Это мой ребёнок
Шрифт:
Подойдя к первой двери, он открыл её карточкой-ключом, распахнул и зашёл внутрь.
Я чуть замешкалась, почему-то почувствовав себя неуютно, а потом неуверенно переступила порог.
Боже. У меня захватило дух! Огромная гостиная была украшена цветами. Вся! Цветы были на столах, на тумбах, на блестящей глади трюмо, на крошечных стеклянных подставках. Даже просто на полу в гигантской вазе. Белые, розовые и палевые, они источали такой аромат, что у меня сразу чуть закружилась голова.
И почему-то
Широкое окно в пол открывало панораму на гладь Эгейского моря.
– Нравится? – брат оглянулся и поймал восторженное выражение моего лица. Я понимала, что, должно быть, выгляжу смешно. Что ко всему этому я – во всяком случае, прежняя я – давно привыкла. Это все было обычно, рутинно, даже буднично.
Понимала. Но ничего не могла с собой поделать.
– Ещё бы! – не слыша собственного голоса, выдохнула я.
– Спальня слева, ванная справа. Хочешь, перекусим здесь? Или уже после шоппинга в ресторане, перед твоими СПА-процедурами?
– Лучше здесь, – быстро согласилась, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке.
Алексей поднял с миниатюрного столика меню и ткнул пальцем в первое блюдо.
– Смотри, твой любимый сибас, фаршированный апельсинами.
Я чуть не поперхнулась. Рыба, что ли? Только не это! Я же терпеть её не могу! Почему я это помню? Не знаю… Словно отвечая на эти мысли, Алексей подошёл и взял меня за руку.
– Не обязательно заказывать рыбу, здесь полно вкуснятины. У тебя всегда был хороший аппетит и склонность к сжиганию калорий на тренажёрах.
Он перевернул мою руку, погладил ладонь подушечкой большого пальца, затем провёл по запястью и отпустил. Прикосновение было нежным и приятным. Если бы Алексей не был моим братом, я бы назвала его интимным. Глядя в глаза шоколадного цвета, я пыталась отчаянно вспомнить хотя бы что-то из прошлой жизни. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не моргая.
– Я не люблю рыбу, – выдохнула я наконец. Я окончательно поняла, что да, что бы он ни говорил, не люблю. – Сладкого тоже не хочется, скорее, солёного. Может, какой-нибудь зелени?
– Тогда заказываем салат с рукколой и моцареллой, ещё пара лёгких закусок…
– Помидоры м-м-м.
Я почувствовала, как желудок отозвался нетерпеливым урчанием. Алексей взялся за телефон.
– И не забудь томатный сок, ладно?
– Конечно. Располагайся, – он уже набирал номер обслуживания.
Чувствуя, как ступни утопают в пушистом, невероятно мягком бежевом ковре, я опустилась на корточки, чтобы его потрогать.
– Вик, что ты делаешь? – брат обернулся, и лицо его недоуменно вытянулось.
– Смотрю. Похоже на натуральный мех… – пальцы запутались в ворсе. – Мяконький, как моя кошечка… – Стоп! Какая кошечка? – У меня есть
– Твоя подружка хотела подарить тебе британца, но вроде бы ты начала чихать… – Алексей был вынужден прервать разговор, чтобы оформить заказ.
Я же села на диванчик, чтобы снять обувь. Рядом лежал свёрнутый плед. Задумчиво прикоснулась к шелковистой ткани. Так и хочется в него завернуться. Взглянула на этикетку: стопроцентный кашемир. Кто бы сомневался!
Почему меня всё это удивляет? Вообще-то не должно… наверное.
Сняв обувь, я с наслаждением опустила ноги на ковёр.
– Расслабься и получай удовольствие. Сейчас принесут ланч, – брат решил присоединиться ко мне и уселся рядом.
Его голос действовал расслабляюще и успокаивающе, а запах терпкого парфюма казался почти знакомым… Почти…
Судя по всему, Алексей не преувеличивал, говоря, что моим любимым занятием были СПА-процедуры. Поплавав в одном бассейне – с прохладной водой, я залезла в другой – погорячее. Затем, постанывая от удовольствия, наслаждалась массажем, который азиатского вида девушки делали мне в четыре руки. Остаться бы здесь ещё на денёк, а потом уже домой! В первый раз после странного пробуждения хотелось радоваться жизни. Если здесь все так круто, что же тогда меня ждёт дома? Впрочем, следовало торопиться. Ведь там отец.
После массажа следовали не менее потрясающие процедуры втирания масел, обвёртывания в пальмовые листья и… эпиляции, которую мне сделали настолько быстро и безболезненно, что я и не успела ничего почувствовать.
– А теперь приступим к маникюру и педикюру, – прощебетала по-английски одна из девушек, протягивая какой-то тропический коктейль.
Всё происходящее воспринималось как само собой разумеющееся. Я лежала, чуть откинувшись в кресле. Одновременно с маникюром мне нанесли на лицо маску, дарившую приятное ощущение свежести и прохлады. Затем аккуратно смыли её особым гелем. Девушки сменяли друг друга, а я настолько расслабилась, что уже почти не замечала этого. Одна из них принялась работать с моими бровями, другая подавала ей разные кисточки. Мысли текли лениво и неторопливо, пока меня не развернули к зеркалу.
– Мама родная, – охнула я, разглядывая собственное отражение. Незнакомка в зеркале выглядела ещё более загадочной, чем раньше. Каре до плеч превратилось в крупные локоны, глаза стали ещё больше, губы чуть ярче, но не до вульгарности. Макияж, казалось, почти отсутствовал. Но я-то знала, что это не совсем так. Просто он был невероятно естественным. Ничего пошлого и вызывающего.
– Заходите к нам завтра утром. Всего полчасика – и всё будет готово! – на прощание хором проговорили девушки.