Это Вегас, детка!
Шрифт:
Краешком глаза я посматривала на Джастина, что–то увлечённо читающего в очередной газете. С удивлением я осознала, что эта привычка утыкаться в печатную прессу уже начинает раздражать меня в моём... муже.
Отвернувшись, я наклонилась, прижимаясь губами к рукаву футболки, и тихонько шепнула: "Муж". Покатала это слово на языке, будто пробуя его на вкус. Было немного необычно. Особенно когда полжизни в этой роли представляла другого мужчину.
Мой взгляд поднялся к иллюминатору, за которым монотонно проплывали однообразные
– Хочешь сесть к окну? – поинтересовался перед началом полёта Джастин.
Я пожала плечами.
– Можно.
На самом деле я не понимала, почему в самолётах многие любили садиться возле иллюминатора. Лично для меня это было сродни эффекту электрички. Ну, это когда интересно первые секунды, а потом поезд въезжает в тоннель и смотреть, собственно говоря, не на что.
Точно так же и с самолётами.
Яркий луч солнца вынырнул неизвестно откуда и ослепил меня. Я зажмурилась. Тут же Джастин протянул руку и опустил шторку.
– Так лучше? – его губы оказались плотно прижатыми к моему уху, и волна дрожи прошлась вниз от шеи по всему телу.
Интересно, он нарочно постоянно проделывает со мной это? Никогда столько не дрожала, как за последние несколько часов.
– Д–да, – запинаясь, кивнула я.
– Может, ты чего–нибудь хочешь?
Сглотнув, я закусила нижнюю губу.
– Ч–чего?
Тихий смешок слетел с его губ.
– Воды, например?
– Вода? – рассеянно переспросила я. – М... да... вода... было бы здорово.
Джастин отстранился, и способность дышать тут же вернулась ко мне.
Позвав стюардессу, он попросил принести мне воды, и через минуту минералка уже плескалась в стаканчике на столике передо мной.
Джастин снова уткнулся в газету, и теперь это начинало меня злить.
Я в упор уставилась на него. Почувствовав мой пристальный взгляд, он обернулся.
– Да, Шеннон?
– Поговори со мной? – попросила я.
– Конечно.
Сложив газету, он отбросил её в сторону и выжидающе посмотрел на меня. Затем прочистил горло:
– О чём бы ты хотела поговорить?
Хороший вопрос. Закатив глаза, я откинулась на спинку кресла.
– А тебе не кажется, что у нас целый вагон накопившихся вопросов?
– Так и есть, – спокойно ответил он. – Но я думал, что мы обсудим всё по прилёту в Сиэтл, а не в пути.
Он многозначительно кивнул в сторону прохода.
Нагнувшись вперёд, я окинула взглядом салон, заполненный людьми. Кто-то спал, кто-то смотрел фильмы или слушал музыку, разговаривал друг с другом, а кто-то наблюдал за соседями – у всех свои излюбленные развлечения.
Тяжело вздохнув, я вернулась в исходное положение. Джастин же, протянув руку, обнял меня за плечи и прижал к себе, а я позволила ему сделать это, как позволила своей голове скользнуть к нему на плечо. Затем, удовлетворённо вздохнув, закрыла глаза.
– Я устала.
– Я понимаю, – шепнув, он прижался к моему виску губами, и я робко улыбнулась.
Боже, я знаю его сутки. Сутки! А мы ведём себя как пара, которая вместе уже, по меньшей мере, год. Отчего мне так легко с ним?
– Не знаю, может я твоя судьба, – ответил Джастин и усмехнулся.
Мои глаза удивлённо распахнулись.
– Читаешь мысли?
– Нет, ты это вслух сказала.
Дурная привычка, особенно когда сам её не замечаешь, - заворчала я.
Но почему же, даже очень милая.
– Надеюсь, я не была слишком громкой, – прошептала я, помня о том, что мы не одни.
– Нет, – протянул он и, склонившись, коснулся моих губ своими. Совсем легко и невесомо, но вполне достаточно для того, чтобы я загорелась... в предвкушении.
Он, что, нарочно это делает? Заводит меня? Поцелуи Джастина не были обычными «поклёвываниями» Оливера то в щёку, то в макушку, кажется этот мужчина в каждое прикосновение, в каждый свой поцелуй вкладывал обещание большего.
Я тут же обругала себя последними словами за эту предательскую реакцию тела. В конце концов, я его не знаю, а только планирую узнать. А затем одёрнула саму себя. А что в этом собственно такого? Он – мой муж, пусть даже таким ненормальным образом. Хотеть мужа ведь не преступление?
Мы помолчали недолго, но Джастин не размыкал объятий, а я не хотела отстраняться.
Самолёт периодически потряхивало, во время каждой, даже самой небольшой воздушной ямки, я сжималась в комочек, а мой муж, чувствуя, эти перемены во мне, просто успокаивающе гладил по плечу. Я не особо любила летать, хоть и понимала, насколько нелепы мои страхи.
– Прости, мне надо освежиться, - слабо улыбнулась я и выскользнула в туалет.
Побрызгав в лицо холодной водой, я уставилась на своё отражение. Превратилась в какую-то размазню, ноги дрожат, как желе, от любого прикосновения Джастина, а ещё я жду его ласки, как… как… как кто? Как мартовская кошка под весенним солнцем?
Где моя хвалёная сдержанность и умение себя контролировать? Вся моя жизнь была чётко распланирована, я знала, чего хочу, и что будет дальше. А теперь я без понятия, что случится через час.
Самолёт тряхнуло, и я вцепилась в раковину.
Бррр, неприятные ощущения. Особенно когда внутри и так всё сжимается от неопределённости.
Открыв дверь, я хотела выйти, но меня быстро втолкнули обратно.
– Что за?..
Джастин набросился на мой рот с непоколебимой решимостью. Этот поцелуй был иным. В нём не было нежности. Только чистая страсть. И неразбавленное желание.
Руки его скользнули под футболку и под бюстгальтер, сдвигая чашечки вверх, чтобы накрыть ладонями груди. Соски тотчас же сжались до горошин, когда он принялся сжимать и массировать их.