Шрифт:
Дрэнтон
Мы позволяем людям набивать татуировки и даже менять пол: как можно отказать этим супервеститам в возможности довести сюжет до логического конца и физически превратится в лунных жителей, амфибий быстрея скорости света, которыми они всегда мечтали быть?
– Грант Моррисон. Супербоги.
Проксима Центавра давно живет в Дрэнтоне. До пятого класса Орион Кассиопейский и он учились вместе, а после родители Проксимы перебрались
Орион не утратил связи со школьным другом. Иногда они переписывались и созванивались. В диалогах делились шутками и впечатлениями от жизни. Проксима часто говорил о том, как круто жить в мегаполисе, как Дрэнтон. Орион регулярно жаловался на родной мухосранск. Он не мог солгать Центавре, ведь тот сам из Улалинга и все прекрасно знал.
Твердое жизнеопределяющее решение Кассиопейского вскоре стало таковым: «Как закончу школу, переберусь в Дрэнтон!»
Звенит стакан в металлической подставке. Орион смотрит в окно, убирает ресницу, вставшую поперек обзора как прицел. Фонари освещают белый от снега перрон, заполненный встречающими, среди которых Орион взглядом выискивает Проксиму.
Поезд со скрипом останавливается. Кассиопейский надевает синюю шапку и закидывает лямку небольшой, но тяжеловатой сумки себе на плечо.
Спустившись по лесенке вагона и встав подошвами на перрон, Орион проталкивается через толпу говорящих, смеющихся иногда и плачущих людей, гномов, орков и полуросликов. Оказавшись на пустом от живых существ островке рядом с черной оплеванной урной, он осматривается. Встает на цыпочки, разглядывает толпу, скопившуюся у вагона, сверху. Ну где же ты, Проксима…
За спиной Орион услышал перезвон колокольчиков, обернулся.
В руке он держал энергетик в зеленой пластиковой бутылке. Рыгнув тауриновой отрыжкой через ноздри, Проксима сказал:
– Привет.
Кассиопейский с трудом узнал школьного друга. Выглядел он не как счастливый горожанин, а как измученный работяга. К тому же этот шутовской колпак на голове… Орион не мог оторвать от головы Проксимы взгляда, даже после того как поприветствовал его в ответ.
Заметив, на что Кассиопейский пялится, Проксима поставил банку энергетика на мусорный бак (крышки на баке не было, как он на то рассчитывал, поэтому наполовину полный энергетик упал внутрь) и поспешно снял колпак под звон колокольчиков.
– Это… мне подарили, – сказал он, осматривая себя, думая куда бы пристроить бросающийся в глаза аксессуар. – Как бы шутка.
– Понятно, – сказал Орион.
Благодаря Проксиме ему достался очень уютно сколоченный домик языческих богов Беренгарии. Как и все языческие небожители, боги Беренгарии – выходцы из Вавилона.
Этот дом издавна принадлежал семье Проксимы, уже как много веков. Продать его никак не получалось: никто не хотел покупать участок земли, на котором совершались ритуальные жертвоприношения, в том числе и по отношению к разумным существам. Среди всех народов считается, что такие места опасны для смертных.
Изнутри здание освещается мутными биолюминесцентными лампами. Стены выложены старыми досками. На полу растут трава, экзотические растения и лежат камни с рисунками. Рисунки рассказывали древним забытым языком эпические истории. Просвещали летописью далеких времен. И пророчествами.
На одной из стен углем нарисована дверь, все растения в доме огибают ее, как прокаженный участок.
– Извини, это единственное, что я могу тебе предложить в качестве жилища, – сказал Проксима Центавра.
– Не извиняйся, мне все нравится, – сказал Орион. Ему действительно все нравилось. Да, конечно, до его приезда Проксима говорил, что нашел для Кассиопейского уютную квартирку почти в центре Дрэнтона, которую он предлагал снимать вместе.
Но в последний момент что-то поменялось.
– Что с твоими родителями? – спросил Орион так к слову. – Как поживает тетя Эридан?
– Ничего с моими родителями, – как-то странно ответил Проксима, смотря в пол. – С ними все в порядке, почему спросил?
– Да просто так.
– …А, ясно… Ты это, не выключай свет на ночь.
Орион вытащил из дорожной сумки стопку трусов, положил ее на диван.
– Почему? – спросил он.
Проксима подвел указательный палец к бутону розового цветка. За долю секунды у цветка отрасли острые отростки на концах лепестков, которые он резко сомкнул, как челюсти.
– Эти растения могут тебя убить, – сказал Проксима, проглотив ком в горле. Он еле успел отдернуть палец.
Он бреется купленной перед самым отъездом из Улалинга бритвой. Больше трех лезвий срезают волосы великолепно, как и прыщи. Любовь к сладостям делает лицо Ориона менее привлекательным. От шоколадок, газировки и тортиков он заражается гнойными точками.
Сегодня надо выглядеть максимально презентабельно: у него собеседование. Орион собирается идти в институт имени Фельдъфакера с намерением поступить на факультет микологии, на котором учится Проксима.
Друг Ориона испытывал интерес к грибам, когда еще был карапузом, сосавшим соску в форме «рыжика». Осмысленный интерес к лесным парням в шляпках зародился в Проксиме после того, как учитель истории рассказал один занимательный факт про дядюшку Ленина.
– Вы думаете, как появилась идея революции? – спрашивал класс учитель истории Фаргаз, шмыгая носом. – Владимир Ильич в лесок сходил, мухоморов покушал, и вот вам красная революция.
После того урока Кассиопейский и Проксима пошли в лес по грибы. Сорвав несколько штук с красными шляпками, они их одновременно употребили…
Что было после?
Орион почти все помнил, но говорить об этом все равно что разглагольствовать о темной материи или принципе работы черных дыр. Глаголов не хватит. Слов не хватит… Ничего не хватит…