Этот мир не выдержит меня. Том 3
Шрифт:
— Трапезничать? Он почти не ест — только пьёт. Но пить может долго… Днями напролёт…
Хорошо. Значит, время у нас есть.
— Расскажи мне о Чистом.
— Чистый — это смерть… — Жаннет скривилась словно от зубной боли. — Наша смерть, если хочешь подробностей…
Я не разделял пессимизма женщины. Да, этот мир мог подкинуть очень неприятные сюрпризы, однако один боец вряд ли способен завалить нам всю операцию. Как бы силён он ни был.
Нельзя впадать в панику. Нужно подкорректировать план с учётом этого фактора, а после корректировки —
— Что он умеет? — спросил я.
Меня не интересовали абстрактные страшилки. Мне требовалась конкретика, и я её получил. Правда, не от Жаннет.
Входная дверь скрипнула — в комнату зашёл Марк. Он тоже был слегка взволнован, но выглядел собранными и готовым к бою. Не удивительно — страх всегда пасует перед опытом.
— Говорят, — разведчик кивнул мне, — Чистые так быстры, что могут обогнать верхового иллирийского паука, и так сильны, что способны оторвать человеку ногу.
Я поморщился. Надеюсь, судьба никогда не сведёт меня с верховыми иллирийскими пауками… Страшно представить, как могла выглядеть такая тварь, способная выдержать вес всадника. Впрочем, сейчас нашей проблемой были не гигантские членистоногие.
Оказалось, что к Королю Нищих в самом начале его славного криминального пути примкнули четверо бойцов. И эта четвёрка раньше состояла в некоем «Бастионе Чистых». Поэтому «Чистый» — это было вовсе не имя, а скорее профессия или даже образ жизни.
«Бастион» представлял собой эдакую смесь секты и монашеского ордена, а его члены посвящали свою жизнь служению первозданной чистоте и высшей справедливости. И их служение состояло не в том, чтобы мыть руки перед каждым приёмом пищи и читать наизусть «Мойдодыра» — они без устали тренировались, подвергая тело и дух невероятным истязаниям.
Тех, кому удавалось выжить, Чистая Справедливость одаривала своей благодатью. И по слухам именно эта благодать превращала счастливчиков в настоящие машины для убийств.
Вообще, дела с религиями в этом мире обстояли не очень хорошо. Нет, среди полудиких племён ходили какие-то примитивные верования, однако на территории самой Империи благородные чародеи не допускали конкуренции со стороны высших сил.
Тем удивительнее было то, что учение о Чистой Справедливости всё-таки прижилось на имперских землях. Пусть и не получило большой популярности.
Не знаю, по какой причине поборники высшей справедливости стали служить уголовнику, однако факт оставался фактом. Чистые помогали Королю уже многие десятилетия и были сильнейшими из его бойцов. Хорошо, что Вилли сегодня сопровождал только один из них…
— Скорее всего, — сказал Марк, — слухи о силе Чистых врут.
Жаннет недовольно скривилась, однако лезть в разговор не стала.
— Но дыма без огня не бывает, — добавил разведчик. — Нужно быть очень осторожными.
Здравая позиция. Я придерживался такого же мнения.
— У инквизиции были вопросы к Чистым? — спросил я.
— Насколько я знаю — нет.
Хорошая новость.
Чистые ошивались здесь ещё
— Кабинет готов? — спросил я.
По моему плану долгожданная встреча Барталомеи и Вилли должна была произойти в специально оборудованном месте.
Женщина ожидала героя-любовника в кабинете на третьем этаже, в котором имелось сразу два входа. Первый предназначался для «прекрасного принца» и шёл из небольшой приёмной. А второй соединял помещение со смежной комнатой, откуда можно было выйти и в коридор, и сразу на лестницу.
Такая планировка позволяла разделить силы противника, если что-то пойдёт не так. А если в гости нагрянет пухлая полярная лисица, то мы имели все шансы на организованное отступление.
Кроме того, у выбранного мной кабинета был ещё один козырь — тайная комнатушка, которая пряталась за огромной, почти во всю стену, картиной. Из этой комнатушки открывался прекрасный вид на всё помещение. Мечта вуайериста, по-другому не скажешь.
Страшно представить, сколько извращенцев побывало там за долгие годы…
— Всё готово, — ответил Марк. — Барти… Барталомея уже там.
Я улыбнулся про себя. Похоже, последние дни не прошли даром для отношений разведчика и синекожей дамочки.
— Тогда действуем по плану, — сказал я, сделав вид, что не заметил оговорки. Ни к чему лишний раз смущать Марка. — Подадим этому Чистому вина с сонным снадобьем, а потом, когда он уснёт, возьмём Вилли.
— Не выйдет, милый мой, — ехидно сообщила Жаннет. — Чистые ничего не едят и никогда не пьют…
— По крайней мере, на людях, — добавил скептически настроенный Марк. — Считается, что их питает высшая справедливость. Но я думаю, что это полная ерунда.
— Однако ни есть, ни пить он здесь не станет? — на всякий случай уточнил я.
— Нет…
Что же, ерунда или нет — какая разница? Не насильно же вливать вино ему в глотку.
— Пусть так, — я пожал плечами. — Но в койку-то Вилли, надеюсь, собирается прыгнуть без Чистого?
Именно в этом заключалась главная прелесть борделей для людей моей профессии. На столь интимные встречи клиенты обычно приходят без охраны.
Марк нахмурился — ему не понравилась даже мысль о том, что Барталомея окажется в объятьях «принца». А вот Жаннет, наоборот, радостно засмеялась.
— Думаю, Вилли был бы не против, — с хохотом сообщила она. — А вот сам Чистый точно не согласится… «Мне тяжело дышать в этом смрадном воздухе, пропахшем грязью и развратом!»
Последнюю фразу она произнесла с издевательскими интонациями, подражая грубому мужскому голосу. Видимо, это были слова Чистого.
Зря он так — работа телохранителем не для брезгливых. Впрочем, в данном случае это было нам только на руку.
— Разделим их, — подвёл итог я. — Чистого запрём в приёмной. Двери там крепкие, а через окно он уйти не сможет — слишком высоко.