Этот большой мир
Шрифт:
– Обращайся! – я изобразил жизнерадостную улыбку, надеясь, что она получилась похожей на оскал. – И гляди, не споткнись ещё раз, а то можно ведь носик расквасить, будет бо-бо!
Кулебяка при этих словах дёрнулся, но Черняк схватил его за рукав и что-то торопливо зашептал, после чего оба повернулись и заторопились в сторону школы. Я проводил их взглядом и встал на четвереньки, чтобы вытащить из-под «Москвича» сумку. Наскоро обтерев с неё грязь, я перекинул ремень через плечо и тряхнул головой. Да что это происходит, в самом-то деле, а? Шагу ступить не успел, как уже угодил в колею, накатанную бесчисленными книжными попаданцами в собственное детство. И уже, подобно им, готов строить планы: как бы разобраться с теми, кто имел неосторожность задеть меня в прошлой жизни? А с другой стороны, куда деться? Набивать по второму разу уже набитые однажды шишки – что может быть глупее? Разве что, полагаться на то, что подобные конфликты можно разрешить на словах. Н-да, первый полноценный день попаданца в новой реальности начинается не слишком духоподъёмно…
Я обогнул угол пятиэтажки и оказался на школьном дворе. Народу здесь было полным-полно, толпятся перед крыльцом, ожидая чего-то. У многих в руках букеты, что удивительно. Конечно День Космонавтики, – это праздник, тем более, для нашей семьи, но в череде широко отмечаемых «красных дней календаря» он, помнится, никогда не числился. А тут – толпа школьников всех возрастов, цветы, девчонки подозрительно нарядные, над козырьком крыльца красуются два кумачовых полотнища, натянутые на каркасы из реек. На первом вполне предсказуемое «12 апреля – День Космонавтики!»; на втором, поуже и подлинней, красуется лозунг: «Освоение космоса – кратчайший путь к построению коммунистического общества! Л.И. Брежнев». Не успел я удивиться ещё раз – что-то не припомню я таких высказываний за «дорогим Леонидом Ильичом», как и не помню, чтобы 12-е апреля когда-нибудь отмечали у нас с такой помпой – как большой чёрный динамик, стоящий на крыльце, зашипел, закашлялся, и над головами собравшихся поплыло бодрое:
«…Заправлены в планшеты космические карты,
И штурман уточняет последний раз маршрут.
Давайте-ка ребята закурим перед стартом,
У нас ещё в запасе четырнадцать минут…»
Забавно, усмехнулся я, здесь ещё не наступила эпоха повальной борьбы с курением. И то, что в наши времена не задумываясь, объявили бы вредоносной пропагандой, никто тут предосудительным не считает.
Сюрприз – а уроков-то сегодня, оказывается, нет! То есть по расписанию они есть, и те самые, что указаны у меня в дневнике – но на деле большую часть первого урока, труда, съел импровизированный митинг на улице; второй урок, русский превратился в праздничный классный час, благо учительница литературы Татьяна Георгиевна (сам вспомнил, без подсказок!) оказалась заодно нашим классным руководителем. Третий же и остальные уроки были отменены по всей школе – нас собрали в актовом зале, и после положенных речей устроили просмотр… как думаете, чего? Правильно, «Отроков во Вселенной!» То есть на этот фильм я сегодня всё же попал, хотя и без бонуса в виде общения с юными актёрами.
Соответственно, и встреча с одноклассниками вышла несколько смазанной. Почти всех я узнал, однако общения не получилось – все были радостно возбуждены по случаю праздника, и даже разборка с Кулябьевым похоже, откладывалась. Что ж, мне это, пожалуй, на руку – окончательно лохом и чмошником меня ещё не успели выставить, а значит, единожды данный отпор позволит поставить себя в новом классе, что называется, «с чистого листа». Но об этом будем думать потом, в понедельник. Сегодня рыжему и его рыбам-прилипалам точно не до меня.
Как и мне не до них. Потому как сюрпризы продолжились, и ещё какие! Ну, хорошо, насчёт масштабов празднования Дня Космонавтики я мог и запамятовать (хотя – с чего бы, всё остальное, вроде, помню?), но вот содержание речей, лозунги, праздничные стенгазеты и прочая наглядная агитация, которой в изобилии увешаны и актовый зал, и школьные рекреации – с этим как?
Про удивившую меня цитату Брежнева я уже упоминал. Но ею дело не ограничилось: на первом этаже, возле школьной раздевалки, где висят расписания уроков, я обнаружил стенгазету, выпущенную к праздничной дате одним из десятых классов. Не меньше четверти её объёма составляла старательно переписанная от руки и снабжённая вырезанными из «Огонька» фотографиями статья дорогого Леонида Ильича. В ней подробно, в деталях, излагалось, как в бытность свою первым секретарём ЦК КП Казахстана он принимал участие в строительства космодрома Байконур, в частности – всячески отстаивая строительство этого объекта не в Дагестане и не в низовьях Волги, на так называемых «Чёрных Землях», а именно в Казахстане. Более того: Брежнев в статье упоминал, что, став секретарём ЦК КПСС, он продолжал курировать вопросы развития космической техники, и даже был удостоен Золотой Звезды Героя Соцтруда за подготовку полёта Гагарина. Ни одной из этих подробностей я не помнил совершенно, но в одном мог дать голову на отсечение: парадных медальонов с профилями Гагарина, Королёва и Леонида Ильича в нашей реальности мне не попадалось!
И на закуску – прочувствованный пассаж из речи директора насчёт развития и углубления международного, в особенности, советско-американского сотрудничества в космосе. Поначалу я на это не отреагировал, решив, что речь идёт о подготовке к полёту «Союз-Аполлон», широко разрекламированного и в нашем прошлом. В конце концов, на дворе 1975-й год – и именно этот полёт наряду с окончанием вьетнамской войны стал чуть ли не самым запоминающимся его событием. Но когда директор упомянул о запущенной в прошлом году станции американской орбитальной станции «Скайлэб-2» я насторожился. Тут-то и прозвучали слова насчёт советско-американской миссии – но к моему глубочайшему удивлению, она называлась вовсе не «Союз-Аполлон», а «Союз-Скайлэб» – долговременная, как я понял из речи, программа, в которой кроме нашего корабля должна быть задействована первая американская орбитальная лаборатория. Что-то подобное, как я припомнил, планировалось и «у нас» – но так и не состоялось; здесь же об этой программе говорят, как о свершившемся факте. Мало того: на кружащей сейчас по орбите станции «Салют-4» работает совместная советско-американская экспедиция из двух человек – Виталия Севастьянова и неизвестного мне астронавта по имени Масгрейв, – а ближайший запуск «Союза» (порядкового номера директор не упомянул) производится для того, чтобы доставить на вторую «Небесную лабораторию» двух наших космонавтов, которым предстоит работать там с американцами и невесть как затесавшемся в их компанию французом!
Всё это не лезло ни в какие ворота и напрочь смазало удовольствие от просмотра любимого фильма. В итоге я едва досидел до финальной сцены с запиской (помните: «Не пора ли на Землю, друзья?) после чего подхватил сумку под мышку, выбрался из актового зала и не чуя под собой ног припустил домой. Ладно, с космосом так или иначе, разберёмся, даже не зарываясь в газеты – вот вернутся родители, и я всё узнаю из первых рук. Но интуиция уже сейчас прямо-таки вопит, что этим сюрпризы не ограничится, и давешний «ЗиСовский» шильдик на решётчатой морде стотридцатого «зилка» – всего лишь первый из них.
Не помню, как добрался до дома. Захлопнул дверь, отпихнул сунувшуюся, было, лизаться собаку, стащил ботинки и как был, не снимая куртки, потопал на кухню, к телефону. Произошедшее требовалось срочно обмозговать, но сначала надо принять кое-какие меры предосторожности.
– Бабуль? Это я. Да, всё нормально, только из школы. Что, Дворец? Нет, не пойду, устал, шумно у нас очень было – праздник ведь, а вместо третьего урока ещё и кино показывали. Да, и тебя тоже поздравляю, и деду передай поздравления… Только к вечеру вернётся? Ну да, конечно, у них там тоже торжества… Нет, не голодный, от вчерашнего обеда осталось. Что на ужин? Схожу в магазин, куплю пачку пельменей. Да-да, завтра прямо с утра к вам, не волнуйся… Ладно, пока, а то мне тут ещё кое-что сделать надо.
Так, полдела сделано, сегодня визита бабушки не будет. Это, с одной стороны, неплохо, не придётся объясняться насчёт собаки. А с другой – насчёт обеда я наврал, сковородка пуста и мне, в самом деле, придётся идти в магазин. Я встал, швырнул куртку на стол (хорошо, мать не видит, она бы мне задала!) и протопал в родительскую комнату. Деньги мать оставила как обычно, в сахарнице… так, трёх рублей должно хватить – пресловутые пельмени, ливерная «собачья радость» для Бритьки, ну и к чаю чего-нибудь, на вечер. Надо же как-то отметить первый день попаданства!
Чёрт, время-то как стремительно летит! Вчера, помнится, только и делал, что предавался рефлексии, а сегодня – некогда присесть и подумать. И ведь есть о чём: того немногого, что я успел выяснить с утра, с лихвой хватило, чтобы понять: прошлое, в котором я оказался какое-то… не такое. Причём отнюдь не в бытовых, памятных с детства мелочах, с ними-то как раз всё в порядке. Нет, тут расхождения основательные системные, а вот сформулировать, в чём они заключаются, не выходит. Космос? Да, конечно. Шильдик «ЗиС» вместо полагающегося «ЗиЛа»? И это – да, тем более, что на обратном пути я заметил минимум три знакомых грузовика с теми же самыми «аксессуарами». Но много ли увидишь во дворах, а на улицы, даже не самые оживлённые, вроде нашей Крупской, я сегодня не выбирался. Ну, ничего, до угла Ленинского проспекта всего полквартала, и там-то наверняка многое прояснится…