Это время

Рождественский Роберт Иванович

"Так вышло..."

Так вышло. Луна непонятною краской обочины выкрасила… Нас выжгло! Нас — будто из поезда полночью — выбросило! По пояс — холодного снега в кювете. В сугробах — полмира!.. А поезд проносится мимо, проносится мимо, проносится мимо!.. Постой! Но ведь только минута прошла, как мы ехали в нем и смеялись! С его теснотой и нежданною грустью смирялись. Глупили! В чужие печали и беды бесстрашно влезали… Мы были самими собой, А теперь мы — не сами. Теперь, вспоминая себя, оглушенно и тяжко молчим мы. Тебе я кажусь незнакомым, далеким, едва различимым… Пустынная полночь. Ладони в ожогах метельного дыма… А поезд проносится мимо, проносится мимо, проносится мимо! Летит он — снарядом! И тащит куда-то не наши обиды, не наши болезни и счастья… Ты — рядом. А как достучаться? А как дотянуться? А как до тебя докричаться?.. Под снегом великим, над временем тысячеверстным безмолвные крики висят, зацепившись за звезды. Мне их не избавить от каждого прошлого дня и от каждого мига… А память проносится мимо, проносится мимо, проносится мимо…

ВОЕННЫЕ МЕМУАРЫ

Перечитываю мемуары, наступившее утро кляня… Адмиралы и генералы за собою ведут меня. И под жесткою их командой в простирающемся огне я иду по такой громадной и такой протяжной войне. От июня — опять к июню. От Днепра — и снова к Днепру я ползу, летаю, воюю, все,

что отдал, назад беру. Только где б я ни шел и ни плавал,— в Заполярье, в Крыму, у Двины,— я всегда нахожусь на главном — самом Главном Фронте войны! Надо мною — дымные хмары, я ни в чем судьбу не виню… Перечитываю мемуары. Писем жду. Друзей хороню. По проселкам мотаюсь в джипе. В самолете связном горю. Признаю чужие ошибки. И о собственных говорю. Контратаки и контрудары, артналеты и встречный бой… Перечитываю мемуары. Год за годом. Судьбу за судьбой. Марши, фланговые охваты. Жизнь, помноженная на войну… Если авторы суховаты, я прощаю им эту вину. Было больше у них не писательского, а солдатского мастерства. Оттого и Отчизна жива. И нужны ли еще доказательства?

КОЛОКОЛА

В честь всемирной Ассамблеи детей в Софии установлен памятник. На белых пилонах висят колокола, привезенные сюда почти из всех столиц мира.

Праздник? Пожар? Над землей беспокойной — звон колокольный, звон колокольный! Пробуя силу, слух закаляя, осатанев от восторга и гула, дети играют колоколами Токио, Праги, Москвы и Рангуна! Дети смеются!.. И неустанно колокол солнца гудит, отвечая… Девочка с бантом на цыпочки встала, чтоб дотянуться до громкого счастья!.. Рыжий пацан бьет по меди азартно, не разбирая, где Дели, где Мехико! Просится в завтра. Просится в завтра. Хочет, чтоб дверь отворили немедленно! Ах, как колотится и клокочет сердца мальчишеского колокольчик!.. Взрослые, вы — за своими работами — этой решимости не обманите. Не приседайте перед ребенками, лучше их — звонких — ввысь поднимите!

ПРОЩАНИЕ С МОРЕМ

Что ж, собираться начнем помаленьку. В город уедем от непогод… Надо бы в море бросить монетку, чтобы вернуться сюда через год. Здесь был спокойно и солнечно прожит месяц, где так далеко до зимы. Здесь были счастливы мы, а быть может, нам показалось, что счастливы мы. Надо вернуться опять в этот месяц… В теплое море падает мелочь. Круглые капельки серебра. Капли надежды… Едем. Пора!.. …Где-нибудь в тихой палате больничной за пять минут до конца своего вспомню я снова этот обычай, слабой рукой ухвачусь за него. И, завершая собственный опыт, на промелькнувшее оглянусь. Брошу монетку в жизненный омут… Может, вернусь?

"Мы совпали с тобой, совпали..."

Алене

Мы совпали с тобой, совпали в день, запомнившийся навсегда. Как слова совпадают с губами. С пересохшим горлом — вода. Мы совпали, как птицы с небом. Как земля с долгожданным снегом совпадает в начале зимы, так с тобою совпали мы. Мы совпали, еще не зная ничего о зле и добре… И навечно совпало с нами это время в календаре.

"Этих снежинок смесь..."

Этих снежинок смесь. Этого снега прах. Как запоздалая месть летнему буйству трав. Этих снежинок явь, призрачное крыло. Белого небытия множественное число… Этого снега нрав. Этого снега боль: в небе себя разъяв, стать на земле собой. Этого снега Срок. Этого снега Круг. Странная мгла дорог, понятая не вдруг. Выученная наизусть, начатая с азов, этого снега грусть. Этого снега зов. Медленной чередой падающие из тьмы в жаждущую ладонь прикосновенья зимы.

"Вроде просто: найти и расставить слова..."

А. Пахмутовой

Вроде просто: найти и расставить слова. Жаль, что это все реже. И все больней… Вновь бумага лежит — ни жива ни мертва — будто знает, что ты прикоснешься к ней. Но ведь где-то есть он, в конце концов, тот — единственный, необъяснимый тот — гениальный порядок привычных нот, гениальный порядок обычных слов!

"С понедельника — начну..."

С понедельника — начну!.. Столько дней я зря потратил! Хватит! Есть еще характер. Признаю свою вину. Что разбрасываться всуе? Попусту терять года?.. Жизнь свою организую сразу! Раз и навсегда! По железному порядку. Без хандры и глупых драм… Буду делать физзарядку. Буду бегать по утрам. Дочь растить. Беречь жену. Суете не поддаваться. На звонки не отзываться с понедельника начну… С понедельника— начну! (Пусть не с этого — с другого!) Деловито и толково прошлое перетряхну. Распрощаюсь с этим прошлым, за него с себя спрошу. Все случайное — отброшу, начатое — завершу! Стану злым, неутомимым, четким — летом и зимой… (Этот понедельник — мимо. Ладно! Следующий — мой!..) Буду часом дорожить, забывая про усталость… …Ну, а сколько мне осталось понедельников прожить?

ОЖИДАНИЕ

(Монолог женщины)

М. Т.

Вот ведь как! Явилась первой… Надо было опоздать. Где-нибудь в сторонке встать… Что поделать,— сдали нервы… Шла — как будто на экзамен, с пятницы считала дни… Как же: «Встреча под часами»!.. Под часами… Вот они. А его на месте нет… (Как некстати нервы сдали!..) Ну еще бы! — На свиданье не была я столько лет! Даже страшно подсчитать… Что ж я: рада иль не рада? Там увидим… Только надо, надо было опоздать!.. Дура! Сделала прическу, влезла в новое пальто, торопилась, как девчонка! Прибежала… Дальше что? …Современная женщина, современная женщина! Суетою замотана, но, как прежде, — божественна! Пусть немного усталая, но, как прежде, — прекрасная! До конца непонятная, только сердцу подвластная! Современная женщина, современная женщина, — то грустна и задумчива, то светла и торжественна. Доказать ее слабости, побороть ее в дерзости зря мужчины стараются, понапрасну надеются! Хоть не хвастает силою, но на ней — тем не менее — и заботы служебные, и заботы семейные! Все на свете познавшая, все невзгоды прошедшая, — остается загадкою современная женщина! …Ромео моего пока что не заметно… Что ж, подождем его. Я очень современна!.. Порой берет тоска: ведь нужно быть, к примеру, кокетливой (слегка!) и неприступной (в меру!). Все успеваешь ты: казаться беззаботной и покупать цветы себе, идя с работы. Самой себе стирать, себе готовить ужин, квартиру убирать с усердием ненужным… Подруге позвонить замужней и счастливой,— и очень мудрой слыть, быть очень терпеливой. Выслушивать слова и повторять, не споря: «Конечно, ты права! Мужья — сплошное горе…» И трубку положить спокойно и устало. И, зубы стиснув, жить во что бы то ни стало! И маяться одной, забытой, как растенье. И ждать очередной — проклятый! — день рожденья… И в зеркало смотреть. И все морщины видеть. И вновь себя жалеть. А чаще — ненавидеть!.. Нести свою печаль. Играть с судьбою в прятки. И плакать по ночам. А утром быть в порядке! Являться в институт и злиться без причины… Ну, вот они идут по улице — мужчины! Красавцы на подбор с достоинством спесивым. Самодовольный пол, считающийся сильным! Как равнодушны вы! И как же вы противны изнеженные львы! Потасканные тигры! Глядящие людьми, стареющие телом… Да где он, черт возьми?! И в самом деле, где он?.. …«Скорая помощь» — по городу, словно по полю! Голос вселенской беды, будто флаг, вознеся… (Господи! Может быть, что-то случилось с тобою?!) Улица вся обернулась. И замерла вся. Воплем тугим переполнены сердце и память. Он оглушает: Успеть бы! Успеть бы Успеть!.. Вновь с телефонного диска срывается палец! «Скорая помощь» пронзает застывший проспект… Мир озирается. Просит любовь о спасенье. И — до сих пор неподвластны толпе докторов,— рушатся самые прочные дружбы и семьи. А у певицы — горлом не песня, а кровь! Голос несчастья над городом мечется снова… Странно, что в эти минуты, всему вопреки, веришь в извечную помощь тихого слова, В скорую помощь протянутой доброй руки… …Ну, приди же, любимый! Приди! Одинокой мне быть запрети. Приходи, прошу, приходи. За собой меня поведи… Стрелки глупые торопя, не придумывая ничего, я уже простила тебя — повелителя своего. Все обычно в моей мечте, Я .желаю — совсем не вдруг — быть распятою на кресте осторожных и сильных рук! Чтобы стало нам горячо, а потом — еще горячей!.. И уткнуться в твое плечо. И проснуться на этом плече… …Вот видишь, тебя и любимым назвать я успела! Не надо бы — сразу… Ведь лучше — когда постепенно. Ведь лучше — потом, лучше — после… Любимый, послушай, ведь лучше… Но где я найду, это самое «лучше»?! О, если бы знал ты, любимый, как страшно и дико давать о себе объявленье в газету: «Блондинка, вполне симпатичная, добрая, среднего роста… Ее интересы: домашний уют и природа. Имеет профессию. Ищет надежного друга…» О, если бы знал ты, как все это пошло! И — трудно… Порой, в темноте, рассуждаю я очень спокойно: пройдет одиночество это, наступит — другое. Настанет пора, и закружатся листья из меди. В окошко мое постучит одиночество смерти. Нет, я не пугаюсь. Я знаю, что время жестоко. Я все понимаю. И все принимаю. Но только тому одиночеству я не желаю сдаваться! Хочу быть любимой! Живою хочу оставаться. Смеюсь над другими и радуюсь дням и рассветам! И — делаю глупости! И — не жалею об этом! Дышу и надеюсь… О, господи, как это больно!.. Ты видишь, любимый я вот она — вся пред тобою!.. Слова мне скажи!.. Ну, пожалуйста! Нет больше мочи!.. Чтоб только — не молча, не молча. Чтоб только — не молча!.. Слова говори мне,— слова говори мне,— любые! Какие захочешь,— чтоб только — не молча, любимый! Слова говори мне. Без этого радость — не в радость… Скажи, что со мной хорошо И что я тебе нравлюсь. Скажи, что ты любишь меня! Притворись на мгновенье!.. Соври, что меня не забудешь. Соври. Я поверю. …А может, просто плюнуть и уйти? И пусть его терзают угрызенья!.. (Ну-ну, шути, родимая, шути! Нашла ты славный повод для веселья …) Останусь, чтобы волю испытать!.. Еще немного подождем. Помедлим… Ведь женщины давно привыкли ждать. Чего-чего, а это мы умеем… …Птицы спрятаться догадаются и от снега укроются. Одинокими не рождаются. Ими после становятся. Ветры зимние вдаль уносятся и назад возвращаются. Почему, зачем, одиночество, ты со мной не прощаешься? Пусть мне холодно и невесело, — все стерплю, что положено… Одиночество — ты профессия до безумия сложная! Ночь пустынная. Слезы затемно. Тишина безответная… Одиночество — наказание. А за что — я не ведаю… Ночь окончится. Боль останется. День с начала закрутится… Одинокими не рождаются. Одиночеству учатся. …Ну, приди же, любимый! Приди! Одинокой мне быть запрети! За собой меня поведи. Приходи, прошу, приходи! Задохнувшись, к себе прижми и на счастье, и на беду… Если хочешь, замуж возьми. А не хочешь — и так пойду… …Слово-то какое: «замуж» — сладкий дым… Лишь бы он пришел, а там уж поглядим… Пусть не густо в смысле денег у него,— приголубим, приоденем,— ничего!.. Лишь бы дом мой, дом постылый, не был пуст… Пусть придет — большой и сильный,— курит пусть! Спорит, ежели охота! Пусть храпит!.. Так спокойно, если кто-то рядом спит… Хорошо бы пил не очень… И любил, хоть немножечко!.. А, впрочем, лишь бы был… Без него сейчас мне точно нет житья!.. Да зачем я так?! Да что же, что же я?!. …Черт с тобой! Не приходи!!. Вспоминать — и то противно… Сгинь! Исчезни! Пропад и! Я-то нюни распустила!.. Не желаю подбирать со стола чужие крохи! Если вновь захочешь врать, ври уже другой дурехе!.. Ишь, нашелся эталон! Я в гробу таких видала! Тоже мне Ален Делон поселкового масштаба!.. Бабник! Только и всего. Трус! Теперь я точно знаю… Он решил, что на него я свободу променяю?! Думал: баба влюблена!.. Что? Не вышло? Ешьте сами! Вашей милости цена — три копейки на базаре! Я везде таких найду! Десять штук на каждый вечер!.. Не звони — не подойду! А напишешь — не отвечу!.. …Как без тебя? Как?.. Был ты синицей в руках. Что без тебя я? Словно земля ничья. Стонет моя боль. Я бы пошла за тобой! Шла бы, закрыв глаза, тихая, как слеза… Мне без тебя как? Птицей стать в облаках? Реять в ночной темноте? Крылья уже не те… Злую печаль пью. Злюсь на судьбу свою. Вижу ее свет… Есть ты там или нет? Мечется мой крик! Он от других скрыт. Боль отдается в висках: Как без тебя? Как? …Стану верной женою. Не пройди стороною,— буду верной женою. Над судьбой и над домом стану солнышком добрым, над судьбой и над домом. Хочешь — буду сестрою. От несчастий прикрою, хочешь — буду сестрою… Скажешь — буду рабыней. Если только любимой, то могу — и рабыней… …Кто может чуду приказать: «Свершись!..» — от собственного крика холодея?.. Мне кажется: я жду уже всю жизнь. Мне кажется: я жду почти с рожденья. Я буду ждать до самого конца! Я буду ждать за смертью и за далью! Во мне стучат сестер моих сердца! Сестер по жизни и по ожиданью. …В этот час миллионы моих незнакомых сестер, ничего не сказав, никому и ни в чем не покаясь, ожидают мгновенья взойти на высокий костер, на костер настоящей любви, и — сгореть, улыбаясь! В этот час мои сестры не гребне такой высоты, простирая в бессмертье зовущие нежные руки, ждут любимых своих под часами всесильной мечты. Под часами судьбы. Под часами надежды и муки… В этом взрывчатом мире забытой уже тишины, где над всеми бессонное время летит безучастно, не придется вам пусть никогда ждать любимых с войны! Не придется вам пусть никогда ждать любимых напрасно! Рядом с бронзой царей, разжиревших на лжи и крови, рядом с бронзой героев, рискнувших собой в одночасье, должен выситься памятник Женщине, ждущей любви! Светлый памятник Женщине, ждущей обычного счастья… Вновь приходит зима в круговерти метелей и стуж. Вновь для звезд и снежинок распахнуто небо ночное… Все равно я дождусь! Обязательно счастья дождусь! И хочу, чтобы вы в это верили вместе со мною. …Ну, приди же, любимый! Приди!