Это у меня в крови
Шрифт:
Я поклялась, что так и сделаю.
– Ты счастлива, Аня?- Спросил Саймон Грин.
– Ты выпустишься со своим классом.
– Думаю, да, - ответила я. И впервые за долгое время я позволила себе быть счастливой. Самую чуточку.
Ночью я позвонила Скарлет, чтобы рассказать ей о возвращении. Мне следовало держать телефон подальше от уха. (Читатели, клянусь, вы могли бы услышать крик Скарлет во всех уголках мира от Бруклина.)
***
И после я вернулась в Троицу. Кроме ежедневного обыска, между мистером Роузом и мной развивались довольно близкие
Ладно, несколько изменений произошло, некоторые в лучшую сторону, некоторые в худшую. Скарлет определенно усовершенствовала своё фехтование без моей помощи. Нетти взяли в классы здания старшей школы, так что я могла видеть ее несколько раз в день. Вин был в моем старшем третьем классе, но его партнером здесь, как и везде, была Алисон Виллер. Он был дружелюбен ко мне, но держался на расстоянии. На обеде я ела со Скарлет и Гейблом и пыталась не чувствовать себя третьей лишней. Ну хорошо, в моей жизни бывало кое-что и похуже, чем прозябание третьей лишней. Мистер Бири объявил, что будет школьный спектакль о Ромео и Джульетте. Когда Скарлет предложила сходить мне на прослушивание, я была счастлива сказать ей, что школа запретила мне участвовать во внешкольной деятельности. Это была скромная жертва. Несмотря на мой триумф в качестве ведьмы из Макбета, я не была актрисой и, кроме того, у меня было достаточно драм в собственной жизни.
Я держала обещание, данное мистеру Киплингу и проявляла бдительность в отношении доказательств заговора, но ничего не заметила. Может быть, я не хотела ничего замечать. Я, как вы помните, и прежде была виновата в таком поведении. Я игнорировала сообщения от Микки Баланчина, которые, возможно, не должна была игнорировать. В свое оправдание я пропустила много работы и думала, что пройдет больше времени и я примерю мантию своего неотъемлемого права.
Я вернулась в школу и ходила в нее почти две недели, когда Алисон Вилер загнала меня в угол в библиотеке, где я тратила свой час обеда на решение теста. Библиотека была одним из тех мест, где до сих пор имелись бумажные книги, хотя никто не использовал их. Они выступали в качестве декораций.
Прошлым летом Алисон отрезала свои сказочно-рыжие волосы и теперь у нее была прическа эльфа, что сделало её зеленые глаза неестественно большими. Она села в кресло напротив меня. За все годы, что мы знали друг друга, я не могла вспомнить, разговаривали ли мы.
– Это неправильно, - сказала она, указывая на ответы, отмеченные мною в тесте. (Вы, возможно, помните, что она была первым учащимся в моем классе.)
Я инстинктивно придвинула планшет поближе к себе. Не хотелось, чтобы меня выгнали за жульничество.
– Тебя трудно застать в одиночестве, - прокомментировала Алисон.
– Всегда со Скарлет, Гейблом или своей сестрой, или в главном офисе для обыска - они так поступили с тобой, правильно?
Я не ответила.
– Что я думаю, - сказала мне Алисон Виллер, - так это то, что иногда причины событий не имеют смысла, потому что они бессмысленны.
– Её зеленые глаза разглядывали меня в упор.
Я выключила планшет и положила в сумку.
– Я думаю, что Вину и мне следует есть за твоим столом со Скарлет и Гейблом Арсли. Я думаю, мы должны это сделать.
– Почему? Так я смогу сидеть поближе к парню, которого любила, и к его новой девушке?
Алисон склонила голову и изучала меня.
– Ты это ожидаешь услышать?
– произнесла она после паузы.
– Да, я так думаю.
Алисон кивнула.
– Конечно. Я должна быть очень жестокой.
Я ничего не сказала.
– Или я думаю, что всё наладится, если у Вина будут его друзья. Кампания его отца была очень тяжелой, Анни.
Я бы предпочла, чтобы она не называла меня Анни. Я начинала недолюбливать Алисон Вилер по-настоящему.
***
На следующий день я получила четвёрку за тест, и Вин с Алисон присоединились к нашему столику.
Хотя я старалась воспрепятствовать Алисон Вилер, обед с ними стал более оживленным, чем с Гейблом и Скарлет. Скарлет была менее скучной, Гейбл менее угрюмым. Алисон Вилер была странной, но сухой и умной, даже слишком. И Вин, вы знаете о моих к нему чувствах, я исчерпывающе и, вероятно, трогательно расписала эти эмоции. Достаточно сказать, что я стала ближе к Вину с того дня в больнице, и вы могли бы подумать, что это для меня мука, но это не так. Видеть Вина с новой девушкой проще, чем представлять.
Я даже не могла побыть с ним наедине до этой пятницы. Все остальные ушли с обеда пораньше по той или иной причине, и Вин и я остались в одиночестве, разделенные только лотками с лазаньей и корявым деревянным столом.
– Я должен идти, - сказал он, но не сдвинулся.
– Я тоже, - согласилась я, но я тоже не сдвинулась.
– Мы должны...
– начал он.
– Как… - произнесла я одновременно с ним.
– Ты первая, - уступил Вин.
– Я хотела спросить о кампании твоего отца, - сказала я.
Вин хмыкнул.
– В общем-то, я хотел сказать не это, но раз уж ты спросила, я думаю, отец действует силой.
– Он посмотрел мне в глаза.
– Ты, наверное, презираешь его.
Мои чувства к Чарльзу Делакруа были почти столь сложными, как и те, что я испытывала к его сыну. В некотором роде я восхищалась отцом Вина. Он был достойным противником. Но с тем же я ненавидела его. Казалось грубым сказать его сыну все как есть. Я решила держать свой рот на замке.
– Я хотел бы ненавидеть его, но он мой отец, - сказал Вин.
– И я думаю, что несмотря ни на что, он будет очень хорошим окружным прокурором. Кампания...- его голос затих.
– Да?
– Кажется, что они длятся вечно, но это не так, Анни.
– Вдруг он потянулся через стол и взял меня за руку, я сразу же потянула её обратно.
– Разве друзья не могут держать друг друга за руки?
– спросил Вин.
– Я думала, ты знаешь, почему я не могу взять тебя за руку.
Я встала и схватила свой поднос. Хлопнула его на конвейерную ленту, которая вела на кухню, и немного соуса попало мне на свитер.
Прозвенел звонок. Как только я покинула кафетерий, то ощутила на своем плече руку. Я обернулась. Это была доктор Лау, мой учитель судебной науки. Она была единственным преподавателем, прошлой весной говорившим о моей оправдании, и не случайно она была единственной, кто радовался моему возвращению.