Это не измена
Шрифт:
— Сынок, ты сегодня совсем поздно… — говорит мама, когда выходит из своей комнаты в цветастом халате, а я слегка мотаю головой.
— Мам, я работал, не надо было тебе меня ждать.
— Как это не надо? Я тебе сейчас покушать разогрею…
— Не надо, я ел.
— В ресторан что ли ходил? — бухтит, сложа руки на груди, на что в ответ я усмехаюсь.
— Не поверишь, но был на ужине с семьей Степана Андреевича. Он меня пригласил к себе домой.
Мама тут же отбрасывает в сторону все недовольства, расширяет глаза и хлопает в ладоши.
— Не верю!
— Серьезно.
— Ох, как он тебя
Ну началось. Мне, если честно, выслушивать все эти ее причитания совсем не хочется — я дико устал, аж с ног валюсь, — но не перебиваю. Я ее уважаю. В конце концов она меня вырастила считай одна, а для нее моя работа и такое хорошее отношения человека, которого она так уважает — огромный повод гордиться. Пусть так и будет.
Молча ухожу в ванную, чтобы помыть руки, и, по правде говоря, хочу остаться один, но она следует за мной. Все вопросами сыпет, мол, а как они живут? А какие они? Что мы ели?
— Мам, я правда очень устал.
— Ну прости, прости, просто…шибко мне любопытно.
Слегка улыбаюсь, киваю, но не отвечаю — умываюсь.
— А как тебе его дочь?
— В смысле?
— Ну…Об Алисе много говорят.
— Например?
— Ты будто не знаешь.
Знаю, на самом то деле. Ее считают принцессой, которая сама из себя ничего не представляет. Мамина подруга Евгения Юрьевна учила ее в старшей школе, так не упускает возможности на их посиделках поделиться: если бы не отец, ничего бы путного из нее не вышло. Не скажу, что согласен с этим. Алиса очень увлечена своей учебой, будущая учительница, как мать, а еще любит рисовать. Красиво у нее выходит, вон картину над камином она сама написала — натюрморт с желтыми цветами. Я в искусстве ничего не понимаю, но вроде похоже — и то ладно.
Поэтому я не хочу поддерживать все эти интриги, но для мамы это невероятно важно. «Ее же спросят…»
— Нормальная она.
— Да?
— Серьезно. Девчонка, как девчонка. Рисует красиво. Наверно.
— От тебя толку, как от…
— Мам, что ты хочешь услышать? Я ее вижу второй раз в жизни. Обычная девчонка, немного, конечно, летает в облаках, но ей восемнадцать всего.
— Жизни она не видела, Олежка…не то, что наша Алена!
Алена — это моя девушка. Она сейчас в Москве, все еще учится на журналиста, но мы постоянно на связи. Она должна вернуться в следующем году, как мы договорились, и тогда сыграем свадьбу. Мама вон ждет, не дождется внуков. Я люблю ее. Правда. И дико скучаю каждый день. Как только появится возможность — сразу к ней сорвусь. Мы вместе уже десят лет, прямо со школы. Часто говорят, что рано или поздно ты такую любовь перерастаешь, но со мной не случилось, и, судя по нашему сегодняшнему разговору, с ней не случилось тоже. Это хорошо. Мужчине важно иметь стальной тыл, которому ты можешь доверять, а ей я доверяю на все сто процентов. Она — полностью моя, и я — полностью ее.
— Никто не спорит…
— Когда же уже наконец свадьбу сыграем… — снимает с языка мама, и я смеюсь.
— Когда она доучится.
— Эх, скорее бы…Такая пара из вас красивая, Олежа, и такая девочка тебе умная досталась. Хорошая, трудолюбивая…Вот она в жизни всего добьется! А эта Алиса что? Отними ее отца, все! И нет ее!
Потираю глаза. Давно уже привык к тому, что мама Алену абсолютно со всеми сравнивает и превозносит. Мне это очень нравится, правда, но иногда я совсем не знаю, зачем она это делает? Потому что так любит мою Алену, или просто хочет всем вокруг доказать, что ее жизнь сложилась лучше?
— Ты меня завтра отвезешь?
— Да. Степан Андреевич отпустил меня на утро.
— Спасибо, сынок, спасибо…Эх, Серегу бы с собой забрать, дел ведь наворотит, балбес…
— Это у тебя ни за что в жизни не получится.
— Ты прав. Ладно, я спать пойду, и ты ложись. Завтра вставать рано!
* * *
День у меня начинается насыщено, но все идет очень уж гладко. Знаете, есть такое мнение, что слишком хорошо не бывает, и жизнь обязательно тебя спустит с небес на землю, так сказать, так что не радуйся слишком. Так вот. Я в это не верю. Считаю, что все мы сами хозяева своей судьбы, и если все идет гладко — хорошо это. Радуйся.
Зря.
Черт, если бы я знал насколько сильно зря — сидел бы дома вечно. А лучше вообще не возвращался в эту чертову Тулу, потому что когда я приезжаю на работу, меня сразу зовет к себе Степан Андреевич. И нет, в этом нет ничего странного, я поэтому то и не сильно напрягаюсь — иду спокойно, уверенно, все задания то выполнил, чего мне переживать?
А переживать стоило о другом…
— Олежа, у меня к тебе разговор есть…Личный.
— Да? — теряюсь, но быстро киваю и присаживаюсь.
Как человек, которого я уважаю, он может попросить меня о любом одолжении, а я в свою очередь готов приложить все усилия, чтобы ему помочь. Вот только то, что звучит далее, так сильно резонирует в голове, что я даже думаю — точно ослышался…
— Простите, Степан Андреевич…что вы сказали?
— Говорю, дочка моя влюбилась в тебя по уши, Олежа.
Так. Хорошо. Не сказать, что я не догадывался — Алиса с меня взгляда вообще не сводила, и просьба ее эта глупая…Ну хорошо. Бывает. А дальше то что? Ааа…понял, куда он клонит, не дурак.
— Степан Андреевич… — начинаю тихо, откашливаюсь, потом уверенно киваю, — Вы можете не переживать на этот счет. Я к вашей дочери в этом плане и близко не подойду.
— Ты тоже не понял, Олежа. Надо, чтобы подошел.
Глава 2
Олег
Я не отрицаю, что в этот момент могу взять себе приз за номинацию «Придурок года», потому что смотрю на Степана Андреевича именно, как он. Тот самый осел, который только и может, что хлопать глазами. Нет, это шутка. Проверка очередная. Он просто хочет убедиться, что я нормальный. Что мне можно доверять. За последние месяцы он постоянно меня прощупывает. То там устроит облаву, то здесь — я уже привык всегда быть наготове, но если по началу терялся нехило, теперь готов.
Не выйдет у вас, Степан Андреевич, не выйдет провести меня!
И я начинаю смеяться. Указываю в него пальцем, смеюсь-смеюсь-смеюсь, но совсем скоро смех мой становится просто фоном. Он ненастоящий, такой же пластиковый, как ручка, которую я сжимаю в своих руках — у Степана Андреевича не дрогает ни один мускул. Он точно статуя…серьезная такая. Хмурая даже.
— Закончил?
— Это ведь шутка такая?
— Не закончил, — резюмирует и откидывается на спинку своего огромного кресла, долго на меня смотрит.