Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
Строй замер на месте. Очень жаль.
— Тащи её сюда! — гаркнул Сар, смерив меня недовольным взглядом.
Ему крайне не нравилось, как развивается наш разговор.
Испугавшийся гнева товарища Кач быстро отошёл на пару метров в сторону и вытащил из кустов связанную по рукам и ногам молодую девушку. Именно её сдавленное дыхание я слышал во время разведки.
Спустя мгновение пленница, облачённая лишь в одну тонкую рубашку, уже стояла на коленях в метре от границы Гиблого леса. В глаза сразу бросались многочисленные ссадины на лице и когда-то роскошные
— Говори! — приказал Сар, вытащив кляп изо рта девушки.
— Да пошёл ты! — тут же предложила она и попыталась рыбкой нырнуть сквозь не видимую глазом пелену.
Отчаянное, но единственно верное решение… Которое, правда, не увенчалось успехом. Кач перехватил неудачливую беглянку и так сильно сжал хрупкие девичьи плечи, что послышался хруст костей.
— Говори! — повторил Сар, сдавив подбородок девушки.
Она подвывала, не прекращая попыток вырваться, но совладать с двумя магами, разумеется, не могла. Мы встретились взглядами. В глазах обречённой на заклание пленницы читались страх, гнев, отчаяние и надежда…
Мне было искренне жаль её, но вмешиваться я не стал. Вскрыть незримую пелену можно только одним способом, и девушке придётся стать тем ключом, который отопрёт передо мной выход из Гиблого леса. Цинично? Да. Но другого варианта не было.
— Говори! — в третий раз произнёс Сар. — Говори, а то будет хуже!
Пиромант кое-как нацепил крагу, отставил руку в сторону, и над его ладонью тут же вспыхнул столбик белоснежного пламени. Невысокий, всего сантиметров тридцать, однако от него шёл такой «густой» жар, что волосы девушки сразу начали тлеть, а на ярком халате Кача появились пропалины.
— Са-а-а-а-р!!! — завопил тот, отпустил пленницу и отскочил на пять метров в сторону. — Ну я же просил тебя!!!
Видимо, это был далеко не первый костюмчик, испорченный пиромантом.
— Заткнись и держи её! — рявкнул Сар, однако в этом уже не было никакой необходимости.
Глаза девушки заволокло пеленой. Выражение лица сильно изменилось — она будто бы увидела нечто такое, что заставило её примириться со своей судьбой.
— Я отдаю себя Гиблому лесу, — с кривой усмешкой прошептала пленница. — Отдаю добровольно и навсегда… Но знайте, твари… Моё тело ещё не остынет, а вы будете мертвы… Вы все будете мертвы!! Клешня щёлкнет, тетива стукнет, красные полосы сдавят, а молот добавит… Когти вспорют, клыки прокусят, невидимка ударит, а истинный плакать заставит… Клешня щёлкнет, тетива стукнет, красные полосы сдавят…
Шёпот перешёл в тягучий и уже неразборчивый речитатив. Однако, похоже, всё, что нужно, уже было сказано.
Сар сжал ладонь в кулак. Пламя мгновенно исчезло. Крага тут же полетела на землю, а приромант вытащил из-за отворота плаща какой-то пузырёк, вылил его содержимое на каштановые волосы девушки и заорал, глядя на Кача:
— Давай!!!
— Ты слышал, что она сказала, а?? — взволнованно спросил Кач. — Какая клешня? Какой невидимка?
— Неважно! — рыкнул Сар. — Действуй, или я прожгу тебя насквозь!!!
Угроза
Мне в лицо ударил порыв ледяного ветра, а по коже будто бы прошлись мелкой наждачкой. Пелена пала. Мы с морфаном сразу же вышли из Гиблого леса… И вышли как нельзя вовремя.
Где-то вдалеке — примерно в сотне метров от нас — послышались заполошные крики. Предвестники приближающегося «веселья».
Градус напряжения скакнул в сотню раз. Воины заволновались, а Кач задал очередной идиотский вопрос:
— Да что происходит, а??
Сар не ответил. Пристально глядя на меня, он нервно пытался натянуть крагу на руку.
Сар уже понял, что будет дальше.
Глава 23
Тёплые, солнечные лучи скользнули по лицу. Я вышел за пределы Гиблого леса, но здесь меня ждал вовсе не пикничок в приятной кампании, а смерть — очень надеюсь, что не моя.
Впрочем, горевать о своей непростой судьбе было некогда — ситуация накалилась буквально за секунду. Без прелюдий и без долгих взаимных прощупываний.
Люди Ворона чувствовали себя хозяевами положения. Они знали, откуда придёт противник — точнее, думали, что знают… Поэтому удар в спину стал для них очень неприятным сюрпризом.
Вдох-выдох. Восприятие обострилось до максимума.
Я чувствовал едва заметные колебания воздуха и ощущал, как земля подрагивает под слитным топотом десятков ног. Отрывистые приказы с трудом пробивались через грохот стали и отчаянные крики тех, кто умирал где-то неподалёку.
Двадцать бойцов из ударной группы пытались перестроиться, чтобы встретить врага. На меня они не обращали никакого внимания. Ничего удивительного — доносившиеся из глубокого тыла звуки ожесточённого боя сулили для них куда большую опасность, чем одиночка с трезубцем.
Маги остались стоять на месте. В отличие от простых бойцов, они оказались совершенно не готовы к столь резко изменившийся обстановке.
Вполне ожидаемо. Несмотря на силу, ни Сар, ни Кач не были солдатами и не умели по щелчку пальцев переключаться от состояния мира к состоянию войны. Никакая магия не даст того опыта, который можно получить только за годы службы.
Кач заинтересованно наблюдал за манёврами бойцов. Судя по глуповато-спокойному выражению лица, он так и не понял, что происходит.
Сар, наоборот, встревоженно пучил глаза, пытаясь натянуть крагу на руку. Догадаться о том, что случится, когда ему это удастся, было совсем нетрудно. И значит, начать следовало именно с него.
Мои ладони покрепче обхватили рукоять трезубца. Остриё на короткое — почти неразличимое — мгновение замерло напротив живота пироманта. Выпад.
Сталь, пробив плотную, практически дубовую кожу плаща, вошла в плоть. Одежда спасла мага. Рана получилась не глубокая и не смертельная, но весьма болезненная.