Это моя земля!
Шрифт:
– «Вакцина»? – уверенно предположил я.
– Точно, она самая, – подтвердил мою догадку полковник.
«Вакцина» – это серьезно. Если «подсолнухи» решили изучать накрывшую и едва окончательно не угробившую весь мир эпидемию, то она для них – идеальный вариант. Вирусологический центр Научно-исследовательского института микробиологии Министерства обороны. В свое время там такое выдумывали и в жизнь воплощали, что Америка, ну, та ее часть, что была в курсе дела, мелко тряслась и по ночам под себя жидко гадила. Официально там сейчас исключительно борьбой с вирусными угрозами занимаются. Хотя, подозреваю, что это так, для отвода глаз, а на деле продолжают трудиться над тем же, над чем и при Союзе, но это уже мои догадки, ничем не подтвержденные. Так что там и персонал, и оборудование, и расходники разные и все прочее, чему я, в вопросе совершенно несведущий, даже названий не знаю… Не силен я в микробиологии, только про какую-то чашку Петри помню откуда-то. Но думаю, что все необходимое на «Вакцине» имеется, и в немалых количествах. И главное – она уцелела. На третий, кажется, день, с утра пораньше, собралась толпа каких-то не совсем адекватных граждан, и с воплями –
– Товарищ полковник, так я, мягко говоря, не сильно в теме… Им там, в «Пламени», что-то конкретное с «Вакцины» нужно или по принципу: «Тащи все, что под руку попадется, а мы уже сами разберем, что нужно, что не нужно, а что – вообще на помойку, потому что ты, гоблин бестолковый и криворукий, сломал ценный прибор»?
Батя, похоже, представил себе подобную картину и тихонько булькнул, с трудом подавив смешок.
– Нет, Грошев, подобное тебе точно не грозит, хотя много бы я дал, чтоб глянуть на твою наглую физиономию в такой ситуации. Просьба у «Пламени» – более чем конкретная, причем просят они не столько что-то, сколько кого-то. В смысле, очень нужен им один специалист, – Львов перевернул лист лежащего перед ним ежедневника на массивной деревянной подставке, – некто Игорь Иванович Скуратович. Вообще сам он из Новосибирска, как я понял, но буквально за две недели до всего этого приехал по каким-то своим делам к нам в «Вакцину», в долгосрочную командировку. Нужно обязательно его найти и передать ему вот это…
Командир выдвинул верхний ящик стола, достал оттуда и положил передо мной массивную трубку спутникового телефона с толстой, отогнутой вбок антенной. Сверху на телефон лег вырванный из блокнота лист со строчкой цифр – номером.
– Когда Скуратовича найдешь – набери этот номер, представься и доложи, что ты по поводу объекта «Парацельс». Только, предупреждаю сразу, давай без своих обычных фокусов. Чтоб не как с Гаркушей – а то рассказывал он мне про одного конкретно офигевшего в атаке «прапора»… На том конце будет начальник «Пламени», генерал-майор Лаптев. Он, в отличие от Олега Степановича, может отнестись к твоим хохмам без понимания, у генералов вообще обычно с чувством юмора – не очень. Все понятно?
– Так точно, тащ полковник! – подрываюсь со стула я.
– Хорош тут шагистикой заниматься. Можно подумать, я тебя, анархиста, не знаю, – фыркает Львов. – Чинопочитание он тут мне изображает… Думаешь, я про Ивантеевку забыл уже? Так что: «Не верю!» И учти, телефон береги пуще глазу. Угробишь «трубку» – вообще можешь не возвращаться, своими руками придавлю, как гидру мирового империализма. У меня их всего две, одну тебе отдаю; можно сказать, с мясом от сердца отрываю. И вот еще…
Львов пишет на все том же блокнотном листке еще один номер.
– Это уже мой. Для экстренной связи и передачи самой важной, не терпящей промедления информации.
Ничего себе! Да, похоже, ошибся я: ни о какой опале и речи не идет. Скорее – наоборот, расту я в глазах руководства. Раз Батя мне настолько дорогостоящую технику вручил, значит, действительно доверяет. Такие телефоны теперь даже не на вес золота, а куда дороже. Мобильная связь, похоже, окончательно крякнулась, а вот спутниковая, думаю, еще какое-то время должна продержаться, пока сателлиты не начнут орбиты терять без коррекции с Земли. И достать новый спутниковый телефон совсем не просто. Вот такой «Иридиум» – это вам не какие-нибудь «Нокия» или «Самсунг», что сейчас во всех салонах связи валяются, никому не нужные, на покрывающихся уже потихоньку пылью витринах. И за него, случись что, командир, пожалуй, и на самом деле голову открутит.
– Все сделаю в лучшем виде, товарищ полковник! Когда выдвигаться?
– По-хорошему бы – прямо сейчас, Боря, сам знаешь: раньше сядешь – раньше выйдешь… Но денек у тебя с парнями был нелегкий, и отдохнуть вам совсем не лишним будет. Так что завтра подъем, как в армии, в шесть ноль-ноль, и приступайте к выполнению поставленной задачи. Вопросы, жалобы, предложения?
Хм, когда это в армии на подобный вопрос утвердительно отвечать было принято?
– Никак нет, тащ полковник!
– Ну тогда дуй, к выезду готовься и – отбой, если «никак нет».
г. Пересвет, база подмосковного ОМОНа – населенный пункт Загорск-7 «Вакцина», 29 марта, четверг, утро
Ровно в шесть утра на полу возле моего уха зажужжал, завибрировал мобильник, давно загнанный мною в автономный режим и выполняющий теперь исключительно функции часов и будильника. Нужно, кстати, на эту тему серьезно подумать. В смысле, нормальные наручные часы раздобыть. Сейчас ведь времена такие настали, что не только «Касио Джи-Шок», но и настоящим «Лонжином» или «Брегетом» разжиться можно. Главное, чтобы хватило смелости залезть туда, где эти часы, никому теперь не нужные, лежат, и удачливости – назад вернуться. Отключив сигнал еще до того, как начала пиликать мелодия, я сел на спальнике и начал натягивать на себя термобелье и «горку», которую приготовил еще с вечера.
Едва я сел, как со своего спального мешка в противоположном конце комнаты приподнялся и вопросительно мотнул головой Михаил, тот самый, что своей черной банданой так гордится. Вот ведь слух у человека! Жестами я показал ему, что все нормально, мол, спи дальше. Миша понятливо кивнул и снова уронил голову на заменяющий подушку валик из одежды.
Одевшись, я на цыпочках, стараясь не скрипеть плашками дешевого ламината, обошел и разбудил свою «бригаду-ух» аккуратным потряхиванием за ногу. Проснулись мгновенно все, даже Гумаров. Я же говорил уже, что беспробудным сном наш татарин дрыхнет только тогда, когда ему ничто не угрожает и никаких важных дел нет. А если нужно – подрывается как миленький. Закончив с одеванием, мы сгребли в охапку оружие, бронежилеты, шлемы и разгрузки и осторожно, изо всех сил пытаясь потише громыхать железом, выбрались в коридор, где вдоль стенки аккуратным рядочком стояли берцы. Там и обулись, и доэкипировались, и снаряжение окончательно подогнали. Осталось только дополнительный БК в дежурной части получить – и все, садимся в УАЗ и выдвигаемся.
Экипировку нашей группе я, кстати, решил подбирать максимально нейтральную по внешнему виду, почти как наш УАЗ. В смысле, любому понимающему человеку сразу становится ясно, что машина наша – не какая-нибудь «мечта фермера», а вполне себе военизированный аппарат. Но вот чей, к какому ведомству относящийся – да бог его знает: ни номеров, ни цветографических схем, ни «люстры» проблесковой на крыше, никаких других опознавательных знаков. Так же и мы будем выглядеть: оружие, шлемы ЗШ с забралом, набитые боеприпасами РПС. «Кирасы» третьего класса защиты. Пулеметную или снайперскую пулю, в отличие от «Корунда» пятого класса, они не удержат, но нам сейчас подвижность гораздо важнее, а «трешка», как ни крути, почти на семь кило легче «пятерки». Совсем без брони или в одних только кевларовых чехлах нам ехать нельзя. Мы ведь не зомби отстреливать едем. Всегда остается опасность огневого контакта с людьми. А вот в такой ситуации отсутствие броника может стать последней ошибкой в жизни. Так, что еще? «Горки», берцы, защитные щитки на руках и ногах, перчатки, полотняные шапочки-маски, пока скрученные и одетые вместо подшлемников. Зато, если понадобится, буквально за секунду ее можно на лицо стянуть и устроить самое что ни на есть настоящее маски-шоу. Тот еще видок у нас сейчас. В смысле, сразу видно, что точно не рыбаки и не грибники какие-нибудь, но ведомственную принадлежность с первого взгляда не вычислить. Что в определенных обстоятельствах может сыграть нам на руку. Все, кто стоит по нашу сторону закона, учитывая, что армейцы сейчас сами всем желающим оружие раздают, первыми стрелять в нас не станут, если мы их ничем не спровоцируем, потому что не будут наверняка уверены, что мы – враги. Те, кто с противоположной, – тоже не станут: собственно, по той же самой причине. Прошли те времена, когда вся братва исключительно в «адидасах» и кожаных куртках щеголяла. Сейчас среди бандюков тоже полно и служивших, и воевавших. И если прижмет – а сейчас как раз прижало, – они быстро вспомнят (думаю, уже вспомнили) весь свой армейский опыт. А вместе с ним вернется и «стиль одежды». Понятное дело, что всегда остается шанс нарваться на каких-нибудь уж совсем беспредельных отморозков. Но от таких типов вообще никто не застрахован: будь ты в ведомственном камуфляже и при всех положенных шевронах, в китайском спортивном костюме и турецкой кожанке или вовсе в старом драповом пальто, облезлой шапке из ондатры и стоптанных зимних ботинках на рыбьем меху. Таким уродам абсолютно все равно, кто ты и во что одет, достаточно того, что рожа твоя им не понравилась. Но тут уже все зависит только от твоих способностей и готовности все свои познания и умения пустить в ход. У нас и с первым, и со вторым все в полном порядке. Плюс – противопульное бронирование УАЗа, три автомата и «Печенег» Тимура. Подходи – не бойся, уходи – не плачь!
Разместились вполне даже комфортно: я за рулем, Гумаров – на переднем пассажирском сиденье, рядом со мной, «неразлучники» Андрей Буров и Андрей Солоха – на заднем. Ящики с патронами сложили в «собачник», там же Солоха какой-то большой брезентовый баул уложил. Тимур свой пулемет сразу пристроил в расположенной прямо перед ним круглой бойнице, прикрытой до этого крышкой. Сектор обстрела, конечно, не идеальный, но в качестве курсового «Печенег», случись что, сработает вполне достойно.
Через Посад ехать я снова не решился. Даже не знаю, чего в моем поведении было больше – осторожности, которая подсказывала, что на неосвещенных улицах сейчас можно запросто влететь в какую-нибудь нам совершенно не нужную передрягу, или банального страха и нежелания увидеть, во что превратился сожранный ожившими мертвецами родной город. В общем, рванул в объезд, по Ярославскому шоссе. Снова пролетел мимо Торбеева озера с одной стороны и Осинников с другой, подумав еще, что на обратном пути, пользуясь служебным положением, надо будет обязательно к отцу и его «банной команде» заскочить. Какая-никакая помощь им точно не помешает. Кроме того, Осинники на данный момент – вполне себе самостоятельный анклав, пусть и небольшой совсем. А какая задача мне изначально командиром Отряда ставилась? Вот-вот, и я о том же! Все строго в рамках приказа – веду разведку, смотрю и слушаю, кто чем живет и дышит.