Это у меня в крови
Шрифт:
– Что? – вяло спросила она.
Я протянула ладонь так, чтобы она увидела деревянного льва.
– Лео? Это Лео, да? – Ее глаза засветились и стали внимательными.
Я кивнула.
Она взяла деревянного льва и поцеловала его в голову.
– Мы когда-нибудь снова увидим его?
Я сказала ей, что тоже надеюсь и отправилась в кровать.
***
Я не успела толком поспать, когда меня разбудил стук в дверь квартиры.
– Полиция!
Я увидела, что на часах 5:12 утра. Я надела свой халат, подошла к двери и посмотрела в глазок. Действительно, там стояли двое полицейских в форме. Я открыла дверь, но оставила цепочку безопасности.
– Чего вы хотите?
– Мы здесь по поводу Ани Баланчиной, – сказал один из полицейских офицеров.
– Это я.
– Вам необходимо открыть дверь, мадам. Мы здесь, чтобы вернуть вас в «Свободу», – продолжил офицер.
Я приказала себе оставаться спокойной. Я услышала как Нетти и Имоджен шевелились в прихожей позади меня.
– Анни, что произошло? – спросила Нетти.
Я проигнорировала ее. Мне нужно оставаться сосредоточенной.
– На каких основаниях? – спросила я офицера.
– Нарушение условий вашего освобождения.
– Какие нарушения? – требовательно спросила я.
Офицер сказал, что у него нет информации – только инструкция возвратить меня в «Свободу».
– Пожалуйста, мадам, нам необходимо, чтобы вы прошли с нами.
Я сказала ему что выйду, но мне необходимо время сменить одежду и подготовиться.
– Пять минут, – сказал офицер.
Я закрыла дверь и прошла в коридор. Я пыталась рассмотреть все свои варианты. Я не могла бежать; другого выхода из квартиры кроме самоубийства не было. Кроме того, я не хотела убегать. Насколько я знаю, это могло быть технической ошибкой. Я решила пойти с офицерами и выяснить все остальное позже. Имоджен и Нетти стояли в конце коридора. Обе, кажется, ждали моих инструкций.
– Имоджен, мне необходимо, чтобы вы позвонили мистеру Киплингу и Саймону Грину.
Имоджен кивнула.
– А что я должна делать? – спросила Нетти.
Я поцеловала ее в голову.
– Попытайся не волноваться.
– Я буду молиться за тебя, – сказала Нетти .
– Спасибо тебе, милая.
Я побежала в свою спальню. Сняла ожерелье и переоделась в школьную форму. Я вошла в ванну, где потратила пару секунд на чистку зубов и умыла лицо. Я взглянула на себя в зеркало. Ты сильная, сказала я себе. Господь не посылает тебе ничего, что ты не сможешь перенести.
Я услышала частые стуки в дверь.
– Время! – звал офицер.
Я вернулась в прихожую, где Нетти и Имоджен смотрели на меня с встревоженными лицами.
– Скоро увидимся, – сказала я им.
Я сняла с двери цепочку и толкнула ее настежь.
– Я готова.
Офицер держал пару наручников. Я знаю, как это происходит. Я протянула запястья.
***
В «Свободе» я находилась не в комнате приема, где я была предыдущие два раза, когда попала сюда. Они не дали переодеться в комбинезон «Свободы». Вместо этого меня доставили охране, которую я не узнавала, затем провели по коридору.
Коридор вывел к нескольким лестничным пролетам.
Я знала этот маршрут, и он означал только одну вещь.
Подвал.
Я была там однажды и это почти убило меня, или, по крайней мере, свело с ума.
Я уже почувствовала запах экскрементов и плесени. В сердце закрался страх. Я остановилась.
– Нет, – сказала я. – Нет, нет. Мне нужно поговорить с моим адвокатом.
– У меня приказ, – сказал охранник без эмоций.
– Я клянусь на могилах своих покойных матери и отца, я не сделала ничего плохого.
Охранник толкнул меня и я упала на колени. Я чувствовала, как оцарапала их о бетон. Было темно и стояла ужасная вонь. Я решила: если я не встану, то они не заставят меня идти туда.
– Девочка, – сказал охранник, – если ты не встанешь, я вырублю тебя и сам отнесу.
Я сжала свои ладони.
– Я не могу. Я не могу. Я не могу. Я не могу. – Теперь я просила. – Я не могу. – Я схватила ногу охранника. Я потеряла свое достоинство.
– Подмога! – позвал охранник. – Заключенная сопротивляется.
Секундой позже я почувствовала, как в кожу моей шеи вошел шприц. Я не упала в обморок, но мой разум померк, и почувствовала себя так, как будто мои проблемы оказались позади. Охранник перебросил меня через плечо, словно я ничего не весила, и понес меня вниз через три лестничных пролета. Я почти не почувствовала как он положил меня в конуру. Дверь клетки закрылась, когда я, наконец, потеряла сознание.
Когда я проснулась, болела каждая моя клеточка, а школьная форма была зловеще сырой.
За своей крошечной клеткой я увидела пару скрещенных ног в дорогих шерстных штанах, соединявшихся со ступнями в свеженачищенной обуви. Я решила, что у меня галлюцинации – я никогда не видела в подвале и лучика света. Луч фонарика метнулся ко мне.
– Аня Баланчина, – поприветствовал меня Чарльз Делакруа. – Я ждал, когда ты очнешься, около десяти минут. Я очень занятой человек, и ты это знаешь. Мрачное здесь место. Мне нужно будет запомнить прикрыть его.
У меня пересохло горло, похоже, из-за препарата, который они дали мне.
– Который час? – прохрипела я. – Какой сегодня день?
Он толкнул термос сквозь решетку и я жадно попила.
– Два часа утра, – сказал он мне. – Воскресенье.
Я спала почти двадцать часов.
– Вы причина моего пребывания здесь? – спросила я.
– Ты делаешь мне слишком много чести. Как насчет моего сына? Или тебя самой? Или звезд? Или твоего драгоценного Иисуса Христа? Ты же ведь католичка, да?
Я не ответила.
Чарльз Делакруа зевнул.
– Это займет много времени? – спросила я.