Это ты, Африка!
Шрифт:
Андрей хотел попутно ещё немного оттянуться в Иордании и Сирии, а потом вернуться в Москву через восточную Турцию и Грузию (не через Батуми, а через другой переход в районе грузинского города Ахалцихе). Впрочем, протяжённость андреевского варианта была точно такой же, как и у меня.
Мы попрощались. Немножко грустно — Андрюха был хорошим напарником, и не зря мы столь длительный путь проехали с ним вдвоём. Но теперь нам нужно расставаться: я тороплюсь домой, к своим писательским и торгово-книжным делам, а Андрею некуда спешить.
Городской автостоп в стране, где большинство водителей знают английский — милое дело. По
Иордания теперь мне казалась почти Подмосковьем. Вот, как бы подтверждая мои мысли, мы догнали и обогнали настоящий «Камаз» с номерами — не может быть! — 78-Rus (Санкт-Петербург). Что за чудеса?
Но пока узнать тайну питерского «Камаза» мне не удалось.
На иорданско-сирийской границе таможенники долго разбирались, должен ли я им заплатить комиссионный сбор за пользование страной в размере четырёх динаров. От уплаты «departure tax» здесь освобождаются лишь транзитные пассажиры, проведшие в Иордании менее 48 часов. К счастью, мне удалось проскочить всю страну всего за 44 часа — это включая дорогу, получение рекомендательного письма и сирийской визы, помывку и добычу денег в Аммане! Удивлённые моей скоростью, иорданцы выпустили меня из своей капиталистической страны бесплатно. Кстати, выезжая оттуда, я нашёл на дороге монетку в один динар и забрал его себе как прощальный иорданский подарок.
А вот и родная Сирия! Вот и знакомая трасса на Дамаск, где мы с Гришей два месяца назад стояли под дождём… Когда это было? Всего два месяца? или два года? или две жизни назад?
Водитель одного из попутных локальных грузовичков подарил мне 100-фунтовую бумажку. Это целых два доллара! Живём, кутить-гулять будем! — говорю я себе.
Въехал в Дамаск и попал непонятно куда, малость заблудился — было уже темно. Побродил и всё же вышел, путём расспросов, на железнодорожный вокзал, а затем — на улицу Ас-Саура. Уже поздний час, посольство и Культурный центр навещать не буду. На вечерних пригородных маршрутках выбрался из столицы и проехал километров сто. Когда трасса поднялась в горы, поросшие соснами, решил, что здесь самое место для ночлега, и попросил очередного водителя остановиться.
— Вы не русский! — заподозрил меня один из пассажиров маршрутки. — Русский человек спать в горах, в лесу не будет!
«Русский человек где хочет, там и будет спать,» — усмехался я, вылезая из маршрутки. Поднялся по склону над ночной дорогой и лёг спать под ёлкообразной сосной и под мерцающими, холодными звёздами.
Проснулся, в кои-то веки, от холода. Бр-р-р-р! Это всё из-за гор.
Утренние машины на трассе были обильны, и я легко уехал в Хомс, а затем дальше — в Хаму.
Когда я оказался в Хаме, — это тот самый город с водоподъёмными колёсами-нориями, — было уже около десяти утра. Истратил деньги, подаренные мне вчера, на покупку хлеба и сахара. Теперь можно достать котелок и закипятить его.
В небольшой харчевне я занял весь единственный стол своими бумагами, лепёшками и котелком. Продавец еды, создавший мне кипяток на своей газовой горелке, изучающе рассматривал меня. Может быть, он удивлялся, как можно пить что-то такими большими порциями; а может быть, втайне надеялся, что я что-нибудь куплю у него. Под изучающим взглядом продавца я медленно выпил котелок и уже хотел было уходить на трассу, но из соседней лавки меня позвали ещё на чай.
Соседняя лавка оказалась металлической мастерской. Там и сям валялись железяки и инструменты, которые здесь то ли изготовляли, то ли чинили. Хозяин лавки оказался англоговорящим и использовал свою образованность, чтобы выцыганить у меня какой сувенир на память. Больше всего его привлекали мои ботинки. Так как расставаться с ботинками я не хотел, пришлось оставить ему автограф (монет и открыток уже не было).
Пока шёл по солнечной Хаме в северном направлении, вдруг почувствовал себя аквариумом. В животе что-то булькало и мешало ходить. Странно, — думал я, отлёживаясь на покрытом травой пригорке на окраине города, — отчего это? ведь всегда мы вмиг упивали этот котелок и никогда не было проблем! И тут я понял: в Судане мы выпивали котелок с 2.5 литрами чая на пятерых, в Египте и Иордании на двоих с Андреем, а тут я выпил его один, а потом пил ещё чай в металлической лавке!
А я-то думал: что это чай уже так плохо идёт? нездоровится, что ли?
Когда три литра чая и каркаде в моём организме немножко рассосались, я нацепил рюкзак и пошёл дальше. Вот базар-развал, продают носки, бананы (доллар за килограмм) и иракские финики (в пять раз дешевле). Приобрёл несколько пар носков. Когда же мне надоело идти по сему городу, меня подобрал в кузов какой-то грузовичок и вывез на трассу.
Там, на солнечном автобане, меня подобрал микроавтобус на Алеппо.
Два с половиной месяца назад мы с Андреем, только въехавшие в Сирию, отмахивались от этих маршруток, в изобилии наполнявших трассу, опасаясь их платности. Теперь я уже знал, что Сирия — коммунистическая страна, и здесь каждый получит по желанию своему. Водитель был даже доволен, что взял необычного, хотя и бесплатного, пассажира.
Едучи по главной сирийской магистрали, в сам Алеппо можно не заезжать.
Не доезжая Алеппо, я вышел из машины и застопил большой шикарный автобус с буржуазными туристами: с видеокамерами и в шортах. Сие оказались, как это часто бывает, французы. Буржуи снимали на свои видеокамеры сирийские поля, деревни и коров, видных из окон автобуса, и балдели от экзотики.
На последней заправке перед границей автобус капитально остановился — видимо, бензин в Сирии дешевле, чем в Турции, и водитель стремился заполниться им впрок. Пошёл пешком. Последние 25 сирийских лир потратил на килограмм сахара. Пока покупал сахар, разговорился с лавочником, и он скормил мне последнее сирийское угощение — чай с какими-то вкусностями.
Прощай, Сирия! На этот раз я пробыл здесь меньше суток — тороплюсь домой. Но уже сейчас, у пограничного шлагбаума, у меня возникает уверенность: когда-нибудь я сюда ещё вернусь.
Как читатель помнит, между сирийской и турецкой таможнями — довольно большая полоса как бы нейтральной территории. Впрочем, пустой её не назовёшь: здесь стоит старинный руинированный замок, бродят турецкие солдаты (вот и теперь привязались: кто ты такой? почему пешком, а не на машине?), по сторонам дороги там и сям виднеются колючепроволочные ограждения. Минут через десять достигаю турецкой таможни, издали заметной по скоплению грузовиков.