Это моя земля!
Шрифт:
Обрадовав «вченых», я приступил наконец к выполнению основной задачи: чуть ли не бегом погнал Скуратовича сначала на квартиру, за его весьма скромными пожитками, а потом – к КПП в машину. Вопреки моим опасениям, «бригада-ух» ничего не натворила, не упилась дармовым чаем и не отправилась самостоятельно искать приключений. Парни чинно сидят возле стола в караулке и о чем-то беседуют с офицерами из бодрянки. Уж не знаю, что они местным в мое отсутствие наплели, но вполне взрослые дядьки с капитанскими да майорскими погонами чуть ли не в рот им смотрят. С другой стороны, рассказать моим есть что, за эти полторы недели такого нагляделись – ни в одном американском фильме ужасов не покажут. Ну и старое присловье всех рыбаков, охотников и военных: «Слегка не приврать – хорошую историю испортить» – оба Андрея тоже знают очень хорошо. В общем – не скучали они тут. Уже хорошо!
– Всё, отцы родные, прощаемся с гостеприимными хозяевами, благодарим их за хлеб-соль и – по машинам. Труба зовет, и все такое…
Парни понятливо подрываются, мы вполне по-приятельски прощаемся с караульными «Вакцины» и, обменявшись взаимными
И снова: смотреть по сторонам, где над всем царят яркое и теплое, совсем не мартовское солнце и голубое безоблачное небо, мне откровенно тошно. Потому как в первую очередь бросается в глаза не вся эта весенняя природная красота, а пришедшая – скорее всего, по вине самих же людей – Катастрофа. Бредут по обочинам трассы или просто стоят омерзительными, окровавленными и разлагающимися статуями ожившие мертвецы. Уже перестали дымиться, выгорев дотла, дома, по самым разным причинам вспыхнувшие в первые дни эпидемии, а измятое рваное железо разбившихся тогда же автомобилей уже затянуло ярко-рыжими пятнами свежей ржавчины. Апокалипсис. Конец света. И ни единой живой души вокруг, словно я, Скуратович и мои сослуживцы – последние нормальные люди в этом умершем и восставшем для страшной и отвратительной не-жизни мире. Если честно, от таких мыслей у меня аж мурашки по загривку забегали. Вроде бы знаю, что это не так, что есть наш Отряд и весь Пересвет в целом, есть соседний Краснозаводск, базы Софринской бригады в Ашукино и ОДОНа в Реутове, есть те же самые «Вакцина» и «Пламя», в которое мы прямо сейчас направляемся, в конце концов. Но мурашкам на это мое знание, похоже, плевать, им доводы разума безразличны. Зато что-то древнее, чуть ли не первобытное, из незнамо каких глубин подсознания выползшее, заставляет дыбом топорщиться волосы на затылке. Очень неприятное ощущение, да еще и на неприглядные пейзажи вокруг помноженное, даже такого толстокожего и непробиваемого гоблина, как я, способно вогнать в глубочайшую депрессию. Поглядываю время от времени в зеркало заднего вида, да на сидящего справа Тимура глаза скашиваю: похоже, парни себя чувствуют ничуть не лучше. Плохо дело! С таким настроем мы, случись что, много не навоюем. А чем их можно занять или отвлечь от тягостных дум, я и не знаю – ни одной даже самой завалящей идеи нет, как назло. Только и остается, что жать на газ, чтоб как можно быстрее добраться до Солнечногорска, благо ни одной машины, кроме нашей, на шоссе нет: в Москву сейчас ехать желающих, как я понимаю, не так уж много, а из… В общем, кто мог, из нее уже давно вырвался. Остальные либо уже мертвы, либо скоро умрут. Шансы выбраться из замертвяченной столицы сейчас практически равны нулю. Через миллионные толпы зомби на улицах не проскочить. Не поможет, думаю, уже ни машина, ни оружие. Разве что на танке или бронетранспортере… Да только у многих ли они есть? И я о том же…
– Слушай, Борь, а чего мы не по бетонке через Дмитров и Клин рванули, а через Ярославку и МКАД? – Тимуру тоже явно не по себе от окружающих «красот», и он, похоже, решил разговором отвлечься, да и меня заодно отвлечь. – Ведь могли бы приличный угол срезать…
– Могли, – согласно киваю я, – а могли и завязнуть наглухо. Потому что бетонка – это всего две полосы: одна туда, вторая обратно. Да плюс через два не самых маленьких города протискиваться, в которых тоже максимум по две полосы в каждую сторону. Да плюс мост в Дмитрове… А Ярославка – четыре полосы минимум, пусть и с отбойником посередине. И в населенных пунктах почти нет сильно узких мест. Про Кольцевую и говорить нечего. На соблюдение правил, полагаю, всем сейчас наплевать, так что чисто по математике шансы проскочить намного выше.
Гумаров несколько секунд молчит, видимо, прикидывает и припоминает маршрут, а потом одобрительно качает головой.
– Угу, не поспоришь, все верно. Ты это, Борь, если баранку крутить устанешь – только маякни, сразу подменю. Я водитель хороший.
– Это ты-то хороший? – неожиданно фыркает с заднего сиденья Солоха. – Тима, хорош тут бабушку лохматить! Сказки рассказывать будешь в милиции… Водитель он… А у кого в позатом году «геленд» поршень на ходу выплюнул?
– Ну, во-первых, – невозмутимо начинает загибать пальцы на правой руке наш татарин, – это когда было? Я с тех пор много работал над собой и повышал, понимаешь, профессиональный уровень. Во-вторых, вспомни, сколько тому «геленду» годков было? Он же ж ровесник кобылы Семена Буденного, ему уже по возрасту и сроку службы положено было поршнями плеваться…
– А в-третьих? – продолжает ехидничать Андрей.
– Что «в-третьих»? – явно не понял Гумаров.
– Ну, обычно, когда люди вот так же пальцы гнут: «во-первых, во-вторых»… Короче, подразумевается еще и третий пункт. Или у тебя на него фантазии не хватило?
– В-третьих, шел бы ты в задницу, юморист фигов, – беззлобно и даже с этакой ленцой огрызается Тимур. – Я, может, и не Ральф Шумахер, но по крайней мере водить умею. В отличие от некоторых, что только велосипед в детстве и освоили. И то – трехколесный…
Фу… ну слава богу, отвлеклись мои хлопцы от мрачных дум, даже слега повеселели и зубоскалить начали. Уже хорошо! А то сидели кислые, словно на поминках. Впрочем, почему «словно»? У нас сейчас каждый день – поминки с утра до вечера. По безвременно покинувшей нас прежней жизни и старому миру, который и сам медным
Заправка возле торгового центра «XL», на которой в наш прошлый проезд вэвэры бойко раздавали оружие, оказалась покинутой. Лишь груда темно-зеленых оружейных ящиков в кювете, осиротевшее пулеметное гнездо на крыше да расстрелянный «Кайен» напоминали о том, что совсем недавно тут прямо-таки кипела жизнь. А сейчас даже плаката о порядке и нормах залива топлива на колонне с ценами нет: то ли ветром сорвало, то ли вэвэшники, уходя, сами сняли, чтоб народ не дезинформировать. Всё, мол: раздавали горючку, но теперь уже не раздают. Фиговый знак, кстати. Значит, и эти ребята, до последнего помогавшие вырывающимся из Москвы штатским, поняли, что делать здесь больше нечего и помощь их тут больше никому не потребуется. И ушли туда, где они нужнее. Точно – хана столице.
По совершенно непривычному, абсолютно пустому МКАДу (я его таким ни разу в жизни не видел) до пересечения с Ленинградкой домчались буквально за несколько минут, встретив по пути только пролетевший по встречной бронетранспортер, сопровождающий куда-то три тентованных армейских ЗиЛа.
На Ленинградском шоссе – снова запустение. Только у химкинской развязки бестолково околачиваются возле нескольких сильно покореженных легковушек, явно чем-то тяжелым, скорее всего – броней сдвинутых на обочину, несколько мертвяков, умеренно перемазанных кровью (не разобрать – своей или чужой). Нет, скорее все-таки чужой. Тут, похоже, серьезная авария приключилась, армейцы позже дорогу расчистили, чтоб ничего проезду не мешало, и если б те мертвецы из сдвинутых в кювет легковушек были, то их наверняка с ходу и упокоили. Так что, думаю, они откуда-то из окрестных дворов подхарчиться приковыляли. Собрался было притормозить и угомонить, но передумал: острой необходимости нет, а просто так патроны жечь и время терять – не стоит оно того! Дальше – еще хуже. Сначала возле мебельного торгового центра «Гранд», а потом, буквально через пять-шесть километров, возле «Меги», той самой, где под одной крышей все эти «Икеи», «ОБИ», «Стокманны» и прочие «Ашаны», – буквально забитые мертвецами автостоянки. Блин, а я думал, что на Калужской или перед Пироговкой их много было… Нет, по-настоящему много их – здесь: сотни и сотни бесцельно и неспешно ковыляющих туда-сюда или просто стоящих столбом разлагающихся оживших покойников. Тьфу, мля! Глаза б мои всей этой гнуси не видели!
В Солнечногорске картина тоже безрадостная: все те же зомби на улицах, все то же полное отсутствие следов живых людей. Хотя нет, ошибаюсь, вон они – следы! Причем в самом прямом смысле. Явно совсем недавно кто-то проехал по едва очистившемуся от снега газону, оставив на слегка оттаявшей земле глубокие колеи. М-да, точно на чем-то мощном и внедорожном катались. Отпечатки в грязи глубокие, и протектор, что эти отпечатки оставил, внушает уважение. Хватает и иных свидетельств «разумной деятельности». В принципе, обглоданных и буквально на части растащенных трупов на улицах сейчас предостаточно, но не везде они лежат так густо. А тут – будто кто-то встал неподалеку и методично, словно в тире, начал отстрел… О! Что я говорил! Вот и россыпь ярких, еще не успевших потускнеть, блестящих медью гильз. Интересно, кто это тут воевал? В Подмосковье что военные, что милиция давным-давно на калибр «пять-сорок пять» переведены. А тут явно от «семерки» гильзы, автоматные. У «пятерки» они зеленые, крашеные, эти же вон как ярко медяшкой на солнышке блестят. Непонятно… Хотя, может, спецура грушная резвилась? Или из ОМСН парни? Кроме них автоматов калибра «семь-шестьдесят два» в Московской области ни у кого нету. Или охотники какие-нибудь с СКС, там патрон тот же. Или кому-то с мобилизационных складов АКМы и АКМСы все же раздали? Желандинов на Ярославке, правда, говорил, что это не планируется, ну так он вовсе не самый высокий начальник и не истина в последней инстанции. В Королёве не планировали, а вот в Солнечногорске передумали. В общем – тайна, покрытая мраком. Ладно, не так уж оно важно, в конце концов. Валит кто-то мертвяков – и хорошо, выжившим хоть немного легче.
Сразу за Солнечногорском мне на глаза попадается интересная бензозаправка, здорово похожая на ту, что мы на Ярославке видели, только пока еще не совсем покинутая. Очереди из желающих заправить машину или получить оружие тут не наблюдалось, как не видно и грузовика с оружием, но возвышающаяся рядом с кассовой будкой груда ящиков характерного вида и колера говорит сама за себя. Армейцы (судя по шевронам, тут верховодили именно они, а не внутряки), опять же, свой форпост еще не покинули – посреди асфальтированной площадки грозно возвышается камуфлированная туша БМП второй модели, на которой вольготно расположились несколько слегка небритых, зато весьма хорошо вооруженных и экипированных мужиков в стандартной армейской «флоре». А еще на одном из окружающих заправку фонарных столбов уныло болтается, покачиваясь на ветру, труп с самодельной табличкой на груди. Ага: «Грабитель. Убийца. Насильник»… Видать, не у одного меня чувство социальной справедливости резко обострилось. Поставил себя вне человеческих законов – вот и получи полной мерой. Причем этому, судя по заскорузлому бурому пятну на штанах, еще и «орудие преступления» отстрелили… Хотя не исключено, что и отрезали. Туда и дорога! Собаке – собачья смерть. Эх, притормозить бы, поболтать с мужиками, новостями обменяться. Но – нельзя. У нас имеется четкий и недвусмысленный приказ: любой ценой обеспечить безопасность и доставить в кратчайший срок. В таком разрезе незапланированная остановка в незнакомом месте – серьезная угроза безопасности. Ничего, на обратном пути притормозим, если армейцы раньше не снимутся. Один из сидящих на броне приветливо помахал нам рукой, я коротко вякнул крякалкой СГУ в ответ и покатил себе дальше. До поворота на «Пламя» остались считаные минуты.