Это ему ни к чему
Шрифт:
– Ну так как? – спросил он Шипа. – Сможешь открыть?
– Нет проблем! Младенец справится. – Шип вытащил отмычку и, покопавшись с минуту, бесшумно открыл замок.
– Подождешь пару минут и входи, – шепнул ему Дюффи.
Шип кивнул и отступил на шаг.
Дюффи осторожно повернул ручку, открыл дверь и вошел в прихожую, из которой вели еще две двери. Ему показалось, что за одной из них слышны голоса. Взведя курок револьвера, он ворвался туда.
– Так тебе уже удалось его изнасиловать? – спросил он ледяным тоном.
Аннабель
– Замри! – приказал Дюффи.
– Убирайся отсюда! – севшим голосом каркнул Клив.
Аннабель пригладила волосы и улыбнулась.
– Ты мне нравишься, – сказала она жеманно.
– Садись! – рявкнул Дюффи.
На пороге шаркающей походкой появился Шип. Он мельком взглянул на лежащего Клива, задержал взгляд на Аннабель, надул щеки и снял шляпу. Аннабель села на край дивана.
– А ты не представишь мне своего друга? – хриплым голосом сказала она.
Польщенный, Шип поправил галстук.
– А она симпатичная, – сказал он Дюффи.
Дюффи наблюдал за Кливом, у которого руки были спрятаны под легким одеялом.
– Вынь лапы наружу! – приказал Дюффи.
– Давай немного побеседуем, – сказала Аннабель.
Дюффи повернулся в ее сторону.
– Ты поедешь с нами. Я тебя помещу в безопасное место.
– Прямо сейчас?
– Это необходимо.
Она поднялась.
– Куда именно?
– Скоро увидишь… А сейчас попрощайся с этим красавчиком. Вряд ли ты когда-нибудь его вновь увидишь.
Аннабель глянула на Клива и безразлично пожала плечами.
– Он несколько не в форме. Я только зря потратила время.
Шип ухмыльнулся.
– Для такой роскошной женщины, как вы, и партнер должен быть весь из себя особенный, – серьезно сказал он.
– Убирайтесь к черту! – заорал Клив.
– Мне собирать вещи? – спросила Аннабель.
Дюффи покачал головой.
– Не нужно. Едем так. У нас совершенно нет времени, и слишком о многом нужно поговорить.
Аннабель хихикнула.
– А ты мне нравишься. Что ж, можно и побеседовать. Я могу о многом рассказать. – Она глянула на Клива. – И об этом молокососе, и о Моргане. Ты просто обалдеешь. Тому вообще не нужны женщины, а достаточно такой мрази, как этот подонок…
Клив оскалил зубы в злобной гримасе и выстрелил прямо из-под одеяла. Одеяло задымилось.
В тот же момент грохнул револьвер Дюффи, но, не имея сноровки, он промахнулся – пуля прошла в пяти сантиметрах от головы Клива. С необычайным проворством Шип бросился к Кливу, врезав кулаком в челюсть лежащего.
Спрятав револьвер в карман, Дюффи опустился рядом с Аннабель. Она лежала на спине, зажимая рукой бок и морщась от боли. Увидев Дюффи, она заплакала.
– Успокойся, ничего страшного нет, – сказал он.
– Давай ее сюда, – сказал Шип. Он уже успел врезать Кливу еще раз, стащил безвольное тело с постели и бросил на пол.
Дюффи уложил Аннабель на диван.
– Быстрее, нужно полотенце и холодная вода, – распорядился он. – Необходимо остановить кровотечение.
Шип метнулся в ванную. Дюффи вытащил перочинный ножик и разрезал платье, обнажая рану.
– Поворачивайся быстрее! – крикнул он, увидев то, что предстало перед глазами.
Шип прибежал с полотенцем.
– Позвони Инглишу, – сказал Дюффи. – Сообщи, что случилось.
Пока он пытался тампоном, сделанным из полотенца, остановить кровотечение, Аннабель открыла глаза и посмотрела на него. Пот блестел у нее на лице.
– Я умру?
Кровь продолжала течь, и Дюффи ответил беспомощно:
– Видимо, для тебя это будет лучшим выходом.
– Мне тоже так кажется, – ответила она и заплакала.
Дюффи упрямо пытался остановить кровь, но все было бесполезно.
– Дай мне выпить, – попросила она.
Он приподнял ее голову и поднес к губам бокал с виски.
– Я жалею обо всем, что случилось.
– Такие, как ты, всегда раскаиваются лишь тогда, когда слишком поздно, – сухо сказал Дюффи.
– Ты сам виноват в том, что я убила твою девушку.
– Смерть будет наилучшим выходом для тебя, – только и смог сказать Дюффи.
– Я невзлюбила тебя за то, что ты пренебрег мною. Еще ни один мужчина такого не делал. Ты помнишь?
– Помню… Я понимал, что это так не пройдет.
– Если ты запишешь то, что я продиктую, я еще успею подписать признание, – сказала она.
Дюффи подскочил к письменному столу, взял блокнот и карандаш.
– Торопись…
– Хорошо… Ты убила Каттлея?
– Да. Каттлей был дублером Глеазона, но не знал, что тот является моим мужем. Он был мерзавцем, но у него водились деньги, а я в них нуждалась всегда. Когда я узнала, что он прикарманивает половину выручки, я столкнула его в шахту лифта. А потом появился ты и помог мне уладить все дело… Потом пришла очередь Макса. Мне все мешали, ты понимаешь… Я со всеми ними заигрывала, так, любопытства ради, но так как они ни на что не годились, то я их бросала. Но Макс захотел продолжить отношения, и, когда у него появились фотографии, он пригласил меня к себе. Я должна была выкупить их у него… за обычную цену. Пришлось прикончить и его.
Дюффи торопливо писал, изредка давая Аннабель выпить виски. Вошел Шип.
– Инглиш сейчас приедет, – сказал он.
Дюффи сделал ему знак, чтобы тот замолчал.
– Тебя я возненавидела лишь потому, что ты мне нравился как мужчина. Я поехала к Ольге Шанн за списком, так как надеялась, что на вилле никого нет. Но когда я нос к носу столкнулась с ней там, у меня просто не оставалось иного выхода, как убить и ее…
– Но что это тебе дало?
Аннабель продолжала говорить, но постепенно голос ее слабел. Дюффи вынужден был наклониться над ней, чтобы расслышать слова.