Это наша земля

Куликовский Николай

В 1977 году было решено попытаться подчинить нас, заставить нас говорить, чтобы узнать все, что мы помним из своего раннего детства. К началу 80-х, когда протестантам стало понятно, что добровольно говорить мы не собираемся. Вокруг нас начали создавать атмосферу нетерпимости. Расчет был сделан на то, что мы обратимся за защитой в местные правоохранительные органы, и вынуждены будем сами рассказать правоохранителям, состоящим на службе у протестантов, обо всем, что мы знаем. За защитой в местные правоохранительные органы мы обращаться не стали, а в июле 2009 года обратились к Президенту РФ г. Медведеву и в Государственную думу РФ. На это наше Обращение мы получили ответ, послуживший ворам сигналом для продолжения воровства. Наши обращения, отправленные после июля 2009 года в высшие инстанции правоохранительной системы РФ стали, без рассмотрения, перенаправляться в местные правоохранительные органы. Судя по ответам (отпискам),

получаемым нами из высших инстанций, многие наши обращения, отправленные почтой, были перехвачены, а в адрес высших инстанции РФ уходили, от нашего имени, фальшивки составленные ворами.

Сейчас моего брата-близнеца, Ослопова Сергея Ивановича, уже убили. Принадлежащие нам исторические документы, драгоценности и уникальные ювелирные изделия, привезенные в 1953 году Великой Княгиней Марией Павловной на территорию Советского Союза, разворованы. Уничтожаются документы и свидетельства нашего, существования. Меня правоохранительные органы РФ, состоящие на службе у социалистов, называющих себя демократами, путем распространения грязных ложных слухов лишили возможности нормально общаться с людьми. Фактически, меня без суда посадили под домашний арест: я не могу без незаслуженных оскорблений от специально подсылаемых лиц, выйти из дома, сходить в поликлинику, в аптеку, в магазин, или просто - выйти погулять. До меня невозможно дозвониться. Я лишен возможности получать и отправлять корреспонденцию, в том числе и по электронной почте. Чтобы исключить возможность моего выезда за пределы поселка Шаховская, где я постоянно проживаю с 1972 года, на меня, как на преступника, разослали ориентиры во все отделения МВД России.

До сегодняшнего дня не начато расследование убийств моего брата-близнеца, Ослопова Сергея Ивановича, 1951 г.р., моей дочери, Прохиной (Ослоповой) Ольги Анатольевны, 1980 г.р., моей жены, Ослоповой Галины Ивановны, 1950 г.р., наших приемных родителей, Ослопова Ивана Гавриловича, 1922 г.р. и Ослоповой Анны Спиридоновны, 1925 г.р., нашей с братом сводной сестры, Лапшиной (Ослоповой) Татьяны Ивановны, 1953 г.р. и ее дочери, Лапшиной Анастасии Ивановны, 1985 г.р.. Не знаю, живы ли: мой внук, Прохин Александр Дмитриевич, 2009 г.р., дочь моего брата, Соболева (Ослопова) Елена Сергеевна, 1976 г.р., и внуки моего брата, Соболевы Валерия Дмитриевна и Максим Дмитриевич. Останки убитых сотрудниками правоохранительных органов моего брата и моей дочери от меня прячут. Делается это для того, чтобы я не смог путем генетической экспертизы доказать, что мой брат и моя дочь являются моими родственниками, и что я – Ослопов Анатолий Иванович. Я уже не сомневаюсь том, что и меня скоро убьют, или заставят пойти на самоубийство.

Драгоценности. Расхищение

В 1956 году, когда мы уже жили в Серебрянке, Клавдия Гавриловна привезла из Усть-Каменогорска и отдала Ивану небольшой сундук, обитый металлическими полосами, ромбом. В сундучке оказался большой, блестящий ларец черного цвета. Открыть ларец Иван не смог, поэтому верхнюю крышку ларца разломал. Сверху содержимого ларца лежала бумага. Иван вслух прочел: «…тот будет проклят…» и сказал: «Ну, этого мы не боимся…» Потом Иван достал лежавшую сверху материю. Иван и Анна стали разворачивать ее. Сначала они достали две ярко-синие ленты с надписями, а потом, когда развернули материю во всю комнату, то увидели, что это Знамя. Иван испугался… Стал объяснять Анне, что такое Знамя, говорил, что если Знамя полка погибает, то полк расформировывают… Потом Иван доставал из ларца и снова укладывал различные вещи. Помню, как Иван восхищался: «Печати!..» - и говорил Анне: «Давай я тебе печать поставлю!..» Иван и Анна рассматривали и пытались прочитать какие-то документы… Анна сказала : «Да-а! Натворили мы дел!..» Две черные блестящие (сверкающие) деревянные доски от разбитого ларца хранились у нас до 1962 года.

Большую Императорскую Корону Иван и Анна разобрали. Помню, как Иван и Анна сдирали с Короны бархат с прикрепленными к нему драгоценными камнями и жемчугом. Иван тогда поразился: «Смотри! А основа-то у Короны деревянная!..» Драгоценные камни и жемчуг россыпью лежали у нас дома в ящике стола. И еще. Не видел, но слышал и в 50-х и в 60-х годах как восхищались те, кому Иван показывал большой красный камень: «Это же рубин!!!» Примерно в 1960-м году, Анна при нас ножницами отрезала от Российского черно-золотисто-белого флага большой желтый лоскут. Большой зеленый круглый камень, возможно – Держава, нам – детям, подкинули в 1961 году, а через несколько дней отняли, строго спросив: «Где вы взяли?..» Отнял этот круглый зеленый камень у нас какой-то мужчина. Этот мужчина как будто специально ждал, когда мы выйдем из дома с этим камнем. Перед этим Иван, смеясь, спросил нас: «Где взяли?» Мы ответили: «Нашли…»

В 1957 году Иван менял «по весу» камни на

золотой песок: «Все равно, продать невозможно…» Покупатель, дядя Федор, просил Ивана продать ему большой бесцветный прозрачный камень; рассказывал историю этого камня. Иван камень не отдал. Потом этот большой прозрачный бесцветный камень Иван подарил своему племяннику Сергею, сыну Татьяны Гавриловны Богачевой (Ослоповой). Это произошло тогда, когда осенью 1960 года меня отравили (я об этом писал) и должны были отвезти в больницу. Меня одели, и я стоял в квартире у входных дверей, дожидался, когда приедет за мной Скорая помощь. Иван, немного выпивший, говорил маленькому Сережке: «Вот. Смотри, что я тебе дарю» - и отдал своей сестре, Татьяне Гавриловне, этот большой прозрачный камень. Татьяна Гавриловна очень обрадовалась и стала уговаривать маленького Сережку: «Целуй дяде Ване руку…. Ты сейчас даже не представляешь, какой подарок тебе он сделал…» Взаимно, взамен подаренному камню, Богачевы подарили мне с братом фотоаппарат «Смена – 3»

Покупателю драгоценностей дяде Федору Иван показал золотой портсигар с орнаментом Спасской башни на крышке, золотую саблю и кортик. Дядя Федор прочитал надпись (гравировку) на верхней крышке внутри портсигара и сразу определил, что это подарок Государя Императора брату, Великому Князю Михаилу Александровичу. На золотой сабле так же была гравировка. Портсигар, саблю и кортик Иван дяде Федору не отдал. В 1957 году нам в руки попал медальон серо-золотистого цвета, сделанный в форме сердца. На медальоне был вензель «Н» или «А» Мы с братом пытались открыть его, но Анна увидела и отняла его у нас. Иконы без окладов и часть вещей, хранившихся у нас после убийства Великой Княгини, Анна увезла летом 1958 года в Псковскую область. Одна из Икон, складная, из светло-серого металла, возможно из платины, хранилась у нас приблизительно до 1964 года. Могу лишь предположить, что сейчас она находится у аферистов Банниковых.

О том, что у Ивана и Анны хранятся ценности и документы, принадлежавшие Членам Российского Императорского Дома, власти Восточного Казахстана знали. В 1956 году мы переехали из п.Аблакетка в п.Серебрянка Восточно-Казахстанской области. В июне 1962 года из Серебрянки мы переехали в п. Калкаман Павлодарской области, а в начале февраля 1967 года – в п. Чидерты Павлодарской области. Если в Восточном Казахстане разворовывание драгоценностей шло скрытно: Иван менял драгоценные камни на золотой песок, а золотом откупался от правоохранительных органов, а Анна за драгоценные камни и большие рулоны шелка нанимала цыганок, чтобы они нас заколдовали, то в Павлодарской области началось ничем не прикрытое воровство.

Примерно в 1964 году, когда мы жили в Калкамане Павлодарсткой обл., у Ивана и Анны появились друзья. Всем своим видом и действиями эти друзья давали понять Ивану и Анне, что они их давно знают (прием, применяемый как спецслужбами, так и ворами): приходили в любое время в гости, как к себе домой, вели себя нагло, брали почитать книги, а потом продавали их на рынке… К этим друзьям прибавились родственники этих друзей… Судя по всему, у всех этих друзей была хорошая защита со стороны правоохранительной системы СССР; не без помощи этих «друзей» Ивану, Анне и Леньке Гвоздеву в середине 60-х годов заменили паспорта и все документы. Иван и Анна расплатились за эту услугу драгоценностями. Началось разворовывание драгоценностей путем шантажа. Обращаться за защитой в правоохранительные органы – равнозначно, что обращаться за защитой к тем же шантажистам. Иван и Анна стали избегать этих друзей и их родственников. Иван злился на Анну и говорил: «Нас грабят…» Потом, где бы мы не жили,: в Калкамане, в Чидертах, в Шаховской – всюду эти друзья и их родственники: Банниковы, Маленковы, Степановы, Малькевичи и пр., преследовали Ивана и Анну. Не сомневаюсь в том, что все они замешены не только в разворовывании исторических документов и драгоценностей, но и в распространении клеветы на нас, и в убийстве мои родственников.

С 1967 года в нашем доме стали появляться новые друзья: сначала Вартаньяны, Арзуманяны, Аракеляны, а потом и лица других «национальностей». В конце 60-х годов главный бухгалтер треста Иртышканалстрой (ИКС) Коханов Г. В. приводил в наш дом знаменитых радиотехников Бердичевского и Левина. Они скупили за бесценок у Ивана и Анны много драгоценных камней и яйца Фаберже. Предполагаю, что эти же яйца Фаберже, которые в начале 2000-х Вексельберг «подарил» России. Какую-то часть драгоценностей Иван увез в Восточный Казахстан и где-то закопал. Часть документов и фотографий Иван отдал на хранение своей сестре, Клавдии Гавриловне. Много фотографий Иван уничтожил в 1964 году. Все, что оставалось в доме Клавдии Гавриловны, жившей по адресу: село Павлодарское Павлодарской области, ул. 50 лет Казахстана, д.12, в том числе документы и фотографии Членов Российского Императорского Дома после ее смерти разворовано.