сделала не так.

Ставлю телефон на зарядку в гостиной.

Нужно поговорить с Даной. Откровенно. Рассказать, все, что думаю. Мы всегда были честны друг с другом. Она поймет. В любом случае, мне не по душе собственная пассивная агрессия. Так не должно быть. Не хочу такой быть.

Завариваю себе кофе, попутно решая поехать к подруге, прежде чем отправиться в ресторан. Готовлю завтрак в виде французских тостов.

Бесчувственная сука.

Он был прав, но все равно обидно.

Я могу быть чересчур резкой иногда. Потому что чаще всего прямолинейна. Париж научил меня быть смелой. Открыто говорить о своих желаниях. Открыто высказывать недовольство. Людям это не нравится. Но по правде говоря, я живу эту жизнь для себя. Да, бывают дни, когда я сомневаюсь в себе, когда не уверена. Но я всегда выбираю себя.

Вчерашний вечер не входит из головы. Гроза притупила эмоции. Но сейчас я без страха заглядываю в те уголки себя, куда многие бояться заходить.

Почему я так себя чувствую?

Почему так отреагировала?

И что могу сделать, чтобы не испытывать это ноющее чувство в груди.

Ответ – поговори с Даной.

Вот так просто.

Говорить с Тристаном я пока не готова.

Тут все неоднозначно.

Сажусь за свой стол и приступаю к завтраку. Но в горло ничего не лезет. Аппетита совсем нет. Поэтому просто допиваю свой кофе, беру телефон и сумку. В момент, когда открываю дверь, приходит сообщение.

Майкл.

Я забыла, что у меня с ним сегодня свидание. Он вроде фотограф. Симпатичный. Определенно в моем вкусе. Может, получится хорошо провести время вечером и расслабиться. Забыть обо всем на какое-то время.

Он уточняет, все ли сегодня в силе.

Не знаю, почему, но на ум приходит Тристан. Точнее его чертово обещание. Он выбрал Дану. Из нас двоих ее. Сама мысль о том, что ему пришлось сделать выбор выводит меня из себя. Мы обе его подруги. И я не стану погружаться в то, кто больше в нем нуждался. Потому что это темный колодец. Я знаю. И более того, я сама себе лучший друг. Я ни в чем не буду его винить. Мы взрослые люди.

Не строй ожидания, Эмма.

Проблема в том, что я ждала. Как по привычке. Но это только моя проблема. Не его.

Делаю глубокий вдох и печатаю ответ.

Сегодня у меня будет свидание.

Выхожу из квартиры и замираю на площадке.

Дыхание перехватывает от неожиданности. Сердце вздрагивает. Я моргаю. Снова и снова. Но образ не распадается.

Тристан сидит на полу у моей квартиры, уткнувшись лицом в согнутые колени. Его плечи медленно поднимаются и опускаются. Он спит.

Он пришел.

Опускаюсь рядом с ним на корточки, все еще не до конца веря своим глазам. Кладу руку на его плечо, и он тут же шевелится. Медленно поднимает голову. Сонные глаза без труда находят мои. Ленивая улыбка тут же растягивается на его губах.

– Что ты тут делаешь? – шепчу, как будто застала его за чем-то непристойным.

Он хмурится, будто бы вспоминая.

– Вчера была гроза. – хрипотца в его голосе проникает глубоко под кожу.

Изо всех сил подавляю улыбку.

– Да, но что ты делаешь здесь? – указываю на площадку.

– Я звонил в дверь, но ты не открывала. Решил, что ты либо злишься, либо уснула. А учитывая, что обычно ты плохо спишь в грозу, я выбрал первый вариант. И раз ты злишься, я был уверен, что на порог не пустишь. – он выпрямляется, разминая шею,его взгляд теплеет. – Но я не мог оставить тебя одну.

На этих словах я сдаюсь. Моя улыбка растягивается на губах.

– Это самый идиотский, – качаю головой. – но одновременно и самый милый поступок в моей жизни.

Он ухмыляется.

– Знал, что ты оценишь.

Черт возьми, это нелегально быть таким привлекательным с утра пораньше.

Я выпрямляюсь и шире открываю дверь.

– Вставай. Французские тосты будешь?

Он поднимается на ноги и отряхивает джинсы.

– А в душ пустишь?

– Черные полотенца чистые. – на этих словах я возвращаясь в квартиру.