Это — убийство
Шрифт:
— Нет. Оно напоминает старую рыбацкую посудину.
Морейн продолжал молча курить. Величественная яхта с королевским достоинством вошла в бухту, тесным проходом проскользнула в док и стала у причала. Бромли выключил мотор.
— Прибыли слишком рано, — констатировал он. Морейн натянул пиджак и надел шляпу.
— Я, пожалуй, смоюсь, пока не возникли какие-нибудь неприятности, — обратился он к Бромли. — Не забудьте напомнить команде, чтобы помалкивали.
Морейн прошел в главную каюту, разбудил молодую женщину, закутал ее в пальто и вместе с ней пересек палубу. Однако едва он и его спутница
— Вы оба задержаны, — раздался мужской голос. — Поднимите руки и не вздумайте бежать.
Глава 4
Натали Раис открыла дверь кабинета Сэма Морейна. В руке она несла почту, а под мышкой — кипу газет. Она удивленно остановилась, увидев за столом Морейна, спокойно дымящего сигаретой.
— Не знала, что вы уже на месте! — воскликнула она.
— А вы думали, что я за решеткой? — задумчиво произнес Морейн.
— Ага.
— Газеты, наверное, расписывают эту историю?
— Да, но не упоминают вашей фамилии. Лишь намекают на “директора крупной рекламной компании”.
— Весьма мило с их стороны, — отреагировал Морейн. — Но это — секрет полишинеля. Вскоре знать будут все.
Натали Раис огляделась вокруг. Шторы на окнах были опущены, горел свет.
— Как долго вы здесь сидите? — спросила она, направляясь к окну.
Морейн заморгал, когда в кабинет брызнули лучи солнца.
— Не знаю. Где-то с трех-четырех утра.
— Как вам удалось освободиться от них?
— Фил Дункан письменно поручился за меня.
— Присутствовал ли при вашем аресте Барни Морден?
— Нет. Хорошо, хоть он вел себя прилично. Не знаю почему, но у меня такое впечатление, что в прокуратуре кто-то слишком много болтал об этом деле.
— Я не верю этому Мордену, — заметила девушка. — Мне представляется, что он слишком подобострастно держится с мистером Дунканом и любезен с вами только потому, что боится вызвать неудовольствие своего шефа. Думаю, что, если бы он мог подложить вам свинью, он не преминул бы это сделать.
— Вполне возможно, — рассеянно согласился Морейн. — Многие поступили бы точно так же.
— Как это понимать?
— Просто, почуяв выгоду для себя, набросились бы на других. Стоит кому-нибудь попасть в немилость, как от него отворачивается большинство его друзей.
Девушка с изумлением взглянула на него, словно углядела в этом замечании намек на себя. Тем не менее она быстро спохватилась и спросила:
— Вы будете принимать сегодня клиентов?
— Нет, — распорядился Морейн. — Нужно все сделать, чтобы ни с кем сегодня не встретиться. В офис, должно быть, набегут газетчики. Да и детективы тоже.
В глазах Натали Раис мелькнула тревога:
— Значит, надо ждать детективов?
— Это же очевидно.
Девушка, положив корреспонденцию и газеты на стол, опустилась в кресло.
— Прошу прощения, мистер Морейн, но я неважно себя чувствую.
— Может, дать вам воды? — вскочил он с места. Она молча наклонила голову.
Морейн открыл ящик стола.
— А если немного коньяку?
Чуть поколебавшись, она показала жестом, что не возражает.
— Пожалуй, и я приму чуток, — заявил Морейн, передавая ей рюмку. —
— Чем мне их порадовать?
— Чем угодно. Сообщите, что я уехал в Тимбукту, что удрал с замужней женщиной, что ограбил банк и улизнул с добычей, — одним словом, все, что взбредет в голову. В этих условиях не грех и присочинить. Мне же нужно побыть одному, отдохнуть и привести в порядок свои мысли.
— Вы, видимо, жалеете, что ввязались в эту передрягу? — посочувствовала секретарша.
— Сам не знаю, — признался Морейн. — Что-то в этом деле продолжает меня живо интересовать.
— За что вас арестовали?
— За то, что я отвез деньги похитителям. Федеральные власти были извещены о том, что происходит, и задержали нас, как только мы ступили на землю. Полагаю, что лично против меня они ничего не имеют. Взяли под стражу только с одной целью: показать, что платить выкуп — дело опасное, чреватое раздражением федеральных властей. И если бы не Фил, мне бы досталось на орехи.
— А что сотворили с женой дантиста?
— С миссис Хартвелл? О! Она выдала весьма романтическую версию для журналистов.
— В одной из газет утверждают, что в этом деле не все ясно.
— Она всего-навсего истеричная женщина, не более того, — ответил Морейн, пожав плечами.
— Попытаются ли федеральные власти разобраться в этой истории?
— В чем именно?
Девушка хотела что-то сказать, но сдержалась. Морейн, не отрывая от нее взгляда, подбодрил ее:
— Продолжайте. Вы ведь что-то хотели сказать?
— Да нет, ничего, — уклонилась она. — В конце концов, меня это не касается. Опять звонила миссис Грэнтленд. Вам необходимо также взглянуть на контракт Джонсона. “Пелтон пейпер продактс” желает, чтобы им подготовили текст рекламного объявления и…
— Подождите, — перебил он девушку. — Все это терпит. Мы ведь говорили о другом.
— Я уже сказала вам, что это — не мое дело, — упорствовала она. — Поэтому предпочитаю обойтись без комментариев.
— Вот так всегда, — огорчился Морейн. — Стоит мне заговорить с вами о личных делах, как вы тотчас же скрываетесь под личиной эффективной секретарши.
— Разве для вас это не предпочтительней?
— Нет.
— Но я должна держаться именно так. Морейн отрицательно мотнул головой:
— Мне так не кажется. Вы знаете обо мне все. Я же о вас — очень мало. Вы прекрасно представляете, что следует ответить миссис Грэнтленд, что надлежит делать с контрактом Джонсона, а если сами подготовите рекламу для “Пелтон пейпер продактс”, она, возможно, будет лучше моего варианта. А я ничегошеньки о вас не знаю. Вы появились без рекомендательных писем, когда у меня было десять претенденток на место секретаря. Вы получили самый высокий балл при тестировании на сообразительность, вы стенографировали быстрее всех и проявили себя превосходной машинисткой. Но когда я попросил представить рекомендации, вы уклонились. Я понял ваш маневр, но не стал придавать этому значения. Предпочитаю доверять собственному суждению о людях, почему и сказал, что рекомендации меня не интересуют, и принял вас на работу.