Это последнее лето или просто говорю «привет»
Шрифт:
– Как дела дома? – спросил он.
– Все хорошо, а у тебя?
– Прекрасно! Ариэль за тобой соскучилась, целыми днями только о тебе и говорила. А я непрерывно думал. Сейчас на СТО еду, нужно все проверить. Тебя куда подбросить?
– Закинь к Ариэль, я хочу ее увидеть.
– Так точно, капитан, – улыбнулся Жип. – Давай сегодня вечером встретимся?
– Хорошо.
Не доезжая до дома, Жип остановился, пытаясь поцеловать Марс, но та оттолкнула его и вышла.
– Не здесь, – прошептала она.
– Я заеду за тобой! – сказал Жип.
– Я подумаю и дам знать.
Марс развернулась и ушла. Он наблюдал за ее походкой и думал о том, какая же Марс все-таки странная и загадочная. Поймать ее где-то было удачей, потому что Марс никогда и нигде не было. Вечно занятая, вся в делах и в работе, она стремилась к независимости от кого бы то ни было.
Марс
– Марс? – Ариэль удивленно посмотрела на вошедшую. – Охренеть, что ты тут делаешь?
– Ты же знаешь, как я ненавижу ездить домой. С отцом, правда, отношения уже получше, но лишь благодаря тому, что мы редко видимся, – улыбнулась Марс.
– В этом вся соль хороших отношений. Чем вы дальше друг от друга, тем отношения лучше, – засмеялась Ариэль.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно улыбнулась Марс.
– Ниоткуда. Пойдем покурим?
Они вышли на веранду и Марс вдруг впервые за долгое время поняла, что не знает, что сказать лучшей подруге. Просто-напросто не знает. Она могла бы спросить, как у Ариэль дела, с кем она проводит время, признался ли ей в своих чувствах Белокурый, но она не спросила. Раньше они обсуждали свой провальный опыт отношений с мужчинами, который даже не доходил до стадии «отношения» (Марс и Ариэль коллекционировали своих ухажеров и по вечерам обычно болтали о них). Но теперь, когда в ее личной жизни появился человек с которым стало приятно проводить время, с которым не было непонятных недомолвок-головоломок, человек, чьи сообщения не нужно было расшифровывать по десять тысяч раз придумывая новый смысл, человек с которым все было предельно ясно и просто, человек, который был отцом ее лучшей подруги, Марс поняла, что больше о мужчинах ей говорить совсем не хочется. Раньше они обсуждали мужчин от разъедающего одиночества и это сближало их, но теперь, Марс чувствовала себя любимой и от этого чувства все становилось на свои места. Ариэль молча курила, опершись на бортик веранды и смотрела на море. Ярко-голубое море, как ее волосы. «У нее голубое все: море возле дома, шорты, волосы, помада, портсигар, стены в комнате и даже ноутбук» – подумала Марс и улыбнулась про себя.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Ариэль.
– Просто мне хорошо, – сказала Марс и потянулась, – я все же сварю нам кофе.
Марс достала из холодильника молоко, две керамические кружки из шкафчика и старенькую турку, в которую засыпала кофе и поставила на огонь. В этом доме Марс знала каждый уголок и могла брать все, что захочет. Она вдруг вспомнила, как впервые в десять лет вошла в эту кухню. Тогда мама Ариэль вместе с Жипом готовили им оладьи. А теперь она взрослая. И теперь она вместе с Жипом, и это она готовит на этой кухне оладьи, когда Ариэль вне дома. Подумав об этом, Марс содрогнулась. Сколько раз она оставалась ночевать у Ариэль, а потом среди ночи перебиралась в комнату к Жипу, сколько раз мимолетом встречаясь на лестничной площадке Жип прижимал ее к стене и быстро целовал. «Как же это мерзко с моей стороны», – подумала Марс, а потом про себя добавила: «Но я ничего не могу с собой поделать. Ничего». Кофе был сварен, Марс залила его в кружки и вышла на веранду к Ариэль.
– Вы встречаетесь с Джином? – спросила Ариэль.
Отвечать на этот вопрос Марс не хотелось больше всего на свете.
– Послушай, дорогая, – сказала Марс, – я су-шеф в кухне его ресторана. Пусть думает, что хочет, лишний кавалер никогда не помешает, но я не встречаюсь с ним и даже не думаю о том, чтобы что-то начать.
– Белокурый разговаривал с ним пару дней назад. Ты, кажется, нравишься Джину.
Джин пронюхал об отношениях Марс и Жипа случайно, когда приезжал на СТО чинить машину. Он увидел их вдвоем в гараже. Жип заключил с ним денежный договор и тот держал язык крепко за зубами, хотя порой, ему безумно хотелось рассказать об этом за чаркой в своем баре кому-нибудь из посетителей. Но деньги, которые платил ему Жип, были слишком хороши, чтобы отказаться от них ради очередной сплетни. Знание того, что Джин посвящен в их тайну, мешало Марс работать. Бармен обожал пикантные, интимные истории, и страх потерять хорошую репутацию душил Марс ежедневно. Но вопреки всему, она выбирала Жипа и успокаивала себя тем, что «однажды все изменится в лучшую сторону».
– Ничего страшного. Это мужчины, – коротко ответила она Ариэль. – Я так сильно хочу спать, что, пожалуй, поеду домой.
– Но ты ведь только что пришла! – возразила Ариэль. –
– Увы, завтра я целый день на кухне. Нужно пораньше встать.
Марс обняла расстроенную подругу, схватила свою черную сумочку, и вышла из дома. Побыть наедине с Жипом ее тянуло с самого утра, но она тщательно скрывала это от него. Дома Марс приняла душ, сделала укладку, обновила макияж и надела самое красивое нижнее белье – синее с кружевами. Поверх она набросила легкий плащ. Жип вскоре приехал.
– Давай заедем в магазин за вином? – предложила Марс игриво.
– Зачем нам за вином? Я уже купил, – улыбнулся Жип, так, словно хотел сказать: «смотри, какой я предусмотрительный, детка».
– Нет, нужно за вином. Я хочу, чтоб ты купил то вино, которое нравится мне. Мое любимое.
– Хорошо, – засмеялся Жип.
Он балдел от сумасшедших идей Марс и ее нестабильности, поэтому старался сделать все возможное для того, чтобы она не ушла. А она могла. Он давал ей деньги, потакал ее прихотям, покупал цветы и баловал как только мог. «Лишь бы она не ушла», – думал Жип. Марс не производила впечатление юной девочки, она вела себя как взрослая, умная женщина. Несостыковка ее возраста с мышлением и внешностью приводила Жипа в восторг.
В магазине никого из покупателей не было. Жип старательно искал вино, которое захотела Марс. Недолго думая, подождав, пока продавцы отойдут, Марс расстегнула плащ. Жип внимательно посмотрел на нее.
– Ах ты ж… моя женщина! – сказал он. – Еще скажи, что ты заставила меня ехать сюда только для того, чтоб продемонстрировать свое нижнее белье в общественном месте.
– Именно для того. Всегда хотела попробовать. Как в кино, – улыбнулась Марс, застегнулась и вышла из магазина. Жип нашел марку вина, которую попросила Марс, расплатился, и вышел следом за ней.
– Поехали, – Марс включила радио, не переставая думать о том, в какой восторг она его привела – глаза Жипа искрились. Эту ночь они провели в отеле. Одеваясь утром, Марс подумала о том, что из ныне живущих на планете земля, она – самая счастливая женщина.
Она шла по знойным улицам и улыбалась от внутреннего спокойствия. Внутри нее цвело женское счастье.
Глава III
Рабочий день на телеканале подошел к концу.
– Закончил и отправил тебе на почту, – сказал Белокурый начальнику и удовлетворенно улыбнулся. Работа на телеканале его утомляла, но ему нравилось писать новости, к тому же, в деньгах он нуждался всегда, а зарплата позволяла спокойно жить, ни в чем себе не отказывая, целый месяц. Начальник был типом странным, по прозвищу Рубашка. Он шутил глупые шутки 24/7, грыз ногти, брился неумело и всегда носил одну и ту же рубашку в голубую клетку. Белокурый ни разу не видел, чтоб тот надел что-нибудь другое. «Интересно, он ее вообще хоть иногда снимает?» – подумал про себя однажды Белокурый. Но все-таки малым он был добрым. Кормил бездомных собак и котов, писал стихи и рассказы. Рубашка страшно любил свою работу. Если бы телеканал закрыли, он бы, наверное, с горя повесился, предварительно заставив перевешаться всех остальных работников. Белокурый посмеивался иногда над ним про себя – таким нелепым был Рубашка. По вечерам он обычно надирался в хламину, но утром всегда являлся свеженьким и бодрым, за километр пахнущим гадским, дешевым одеколоном, на который он сам же наклеил надпись со своим именем. Рубашка улыбался, разводил руками и говорил: «Мы несем в этот мир свет». В офисе он чувствовал себя Мессией.
– Завтра нужно прийти немного пораньше, – сказал Рубашка. – Работы масса. Зато до полудня управишься.
– Хорошо, – сказал Белокурый, а про себя подумал, что выспаться опять не удастся. Благо, в офисе было еще около двадцати журналистов, нагрузки были небольшими и распределялись равномерно.
Дома он сделал себе сэндвич, вынул из холодильника бутылку пива, и отправился в свою комнату. Мать с работы еще не вернулась. Целый день у него чесались руки открыть ноутбук и наконец приступить к заветному занятию – писать. Писать и еще раз писать. Больше всего на свете он хотел быть писателем, впрочем, как и Ариэль. Иногда они собирались вдвоем, выбирали тему, на которую нужно было написать рассказ, и работали наперегонки. Сидеть и печатать в своей темной комнате – занятие обалденное! Тебя никто не трогает, а ты в это время создаешь свой собственный мир. Большинство рассказов и стихотворений он посвятил ей. Однажды в школе он прочел свое стихотворение перед классом. Ариэль заснула на задней парте (в школе она всегда спала), а он читал и смотрел на нее.