Это было...
Шрифт:
Да… Царь леса. Вновь вы, батюшка, оконфузились. Такое происходило всегда в присутствии этой человеческой самки, и хотя волк был жутко недоволен, уязвлен, подбежавшая к нему Агата заставила забыть обо всем на свете.
– Что ты здесь делаешь? Ты пришел… Ко мне? Это опасно! – может это и было опасно – приходить к дому врага, но как же на него смотрели эти темные с поволокой глаза. Всякие Хюберты никогда такого не увидят.
– Я – волк. Я – сам опасность. – похрабрился юноша, глядя на свою волчицу. Если бы храбрец еще и не свалился столь внезапно, испортив все впечатление от
– Хм-хм-хм…
– Почему ты смеешься? – молодой человек недовольно посмотрел на Красную шапочку. Он обиделся, а она не ответила. Глядя в желтые недовольные и одновременно довольные глаза, Агата протянула руку к волосам своего гостя, вызволяя оттуда листок и темную ягоду.
Она тихо его коснулась. Так легко, словно лесной ветерок, наплевав на всякую опасность, забыв о том, что он – хищник. Волк вновь почувствовал ее холодные руки, которые захотелось согреть сейчас же, отчего в следующую секунду он сжал ее ладони. Это было так странно. Она была каким-то волшебным существом из другого мира – дочь охотника – врага. Вроде бы человек, но для него все равно, что волк.
Он уверенно взял ее за руки, забыв о том, что его приход может обойтись ему дорогой ценой, не думая о том, что она – дочь охотника. Агата грелась, наслаждаясь заботой, которую он всегда проявлял по отношению к ней. Он был таким смешным – существо из другого неведомого ей прежде мира – хозяин леса, хищник. И вроде бы волк, а ей… Ей все равно.
– Я тебе кое-что принес. – Волк достал из-за пазухи кучку цветов, собранных кое-как, которые, увы, примялись по причине неаккуратности хищника. Ну не умел он собирать всякие травки, как она это делала. – Ты…ты любишь всякие цветы и…
– Где ты их достал? Я их никогда не видела в лесу!
– Правда? – девушка явно была довольна, рассматривая маленькие нежные цветочки, и вот теперь Волк окончательно решился. – Они растут… около моего логова.
– У тебя есть логово?
– Я – волк! – оскорбился хищник. Конечно, у него было свое логово. Очень хорошее уютное, а главное безопасное логово.
– Хм-хм-хм… Не обижайся. У меня не так много знакомых волков.
– У тебя много знакомых Хюбертов. – недовольно заметил Волк, и они замолчали.
– Вчера… Ты обиделся из-за этого?
– Я не обиделся.
– Обиделся.
– Вовсе нет!
– Ты был очень рассержен и даже… Не проводил меня. – вновь повисло молчание.
– А ты хотела бы, чтобы я тебя проводил? – девушка продолжила игру в молчанку, потупив взгляд, но почему-то он понял все без слов. – Я тебе сегодня покажу.
– Что?
– Увидишь, но без этого… Хюберта!
– Хм-хм-хм. Я постараюсь.
Заговор состоялся. Кажется, Агату позвали, и Волк, проводив ее взглядом до дома ненавистного охотника, принял твердое решение – он не потерпит никого рядом с ней! Никакого человека, даже другого волка. Как это называлось,
– Осторожней, юноша. – раздался хриплый голос старика, на которого налетел Волк, перескочив через плетеную ограду.
– А это ты? “Помощник”. – проговорил Хюберт, на которого Хищник даже не взглянул. Он смотрел прямо в серые безжизненные глаза старого охотника, от которого смердило смертью и кровью.
– Помощник? – переспросил Вольф, взглянув на своего молодого подмастерья. Волк воспользовался этой его оплошностью и двинулся в сторону проторенной дорожки. Стоило вцепиться в горло этому живодеру прямо на месте, но хозяин леса знал одну простую вещь. С ним он еще расправится, встретив великодушно в лесу как хозяин гостя, но это будет после встречи с Агатой.
– Да он живет в лесу.
– В лесу…
Еле слышно повторил старик, глядя в спину удалявшегося юноши. Что-то ему показалось знакомым в этой уверенной крадущейся походке, а еще в этих желтых глазах, в которых пылал огонь презрения и мести. И в тот момент, когда он вспомнил о таком же желтоглазом призраке, обитавшем в его прошлом... Волка и след простыл.
– Правда!
– Да, черт дери…
– ХА! Хм… Ну уж теперь Генрих с Мартином локти кусать будут от зависти, как я им расскажу. – ликовал Вильгельм.
– Иди собирайся, щенок. – почесывая покрытую щетиной щеку, протянул Ганс. – Может Вольф и разрешил, но лишь с моего на то согласия.
– Да, отец!
– О… – на кухню вошла Агата, и довольный нынче своими отпрысками отец переключил внимание на младшую в семье охотника. – А вот и моя доченька вернулась, да разрумянилась. Эх, не бось, Хюберт вчера был как петух перед наседкой?
– Ганс. – попридержала пыл мужа Хильда, когда Вильгельм со злостью посмотрел на Красную шапочку. Можно подумать, весть о том, что Хюберт решил приударить за его сестрицей важнее, чем новость о том, что его впустили в гильдию охотников.
– Ты еще здесь? – вот его и неласково пихнули, спроваживая куда подальше. – А ну пошел собираться! А ты, моя милая, сегодня отправишься одна. Хюберт будет занят, к твоему сожалению.
– Правда? – не поверила сперва Агата, но радостно схватив корзинку быстро отчеканила. – Хорошо, отец. Тогда я отправляюсь прямо сейчас. Доброго дня, матушка.
– Доброго. Возвращайся засветло! – встревожилась Хильда. Может мать никогда и не умела выказать всех своих чувства, но за дочь она всегда переживала. – Одна... Хюберт точно не сможет ее сопровождать?
– Начинается травля. Вольф знает, где искать стаю и… Впрочем, вас баб это не касается. Агата! Встретишь Хюберта, будь с ним полюбезней! Эх, я уж боялся она так и проходит в старых девах.
– Ганс!
– Что “Ганс”! Яблоко от яблони. Вылитая твоя мамаша. Хюберт не представляет какую свинью мы решили ему подложить. Ха-х! – Хильда грустно посмотрела на своего мужа. Она его любила, любила всю жизнь, хоть отец из него вышел жестокий и деспотичный. Возможно, молодой охотник окажется не таким, и Агате повезет? Кто знает?