Это случилось осенью
Шрифт:
— Не так быстро, дорогая, — услышала она голос Сент-Винсента. — Шампанское ударит вам в голову.
— Хочу еще! — ответила ему Лилиан, отворачиваясь от Уэстклифа.
— Хорошо, через несколько минут. Вы немного раскраснелись. Это выглядит очаровательно, но, думаю, больше пить не стоит. Не хотите ли потанцевать?
— С удовольствием!
Лилиан поставила пустой бокал на поднос лакею и одарила Сент-Винсента ослепительной улыбкой.
— Удивительно! Столько лет я просидела на балах в углу, а сегодня меня дважды пригласили на танец. Интересно,
— Ну… — Сент-Винсент медленно вел ее в круг танцующих. — Я злой, испорченный человек, но иногда могу быть милым. И я искал красивую девушку, которая умеет иногда быть немного испорченной, хотя бы для вида.
— Так вы нашли ее? — смеясь, спросила Лилиан.
— Похоже на то.
— А чем вы собирались заняться после того, как найдете эту девушку?
Сент-Винсент принял вдруг озадаченный вид. Он стал похож на человека, способного на поступок, а в ее теперешнем беспокойном состоянии это было то, что надо.
— Я скажу вам, — промурлыкал Сент-Винсент, — попозже.
Танец начался. Это было совсем не похоже на вальс в паре с Уэстклифом. Не было той бездумной гармонии движений, но Сент-Винсент был опытным танцором, и его провокационные замечания были так забавны, что к концу первого круга Лилиан смеялась вовсю. И он вел ее уверенно, а руки, хотя он обнимал ее вполне невинно, выдавали человека, привыкшего иметь дело с женским телом.
— Насколько заслуженна ваша репутация? — осмелилась она спросить.
— Примерно наполовину. И это в высшей степени прискорбно.
Лилиан посмотрела на него с веселым удивлением.
— Как же вы можете быть другом лорда Уэстклифа? Вы такие разные!
— Мы познакомились, когда нам было по восемь лет. Кроме того, Уэстклиф с присущим ему упрямством отказывается признать, что я безнадежно пропащая душа.
— А почему вы пропащая душа?
— Вам вряд ли стоит знать ответ на этот вопрос.
Он перебил ее, когда Лилиан хотела его еще о чем-то спросить:
— Вальс заканчивается. А вон там, около золоченого фриза, стоит женщина и внимательно на нас смотрит. Ваша матушка, не так ли? Позвольте, я отведу вас к ней.
Лилиан покачала головой.
— Лучше сами составьте мне компанию. Поверьте, вам не стоит знакомиться с мамой.
— Думаю, стоит. Если она такая, как вы, я найду ее очаровательной.
— Если она такая, как я… умоляю, имейте совесть! Держите свое мнение при себе.
— Не бойтесь, — лениво посоветовал он, увлекая ее за собой. — Ни разу не встречал женщины, которая бы мне не понравилась.
— Вы больше не будете говорить таких вещей, — строго предостерегла она.
Подведя Лилиан к группе оживленно сплетничающих женщин, где стояла ее мать, Сент-Винсент сказал:
— Я приглашу ее завтра с нами кататься, если вам уж так необходима компаньонка.
— Мне она не нужна, — запротестовала Лилиан. — Женщинам можно кататься в карете с мужчинами и без компаньонки, если карета открытая.
— Вам нужна компаньонка, — повторил он с мягкой настойчивостью.
Лилиан вдруг покраснела и почувствовала неловкость.
— Иначе… — Она пыталась придумать смелый ответ. — Иначе вы меня скомпрометируете?
— Что-то вроде этого, — едва улыбнулся он.
В горле приятно защекотало, словно Лилиан съела ложку патоки. Сент-Винсент не был похож на соблазнителя из дешевых романов, которые обожала Дейзи. Эти грубоватые персонажи с густыми усами и липким взглядом старались скрыть свои плотоядные намерения до того разоблачительного момента, когда на их пути встречалась невинная героиня. Вот тогда они набрасывались на нее. Сент-Винсент же, напротив, решительно предостерегал ее насчет себя. И разве станет он заставлять девушку делать что-то против ее воли? Невероятно!
Она представила Сент-Винсента матери. Глаза Мерседес загорелись. Любого титулованного мужчину она рассматривала как возможного жениха. Возраст, внешность, репутация — все это в расчет не шло. Она твердо решила: у ее дочерей будет титул, и ради этого она пойдет на все. Ей было безразлично, будет ли жених молодым, красивым, старым или дряхлым. Заполучив в свои руки секретный отчет обо всех мало-мальски известных в Англии знатных особах, Мерседес наизусть выучила сотни страниц о финансовом положении британской аристократии. Сейчас она смотрела на представленного ей элегантного виконта, а Лилиан казалось, что она услышит, как в голове матери шуршат перелистываемые страницы толстого доклада.
Сент-Винсенту потребовалось всего несколько минут, чтобы очаровать Мерседес. Поддразнивая и льстя, он воркующим голосом уговорил ее поехать с ними на прогулку. Он выслушивал ее с таким вниманием, что вскоре Мерседес начала краснеть и хихикать, как молоденькая девушка. Лилиан ни разу не видела, чтобы мать вела себя подобным образом с другими мужчинами. К примеру, в обществе Уэстклифа мать нервничала, тогда как Сент-Винсент влиял на нее совсем иным образом. У него была редкая способность заставить женщину — любую! — поверить в собственную привлекательность. Намного утонченнее любого американского джентльмена, виконт превосходил и англичан, так как казался более дружелюбным и простым в обращении. Его обаяние мало-помалу захватывало и Лилиан. Она даже забыла на какое-то время об Уэстклифе и не выискивала его украдкой среди гостей.
Склонившись к руке Мерседес, Сент-Винсент проворковал:
— В таком случае до завтра.
— До завтра, — отозвалась она.
Вид у матери был ошеломленный. Вдруг Лилиан увидела ее такой, какой она, наверное, была раньше, пока разочарование в браке не ожесточило ее. Дамы собрались в кружок, и Мерседес начала совещание.
Темно-золотая грива волос Сент-Винсента склонилась к Лилиан. Он прошептал ей на ухо:
— Может быть, еще бокал шампанского?
Лилиан слегка кивнула. Ей нравилось, как от него пахло дорогим одеколоном, ноткой мыла для бритья и чистым, отдающим гвоздикой, ароматом кожи.