Этот мир не выдержит меня. Том 4

Майнер Максим

Сар взвизгнул, отшатнулся и прижал руки к животу, выронив вторую крагу. На его бледном лице читался страх пополам с удивлением. Он понимал, что следующего выпада ему не пережить, но не мог поверить, что для него всё закончится так быстро.

— Подожди! — Сар выставил перед собой окровавленную ладонь в нелепой попытке защититься. — Подожди!!!

Разумеется, вступать в переговоры я не собирался. Болтовня уже не могла ничего изменить… Когда слово берёт «товарищ маузер», остаётся только молча делать свою работу.

Короткий шаг вперёд, чтобы немного сократить дистанцию. Мышцы напряглись,

в памяти на мгновение вспыхнул старый, как сама солдатская служба, приказ «Штыком коли!», и три блестящих злых «жала» устремились к цели. Устремились, но поразить её не смогли.

Кач, не заметивший мой первый выпад, перестал с недоумением вертеть головой по сторонам. Истошные вопли раненого пироманта привлекли его внимание. И он, наконец, применил свой дар.

Замотанная в цветастый халат фигура мгновенно разбухла — по-другому не скажешь. Бугристая плоть раздалась во все стороны, и не отличавшийся мощным телосложением маг превратился в такого бугая, рядом с которым даже мистер Олимпия показался бы субтильным подростком.

Сотни килограммов бугристой плоти прикрыли собой пироманта, и поставить финальную точку в нашей с ним скоротечной схватке не вышло. Вместо неё получилось лишь «многоточие» — оно отпечаталось на шкуре Кача тремя кровоточащими ранами.

Впрочем, на разбухшем до каких-то невероятных габаритов гиганте эти царапины казались всего лишь случайным недоразумением. Он даже не заметил столь незначительные повреждения.

Безразмерный халат, секундой ранее доходивший Качу до пяток, стал похож на обтягивающую рубашку. Прежней осталась только голова, которая выглядела на непропорционально огромном теле исключительно нелепо. Однако смеяться почему-то совершенно не хотелось.

Плакать, впрочем, тоже никто не собирался. Я знал, с кем имею дело, и понимал, что легко не будет.

Мои движения были плавными, но стремительными. Шаг — осторожный, с пятки на носок, чтобы не запнуться о какой-нибудь торчащий из земли корень. Останавливаться нельзя. Любая заминка — это смерть.

Стук сердца задавал происходящему ритм. Ровный, но быстрый.

Я перехватил трезубец одной рукой, развернулся и незаметно вытянул из перевязи сразу пару метательных ножей. По одному на каждый глаз Кача.

Бросок — резкий, замаскированный ложным выпадом и совершенно нечитаемый. Нас разделяло метров пять, не больше, и среагировать было практически невозможно… Однако Кач справился.

Сталь холодно блеснула в лучах солнца, а уже через мгновение оба клинка завязли в «капюшоне», выросшем вокруг головы гиганта. Это произошло так быстро, словно плоть Кача жила своей жизнью, и сама защищала хозяина от возможных опасностей. Неприятно.

У меня оставался козырь в рукаве — чёрный кинжал, который, в теории, должен был вытянуть из Кача силу. Вопрос только в том, сколько потребуется времени, чтобы «обслужить» такую громадину? Чутьё подсказывало, что гораздо больше, чем я смогу протянуть в поединке. А ведь скоро к нашему «танцу» присоединится ещё один участник…

Я резко взмахнул трезубцем, крутанул «восьмёрку» и чуть было не отрубил пальцы Сару. Тот, отброшенный на землю неожиданно «раздобревшим» товарищем, решил воспользоваться моментом и подобрать валявшиеся рядом

краги. Не самая умная мысль.

Сар, мигом осознав, что ему тут не рады, одёрнул руку и быстро пополз прочь, подальше от меня. Его лицо жутко покраснело, а трава — там, где он её касался — сразу опадала пожухшими нитями. От пироманта шёл тяжёлый сильный жар.

Рывок в сторону — так, чтобы гигантская фигура Кача не перекрывала линию «огня». Метательный нож сам «прыгнул» мне в ладонь, а уже в следующее мгновение клинок со свистом вспорол воздух.

Сар не успевал среагировать, и десять сантиметров остро заточенной стали должны были закончить его бренный путь на этой грешной земле… Должны были, если бы в дело опять не вмешался Кач — он не забывал о том, что нужно оберегать своего «горячего» коллегу.

На уродливом теле разбухшего мага мгновенно вырос длинный нарост, перекрывший траекторию броска. Метательный нож с неприятным чавкающим звуком вошёл в бугристую плоть. Невероятная реакция.

Сар, осознав, что снова чуть было не лишился жизни, с облегчением выдохнул. Кач, широко открыв рот, отрыгнул себе под ноги все три клинка, которые поглотило его тело, а затем радостно улыбнулся. Что же, сталью это чудовище явно не убить…

В груди похолодело, но не от страха, а от злости. Как угомонить этих товарищей?

В пустом пространстве за спиной тихо лязгнул металл. Это морфан готовился прийти ко мне на помощь. Очень не вовремя.

Я слышал тяжёлое дыхание коттара — такое количество шумных и явно встревоженных людей выводило зверя из себя. Я чувствовал молчаливое напряжение Дру-уга — он не хотел оставлять меня один на один с двумя серьёзными противниками, однако у каждого из нас была своя задача.

И морфан знал, что ему нужно делать. Тем более, в противостоянии с магами ни от него, ни от коттара не будет толка. Они оба просто умрут понапрасну.

— Нет! — гаркнул я. — Делай, что должен!

— С удовольствием, грибничок! — изменившимся голосом просипел Кач.

Он принял мои слова на свой счёт и попёр вперёд, расставив в стороны длинные руки. Я плавно ушёл вправо и взмахнул трезубцем. Острия мелькнули перед носом гиганта, вынудив того рефлекторно отшатнуться, а плоть на широченной груди всколыхнулась, готовясь принять на себя удар.

Похоже, я был прав. Тело дикого мага само оберегало его от смертельных ран.

— Знаешь, куда я вставлю тебе твою палку, а, грибничок? — с жуткой улыбкой спросил Кач. — Знаешь, да? Если знаешь, то лучше выкинь её сам! Хотя нет, оставь! Я буду чесать ею пятки! Больше она всё равно ни на что не годится…

— Делай, что должен! — зарычал я, потому что Дру-уг так и стоял, замерев в нерешительности. — Давай!!!

— А ты странный, — с нотками удивления в голосе произнёс Кач. — Неужто так торопишься сдохнуть??

— Он говорит не с тобой! — неожиданно выдохнул более сообразительный Сар. — Он говорит с невидимкой!

Пиромант отполз метров на десять и лежал на земле, прижав обе руки к ране на животе. Его лицо стало тёмно-багровым, изо рта вырывались язычки белоснежного пламени, а толстенная кожа плаща с треском изгибалась от сильнейшего жара. Подходить к этому человеку-факелу сейчас явно не стоило.