Этот мир не выдержит меня. Том 3
Шрифт:
— Моя жизнь теперь принадлежит вам, господин! Я сделаю всё! Руки буду целовать! Ноги буду целовать! Только прикажите!
— Замри, — скомандовал я, направив арбалет в сторону спасённого. Подобные проявления признательности меня не особо привлекали.
Избежавший смерти работяга застыл на месте.
Я не собирался позволять этому человеку приближаться ко мне. Мало ли что у него на уме? Судя по бегающим глазкам и нелестной характеристике чернявого, он был той ещё тварью.
В прошлой жизни мне нередко
— Туда, — я арбалетом указал место, куда следовало перебраться спасённому.
Он, не вставая с колен, выполнил мой приказ.
— Вы, — арбалет «посмотрел» на чернявого и сгорбленного, — стойте на месте. Стойте, молчите и не делайте лишних движений. Решите поболтать — болт закончит вашу беседу. Захотите прогуляться — болт составит вам компанию. Всё ясно?
Грубовато, наверное, но у меня не было времени, чтобы разводить политесы. Любой, кто может представлять хоть какую-то опасность, должен либо умереть, либо беспрекословно выполнять приказы. По-другому никак.
Чернявый кивнул. Через мгновение сгорбленный сделал то же самое. Отлично, мы поняли друг друга.
— Я задаю вопросы — ты отвечаешь, — арбалет оказался снова направлен на спасённого. — Но говоришь тихо — так, чтобы слышал только я.
Мне требовалось собрать первичную информацию. И остальные участники нашего маленького допроса не должны были знать, о чём будет говорить мой собеседник.
— Да, господин! — мужчина смотрел на меня с щенячьей преданностью. — Как ловко вы разделались с Вертелом и его людьми! Невероятное мастерство…
— Молчать, — я оборвал поток лести.
На столь дешёвые приёмы меня было не купить. Не люблю, когда мной пытаются манипулировать. Особенно так примитивно.
— Имя?
— Морж, господин!
— Куда ведут эти тоннели? — негромко спросил я.
— Тот, что справа — уходит вниз. Куда ведут остальные — я не знаю…
Мой собеседник понял, что надо сбавить обороты. Подобострастия в его голосе стало чуточку меньше. Верное, но несвоевременное решение.
— Усач и его бойцы — кто они?
— Бугры, — лицо Моржа искривилось от страха. — При самом Короле трутся! Сильнее них только пальцы и Чистюки… Если позволите сказать, господин, то не стоит с ними связываться…
Понятно. Если «пальцы» и Чистые были штучным товаром, то люди усача — элита среди, скажем так, регулярных сил.
Нужно, чтобы они все остались здесь — это существенно облегчит работу и мне, и отряду Марка. Лишившись лучших бойцов, Король станет куда уязвимее.
Допрос продлился недолго — всего несколько минут. Работяга, занимавший место в самом низу иерархии, просто не мог знать слишком многого. Весь его мир — это пустая баланда, побои, подъёмный механизм и мозоли на ладонях.
— Почему твои «друзья» тебя так не любят? — спросил я в конце.
— Они глупцы, — фыркнул Морж. После разговора он расслабился и начал вести себя куда естественнее. — Про какое-то единство базарят… Не понимают, что выживать нужно любой ценой! Что мне с их единства, когда кишки от голода сводит? Если ради лишней пайки нужно их всех в бездну отравить, то я ломаться не стану!
Забавно, но этот человек — трусливый, эгоистичный и глуповатый — мог быть мне полезен. Правда, не в текущих условиях.
Людей со столь удобной жизненной позицией легко использовать в своих целях. Доверять им, конечно, нельзя, зато и потерять не жалко. Однако сейчас рисковать не стоит — глупо держать рядом с собой предателя, когда находишься на вражеской территории.
А в том, что спасённый от смерти предаст меня не задумываясь, я не сомневался.
— Вы, господин, человек умный — это сразу видно, — добавил Морж. — И я вам обязательно пригожусь! Сделаю всё, что скажете, и даже больше! Только не отдавайте меня им…
Чернявый и его сгорбленный товарищ смирно стояли в сторонке. Они не собирались нарушать мой приказ и, судя по сосредоточенным взглядам, размышляли, как действовать дальше.
Азарт схватки ушёл, кровь остыла, и работяг вдруг накрыло осознание того, что впереди их не ждёт ничего хорошего. Всё так. Шансов на благоприятный исход у них не было.
Я помогать пролетариату не собирался, а сами они могли разве что красиво умереть, сражаясь за свободу. На большее пара доходяг была попросту неспособна.
Чернявый поймал мой взгляд. Я кивнул. Пусть бедолаги порадуются напоследок.
— Благодарю, хозяин! — спасённый подумал, что кивок предназначался ему. — Вы не пожалеете…
Он попытался подползти ближе, но я вскинул арбалет. В глазах мужчины мелькнул страх.
Спустя мгновение страх перерос в ужас. Чернявый и сгорбленный схватили своего бывшего коллегу за плечи и потащили его к обрыву.
— Н-е-е-е-т! Прошу!! Отпустите!
Босые пятки Моржа выбивали чечётку по гладким полированным плитам.
— Простите меня!! Прошу!! Умоляю!!! Братья! Простите меня!!!
Перед смертью он решил вспомнить о братстве, но его слова не оказали влияния ни на чернявого, ни на сгорбленного. Мужчины действовали спокойно, слаженно, без суеты.
Через секунду всё было кончено — Морж с воплем улетел в бездну.
Что же, как говорится, собаке — собачья смерть.
— Он заслужил это, уж поверь, — обратился ко мне чернявый, когда крик Моржа растворился в темноте. — Позволь представиться…
Мужчина не успел договорить. Кручёный, который последние несколько минут отдыхал, лёжа на боку, вдруг перевернулся на спину и нехорошо забулькал. Из его рта потекла кровь.