Это не те мобы 3!

Дес Евгений

– Ничего себе «ничего особенного», – хмыкнул, прихлебывая нечто сладко-приторное и тягучее. – Пиники, это что за гадость?

– Это я утром послал младших учеников собрать нектар из цветов, о которых вчерашний пчел говорил.

– Понятно. Тащи воду, это надо разбавить, так пить невозможно.

– Во втором кувшине вода, – указал на стол Пинки и, как понимаю, состроил обиженную морду. Мол, как так, его такого умного, ключом стукнутого, и посмели заподозрить в непредусмотрительности.

– И долго они ждать будут, – пробормотал Мартин, и только

сейчас я заметил, что кроны остановились.

– Может разведку выслали? – предположил, разбавляя тягучий нектар водой и пробуя получившееся.

– Тогда они совсем не умеют воевать, – ответил Мартин.

– Н-да, – был вынужден согласиться с ним, так как ломится через лес, сообщая всем о своем продвижении, а потом остановиться перед финальным броском и послать разведку – это за гранью.

Только подумал об этом, как пчелы продолжили наступление. Вновь затрещали стволы ломаемых деревьев и неподвижные кроны поплыли к нашим позициям.

– А ведь тролльи катапульты до сюда не достанут, – озвучил запоздало пришедшую мысль.

– Танк достанет, а троллей я на этот берег вернул, карту посмотри, – сказал Мартин.

Последовал совету и увидел нашу мобильную артиллерию, занявшую позицию рядом с гоблинами и волчьими всадниками. Прикинув радиус гремлинских катапульт, тут же понял замысел Мартниа – выдвинутые вперед големы отступают, враг попадает под фланговый обстрел ламий, начинает перестраиваться для атаки стрелков, и тут его накрывают тролли, а следом и волчья кавалерия с гоблинам бьет. Или добивает. Собственно, Мартин просто немного доработал мою задумку, усилив фланговый удар.

– Строн, кончай в облаках витать, враг на подходе.

– А? – отвлекся от мыслей и тут же услышал треск и грохот ломающихся деревьев.

– Топоры свои приготовь, мало ли, – посоветовал Мартин. На столе перед ним уже лежали жезлы, а руки чуть приметно светились красноватой дымкой.

Разложив перед собой топоры, принялся ждать. Треск нарастал, сквозь грохот падающих деревьев стал слышен приглушенный «бом-бом» тяжелых шагов чего-то массивного. Очень массивного. Настолько, что топот троллей и големов просто мерк и теперь вспоминался... «Да как комариный писк на фоне жужжания шмеля», – пришла мысль, а пальцы сами собой принялись поглаживать рукоять трофейной секиры. Стало полегче.

Наконец, над крайними деревьями показались живые кроны, аж блестящие от покрывающей их пыльцы пчелов.

– Чихуа-хуа, собака экзотическая, – выдохнул Мартин.

Огромное нечто, напоминающее сплетение десятков заскорузлых корней, протиснулось через деревья, легко раздвинув толстые стволы и опустилось на расчищенный участок.

– Да оно же с голема будет. Вот это ляжка, – пробормотал, сжимая рукоять топора.

Следом за первой ногой, похожей на помесь щупальца и лапы насекомого, появилась вторая, третья, а там, повалив пяток деревьев сразу, и тело появилось.

– Дуб шестилапый, хлыстами из ветвей вооруженный, – констатировал Мартин.

– И пчелами населенный, – добавил,

смотря на бочкообразное тело древесного голема.

Меж тем, выбравшиеся из леса не пойми кто, а может и что, нападать не спешили. Стояли, помахивали десятками щупалец-ветвей, кронами на ветру покачивали, но не атаковали. Порхающие стаей мошкары пчелы так же не рвались в бой. У них там вообще что-то непонятное происходило. Носятся туда-сюда, жужжат, но при этом пыльцой не сыпят. То ли копят, то ли еще что.

– Может бахнем? – с надеждой протянул Пинки.

– Бахнем, и не раз, весь лес в труху, но потом, – ответил Мартин.

– Хорошо стоят, прямо посреди засеки, там же все горючкой полито, – забормотал Грог.

– О, кажется что-то начинается.

Все замолчали и уставились на сферу. Пинки постучал ключом по кристаллам и в фокусе оказалось ближайшее к нам... пусть будет Кверк, вроде как-то так по научному называется крепкое дерево с резными листьями. Обстановка возле него менялась стремительно. Хаотичное мельтешение пчелов пошло на спад и они принялись рассаживаться по многочисленным ветвям кроны. Прошло не более пяти минут, как все они приземлились и затихли. Все, кроме одного пчела, который, оставляя за собой довольно заметный след из блестящий, таящий в воздухе пыльцы, полетел к нам.

– Здается мне, что где-то я уже такое видел, – произнес задумчиво и посмотрел на Мартина.

– Угу, – кивнул тот, убирая жезлы. – Пинки, тащи еду и организуй что-то вроде стула гостю. У нас намечаются переговоры.

– Да, хозяин, – радостно ответил Пинки, и принялся гонять соплеменников, попутно плетя из мотка проволоки мебель для нашего визави. Аж завидно стало, смотря за тем, как ловко у него это выходит.

– Привет! – плюхнулся на стол пчел. – Чего вы так долго? – спросил он негодующе.

– Э... – переглянулись мы с Мартином. – Май?

– А кто же еще? – возмутился он, садясь в плетеное из проволоки кресло. – Соль принесли?

– В смысле?

– Таки зачем вам соль, уважаемый, и таки сколько ви готовы взять и в чем наш гешефт? – Мартин «включил» Йорика, знаком намекая нам на необходимость помолчать.

– Во-первых, – начал загибать пальцы Май, – от соли повышается пыльценосность. Во-вторых, – мы от нее балдеем, – при этих словах я покосился на кувшин с нектаром и мысленно хмыкнул. – В-третьих, если вы не принесли соль, мне оторвут голову, а я ей дорожу.

– Ой вэй, таки я вас пхекхасно понимаю, сам в нее ем, – усмехнулся Мартин. – Но ви таки не ответили за наш гешефт.

– Мешок соли, союзнический договор, и свободный проход через наши леса, – сказал Май, а Пинки, закончивший плести из проволоки столик, поставил его перед нашим гостем.

– И тарелочку с кружкой пожалуйста, – попросил Май. Пинки посмотрел на Мартина, получил кивок и занялся делом, только на этот раз вместо проволоки достал пару металлических пластин.

– Не надо, – остановил его Тук, и, вытащив нож, в полминуты вырезал все требующееся из яблока.