Это наша война
Шрифт:
Парень мнется, но потом неохотно говорит.
– Наверно в лесном массиве в балке Пещерной.
– Это точно?
– По крайне мере, он был там три дня назад. От него к Шамшиеву приходил человек.
– Пещерной, Пещерной…, –я выдергиваю из внутреннего кармана карту и мучительно ищу балку…, – Где это?
– Там проходит Вороний ручей.
Ручей я нашел, но балку нет.
– На вашей карте этого названия нет, но туда надо идти вверх по ручью.
– У тебя очень правильная русская речь. Где ты учился?
– В Казанском университете.
– Надо же, грамотный, а полез в это дерьмо. Хорошо.
Отсекаю кинжалом удавку.
– Беги в лес.
Ошалевший от такой удачи, татарин, петляя, несется в зеленый массив.
– Зачем вы его отпустили, товарищ старший лейтенант? – спрашивает Круглова.
– Наши дорожки еще могут сойтись и тогда, я подумаю, сможет ли он пригодится.
– Но он может вернуться к своим и предупредить их, кого мы ищем.
– Пусть предупредит, если конечно сможет. Логика здесь проста, если он сказал нам правду, его убьют за то, предал своих. По этому, стоит ли этому парню рисковать.
– А вдруг, все же рискнет.
– Это трудно. Как еще объяснить своим подельщикам, где второй сопровождающий, где оружие, деньги и мобильники?
Капитан Симаков угрюмо смотрит на меня.
– Почему вы его отпустили?
– Я получил всю информацию, которую хотел. А вы, что-нибудь вытянули?
– Нет.
– Тогда пусть этот тип исчезнет.
– Уже… Я приказал сержанту убрать его.
Я посмотрел на то место, где допрашивали бандита. Его труп нелепо вытянулся под кустарником. Степанов неторопливо закидывал его ломанными ветками.
– Что вам передал пленный? – спрашивает меня капитан.
– Он мне сказал, где найти Сагдалаева.
– И где?
– В балке Пещерной, вдоль Вороньего ручья.
Симаков изучает карту и тоже не находит названия.
– Так мы идем туда?
– Да.
– А вдруг, он соврал?
– Значит, нас куда-то заманили, но в любом случае, мы идем туда.
– Я считаю, что вы неправильно себя ведете, старший лейтенант. Нельзя было отпускать пленника.
– Как старший группы, это решаю я.
Ну и типчик мне попался. На кой хрен, мне его все же всучило ФСБ?
– Степанов, вот эти телефоны, – я указываю на, валяющиеся на земле мобильники, – уничтожить. Патроны, деньги и оружие, спрятать куда-нибудь… Консервы берем с собой.
Своей громадной ножищей, сержант небрежно давит телефоны.
До Вороньего ручья мы шли три дня, обходя поселки и большие тропы. Ручей, как ручей, каменистый два метра шириной и с прозрачной водой. Здесь напились воды, заполнили фляги и… опять пошли в лес. Я из опыта знаю, ходить вдоль таких ручьев опасно, нарвешься на растяжку, мину или, не дай бог, на засаду.
И все же мы нашли растяжку. Степанов, шедший впереди, вдруг застыл и поднял руку. Я сбил с ног Круглову и рухнул на землю. Капитан Симаков, недоуменно огляделся вокруг, и потом медленно опустился на траву. Сержант застыл вытянув голову вперед, потом ладонью стал подзывать старшего. Подхожу к нему и вижу над корнем дерева тонкую, почти не видимую нить провода. Граната лежит в кустах, рядом, но видно поставлена очень
Вдруг запахло дымком, теперь мы почти ползком передвигаемся вперед. Между деревьями мелькнул просвет и мы увидели первого человека.
Здоровый бородатый парень, под большой елью поддерживал костер. Недалеко от него, под другим деревом, небольшой шалаш из лапника. Мы затаились метрах в пятидесяти от него. Меня толкнул в плечо Симаков, он двигает пальцами, показывая перебежку и потом проводит рукой по горлу. Я мотаю головой. Проходит два часа. Вдруг бородач под елью насторожился, в его руках появился автомат. По неведомому сигналу тревоги, из шалаша выскочил молодой парнишка с оружием и, отбежав метров пять, спрятался за деревом. Слышен характерный свист, у ели появилась новая личность в черном берете, этот тип обнял охранника, видно встретились старые знакомые. Мужики заговорили и тут к костру стали подходить новые люди. Всего восемь, хорошо вооруженных человек и девятый, с закрученными за спину руками. Появился из-за деревьев и второй сторож, он поздоровался с прибывшими и присел на бревно.
Опять толкает Симаков, я оглядываюсь, он кивает головой правее. За ним, прижалась к дереву Круглова и показывает мне пальцами что то, что я не могу понять. Она обрисовывает пальцем круг и тычет себе в грудь, потом отводит руку за спину. Прикладываю бинокль к глазам и теперь понимаю, почему волнуется девушка. В девятом – пленном, она разглядела знакомые черты Айвара Челубеева, того самого, который дал наводку сюда. От группы отделяется один бандит и движется в нашу сторону. Все разведчики глядят на меня, я мотаю головой. Мужик не доходит до нас метров двадцать и начинает снимать штаны и вскоре вонь человеческого кала пришла к нам.
Бандиты отдыхали минут сорок, потом поднялись и пошли дальше, вдоль ручья, оставив прежних сторожей поддерживать огонь. Я делаю всем знак, уходим глубже в лес.
– Будем брать этот пост? – по моему виду понял Симаков.
– Будем, но ночью.
– Зачем, если мы дойдем до лагеря Сагдалаева, нам ни к чему везде оставлять следы?
– Нам нужно убедится, что мы идем туда, куда надо.
– Если убедимся, что движемся правильно, мы же их не сможем отпустить.
– Конечно.
– Бред какой-то, если завтра обнаружат отсутствие поста, наша операция равна провалу.
– А если мы идем неправильно, если Сагдалаева нет здесь?
Капитан ничего не ответил, он свалился на землю и раскинул руки.
Ночь лунная и серебристый свет позволяет еле-еле различить деревья. Костер охрана не затушила и маяком служит мерцающий огонек. Степанов исчез в направлении шалаша, я скинув, всю лишнюю одежду, крадусь к костру. На бревне, спиной ко мне, сидит молодой парень, видно произошла смена. Хрустнула ветка, молодой насторожился и повернул голову к шалашу и тут я его двинул рукояткой пистолета по голове. Парень рухнул, чуть ли не в костер, пришлось его немного оттащить от огня. Появился Степанов, он приволок тело второго бандита. Я выдернул из кармана фонарик и мигнул пару раз в темноту. Послышался шорох и к костру вышли, загруженные своими и нашими шмотками, Круглова и Симаков.