Это всё из-за тебя
Шрифт:
– Привет. Не долго, – отзываюсь более-менее культурно, хотя вцепиться в его наглую ухмылку, которую он транслирует, очень хочется. Но я сдерживаюсь и даже стараюсь глубоко дышать, пока он делает заказ.
– Так. Ты хотела со мной поговорить. И я даже знаю о чем, – ухмыляется Костя.
– Интересно. И о чем же?
– Ань… Родители беспокоятся, – начинает Костя. – Ну, поругались, с кем не бывает. Возвращайся домой. Они твоя семья, в конце концов…
– Не угадал, – встреваю в начало его, скорее всего, уже подготовленной легенды и уговоров от моих же предков. – Домой я не вернусь. Я ушла с концами. Поддерживать с ними связь я не собираюсь.
– Интересно. Тогда о чем?
– О твоем заявлении на Кирилла Сомова… – выдаю сразу. – Я хочу, чтобы ты его забрал. – сразу перехожу к сути нашей встречи.
– Интересно, – ухмыляется Костя и откидывается на спинку сиденья. – И с какой такой радости я должен его забрать?
– Все мы прекрасно знаем, что это ложный донос. – произношу сквозь зубы, закипая, словно чайник на плите. – Ты сам его спровоцировал, зная тебя.
– То есть я монстр, а твой Сомов белый и пушистый. Так?
– Он никогда не был белым и пушистым, но он всегда признавал свои ошибки и добивался всего честным путем, а не очернял других людей, как это делал ты в отношении него. – встаю на сторону Кирилла. С Костей разговор накаляется. Я словно по краю обрыва хожу. Еще немного и потеряю равновесие, и тогда потеряю все.
– Хорошо. Если я заберу заявление, что ты мне можешь предложить? – спрашивает Костя.
– А что ты хочешь получить? – спрашиваю у Кости.
– Ты выйдешь за меня замуж. В день нашей свадьбы я заберу заявление, и твоего Сомова отпустят на свободу, – предлагает Костя. И я понимаю, что весь тот план, который я так скрупулёзно выстраивала все утро в квартире брата, летит к чертовой матери. Обдумывая все сказанное, я понимаю, что шансов больше нет.
– Хорошо, я выйду за тебя замуж. – соглашаюсь на его предложение. – Но у меня будет три условия.
– Ты еще и условия собираешься выдвигать? По-моему, это тебе нужна моя помощь, – надменно насмехается Костя. Если я и проиграла этот бой, то война еще впереди.
– Учитывая то, в какие рамки ты меня загнал, то да, я имею право на свои условия. – жестко выдвигаю. И, как ни странно, это действует на Костю куда серьезнее. Он видит в моих глазах то, что никогда не видел раньше. Они так горят, что, кажется, могут испепелить на ровном месте. Во мне горит огонь мести.
– Говори, – разводит руками Костя.
– Первое: после нашей свадьбы мы живем по разным комнатам, и никакой физической близости между нами никогда не будет. Второе: на свадьбе будут мои подруги и те, кто мне дорог. Я смогу выходить из дома и приглашать к себе домой тех, кто мне важен, и видеться с ними вне дома соответственно. Третье: мне плевать, как отчим будет рассчитываться с тобой по долгам, но ты никогда не тронешь моих сестер и не отнимешь квартиру, в которой они проживают.
– Хорошо. Но у меня тоже есть три условия для тебя, моя дорогая невеста, – с приторным сарказмом приближается Костя. – Баш на баш, как говорится. Первое: ты никогда больше не будешь видеться с Сомовым. Никогда при мне не произнесешь его фамилию или имя. И если я узнаю, что ты с ним встречалась, твое условие про физическую близость между нами теряет свою силу. Я воспользуюсь тобой во всех смыслах этого контакта и буду иметь на это право. Второе: мы будем жить в одном доме. Вместе ужинать, проводить выходные, вместе посещать мероприятия. И тогда ты должна делать вид влюбленной в меня супруги на людях, при прессе и окружении. Третье: ты не лезешь в мои дела.
– Я принимаю твои условия, – с замиранием сердца произношу. Рискую. Я дико рискую вот так соглашаться. Как не видеться с Кириллом, если я его два дня не видела, а как будто умерла. Как это вообще возможно. Если и будет смертный приговор, то для меня он наступит ровно с того момента, как я выйду замуж за Костю.
– За две недели мои люди подготовят наше мероприятие. Завтра ты поедешь с моей матерью выбирать свадебное платье. Кольца я заберу сам. Об остальном позаботятся мои люди. Тебя, как я понимаю, сам процесс свадьбы не интересует?
– Правильно понимаешь. – впервые с чем-то соглашаюсь.
– Тогда… – он кого-то подзывает, и к нам подходит среднего роста мужчина. Солидной внешности. Он передает Косте бумаги, а тот отдает мне.
– Читаешь. Если все верно оформлено, подписываешь, и с этого момента договор вступает в силу. Две недели, и твоего Сомова отпускают на свободу.
И я действительно читаю. Как бы грубо ни звучало, чертов брачный договор с прописанными моими и его условиями. Все четко. Быстро и мобильно. То есть он заранее готовился к этому разговору. Знал, о чем я буду говорить, и просто перехитрил меня же. Значит, он с самого начала не поверил моей матери и в то, что я просто была не готова к той новости. Он знал, что между нами с Сомовым происходит. Знал и добивался своего. И только сейчас у меня всплывает в голове его фраза, брошенная в момент нашего расставания.
«Ты все равно будешь моей женой, чего бы мне это не стоило. Я никогда не буду ни с кем тебя делить. Ты моя, Анна Бурцева. Моя. Запомни это. Все, чего я желаю, всегда получаю. И ты не исключение.».
34
Я та, которую он будет ненавидеть всегда. Анна Бурцева.
Две недели тянутся настолько долго, что я буквально схожу с ума. Благо, Ася с малышкой меня отвлекали, и я хоть на миг забывала обо всем том ужасе, что ждет меня впереди. А сама мысль о том, что я больше не буду принадлежать Сомову, и вовсе меня губила. Подсознание давно надо мной устроило экзекуцию. Правда, не прилюдно. Но какими словами оно порицало меня же в моем центральном головном управлении… Я вообще не думала, что такие слова знаю. Брат так же меня осуждал, но другого выхода я не видела. Отнять у родителей Кирилла еще одного ребенка было бы эгоистично.
– Нет, ты вообще как себе это представляешь? Зачем ты на это пошла? Зачем ты подписала этот гребаный брачный договор, Ань? Мы же все с тобой обговорили… Тебе просто нужно было его дожать, чтобы он согласился, что все это было подставой… А в итоге он дожал тебя… – выкуривает уже пятую сигарету Дима.
– Я тебе не соковыжималка, чтобы дожимать кого-то! – взрываюсь я. – Я не ты, чтобы следствием работать и выбивать показания.
– Хорошо. Ладно. Выйдешь ты за него замуж. Сомова отпустят. Дальше что? – садится напротив меня брат. – А что, если наша версия с Костей ошибочная? Что, если те показания, которые ты мне дала насчет брелока, ошибочные? Что, если и в доме у него ничего ты не сможешь найти? Что тогда?