Этот дурак
Шрифт:
— Чтоб ты понимал, я могла стать достоянием страны в музее! — гордо ткнула пальцем себе в грудь, попытавшись спрыгнуть с парты, но мне не дали, вновь обхватив бедра, придвигая ближе. Горячее дыхание уха коснулось, вновь вызывая щекочущее чувства от сближения наших тел.
— Последняя коала на планете, — урчит, потираясь носом о мои волосы, втягивая шумно запах, заставляя задержать дыхание на несколько секунд, прикрыв глаза от удовольствия. — Тогда надо было тебя под фикусом хоронить, ты к нему неровно дышишь.
— Фикус — это не актуально, — отвечаю в самые губы, вновь поддаваясь искушению.
— Злат? — тихо шепчет мое имя в рот, честное слово, еще никогда оно не казалось мне таким красивым, как с его этими мурчащими интонациями.
— Оу?
— Давай попытаемся, — выдыхает, а мне не нужно пояснять, в чем именно. С колотящимся сердцем да затуманенным мозгом все вмиг осознаю, с трудом кивая, слыша тяжелый вздох, пошевеливший мои волосы. Я знаю, где-то там, в большой груди бьется сердце, спрятанное за коваными воротами. Оно все еще надеется на любовь, возможно даже с Ольгой. Она всегда будет, ведь отношения в несколько лет не проходят бесследно. Но в моих силах, сделать так, чтобы мне нашлось место там в его уютном дворике, который он прячет за большим забором с колючей проволокой.
— Ой, Кришевский, — обвиваю его шею, чуть отодвигаясь и заглядывая в желтые глаза. — Теперь обязанность твоя мне машину свою поводить давать. Так все бойфренды делают, я в американских фильмах смотрела.
Закатывает глазенки свои, фыркая в ответ.
— Вот сдашь на права, а я уверен, что не сдашь — тогда поговорим.
Еще пара поцелуев, ну может пять и мы, наконец, выбираемся на свет Божий. Вовремя причем, к нам спускается Иван Федорович, проницательным взглядом осматривая. В глазах бесенята скачут, а на губах улыбка хитрая, будто курицу из курятника утащил да радуется.
— Я-то думаю, сын мой там уже сам все разобрал, папке помочь решил, — при этих словах демон фыркает, сжимая мою ладонь. — Оказывается, девушку по дороге свою нашел.
Я только рот открыть, как рогатый перебивает, независимо заявляя:
— Да ты что глупости предполагаешь. Я ее спас, она там уже помирать собралась, в саван из тряпок закуталась, молитву себе зачитала. Пап, ты б слышал, как она себя в музее антропологии описывала, — возмущенно пихаю в плечо эту махину, пока меня не зажимаю одной рукой, не позволяя сдвинуться. Ректор наш хохочет, зато я слышу знакомые бархатистые нотки. Вот откуда у Яна такой голос, от отца. Почему раньше не замечала?
— Поехали, надо маму из спорткомплекса забрать, — улыбается дядя Ваня, мне хитро подмигивая, пока я в прострации пытаюсь сообразить, что бы ответить. — Заодно с Эльвирочкой познакомитесь!
А? Чего? Мама Яна?
Ногами
— Погодите, как знакомиться? — выдыхаю, пока меня настойчиво вперед тянут. — Это ж надо прическу сделать, голову помыть, накрасится. Я так не могу. Кто к мамам знакомиться с немытой головой ходит?
Икаю от ужаса, а эти двое только хихикают злорадно, рогатый особенно веселится. Под мой вскрик подмышки хватает, таща вперед.
— Не волнуйся, Злата, — улыбается Иван Петрович, — Эльвирочка у меня чудесная, душевная женщина. Мухи не обидит. Ты ей обязательно понравишся.
— Ага, — хрюкает рядом этот муд… в общем нехороший человек, отпуская лишь тогда, когда мы оказываемся на улице. Прохлада вечера холодил кожу, забираясь под расстегнутую куртку, но у меня явно не от этого дрожь во всем теле. — Особенно, когда правой жмет 50 кг, а левой — 80.
Наверное, на моем лице появилось выражение истинного ужаса, потому что Иван Федорович остановился, строго на сына покосился, а затем мне, как дурочке мягко проговорил, ласково поглаживая по руке.
— Все будет хорошо, Злата. Эльвире уже нетерпится тебя увидеть!
Большой спортивный комплекс располагался едва ли не в центре нашего славного города. Огромный, четырехэтажный, с бассейном, сауной и всеми видами массажа после тяжелых, изнурительных тренировок. И как оказалось, вся эта махина принадлежала матери Яна — бывшей чемпионке мира по кикбоксингу. Последний факт меня уже тогда изрядно напряг, когда его между делом упомянул Иван Федорович. Да еще эти хитрые глазенки Яна. Мне б тогда заподозрить, да бежать быстрее. Но не успела из машины выпрыгнуть. Заехали, на огромную пустую парковку, хорошо освещенную фонарями. Словно из ниоткуда появилась пара рослых охранников, басом произнеся, стоило нам выйти из машины ректора:
— Иван Федорович, Ян Иванович. Эльвира Карловна вас ждет на ринге.
Эльвира Карловна — прости Господи, она хоть русская?
И что значит на ринге?
— Моя Элечка из рода эмигрировавших в Россию немцев, — вдохновенно вещал Иван Федорович, пока мы шагали через холл, двигаясь к лифтам. — Ян на нее очень похож.
— Ага, очень, — снова хмыкнул рогатый. Чет мне страшно. В лифт сели, стою тихо, как мышка, пока поднимаемся на третий этаж. Створки раскрываются, будто ворота в Ад. Впереди длинный коридор, ведущий к раздевалкам и оттуда сразу на ринг. Стоило нам попасть в нужное помещение, как….
О Господи.
Фикус мне пухом будет.
Вы видели сериал «Зена — королева воинов»? Это такой нашумевший хит 90х, я как-то в детстве нарвалась на его повтор по СТС будучи в гостях у маминой подруги. Они посчитали своим долгом усадить меня перед зомбоящиком, дабы не мешалась под ногами и во взрослые разговоры не лезла. Помнится тогда, меня абсолютно не впечатлила графика, но зато женщина, ловко махающая двуручным мечом — да.
Так вот.
Передо мной сейчас в коротких спортивных шортах и топе стояла вот такая Зена! Ее длинные волосы были завязаны в хвост, а на увитыми мышцами руках боксерские перчатки, пока она рабивала кулаками воздух, ловко прыгая с ноги на ногу.