Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
Возвращаться туда, где валялся брошенный мной трезубец, я не стал и сразу побежал на звуки боя, забирая немного влево. Взгляд выхватывал разрозненные фрагменты происходящего, а мозг анализировал информацию и собирал её в единое целое.
За то время, пока я дрался с пиромантом, группе контроля пришёл конец, зато часть ударной группы смогла-таки соединиться с остатками группы прикрытия. Примерно три десятка выживших сумели грамотно организовать оборону — они «оперлись» на небольшой холмик, который частично защищал их от обстрела.
Сбившиеся плечом к плечу бойцы сдерживали натиск Лэйлы, которая с бешеными воплями бросалась на строй. Молот девушки с гулким треском встречался со щитами, однако пробить брешь в монолитной защите ей было не по силам.
Слаженная работа помогала бойцам противостоять даже невидимому морфану и быстрому, как сама смерть коттару, но от разгрома людей Ворона спасало только одно — Усач не принимал деятельного участия в общем веселье.
Тушу гигантского краба оплетали белёсые, похожие на паутину нити — они сочно хрустели, когда Усач пытался вырваться, но надёжно удерживали его на месте. По крайней мере, пока.
Видимо, это был прощальный «подарок» от третьего дикого мага. Точнее, магички, чьё смятое и перекушенное пополам тело валялось неподалёку. Судя по многочисленным повреждениям, её смерть была очень и очень непростой.
— Феликс! — радостно завопила Лэйла, заметив меня. — Маленький мой!! Давай к нам! У нас очень весело!!!
Она заливисто рассмеялась и в очередной раз бросилась на сомкнутые щиты. Несколько копий насквозь пробили стройное тело, но такие мелочи не могли остановить девушку.
Я бежал вперёд, огибая деревья. Взгляд выискивал брешь в обороне, но пока не находил её.
Когда до противника осталось всего десять метров, я как следует размахнулся и зашвырнул в центр строя ошмётки плаща Сара. Изъеденный пламенем кусок плотной кожи привлёк внимание бойцов. Десятки глаз уставились на то, во что превратилось одеяние их начальника.
Люди не любили пироманта, но, уверен, очень надеялись, что он вот-вот придёт к ним на помощь. Теперь же все их надежды пошли прахом.
— Нам конец! — заорал кто-то высоким голосом. — Если этот сдох, то нам точно против них не сдюжить!
— Валим, братва! — к первому паникёру присоединился ещё один. — Всех кончить не успеют! Кто-нибудь да прорвётся!
— Молчать!! — громыхнул чей-то начальственный бас. — Бежать нельзя!!
Несмотря на очень правильные слова неизвестного мне младшего командира, строй всё-таки дрогнул. В монолитной стене щитов появилась прореха — совсем небольшая, но мне хватило и её.
Пальцы скользнули по перевязи с метательными ножами. Четыре блестящих клинка — один за другим — вспороли воздух. Я бросал их быстро, почти не целясь, но каждый нашёл свою жертву.
На утоптанную траву повалились четверо бойцов. Они орали от боли, пытаясь остановить хлещущую из ран кровь, а их стоявшие рядом товарищи не знали, как действовать дальше. То ли добить бедолаг, чтобы не мучились, то ли попытаться помочь.
Отлично. Раненый враг не только сам выходит из боя — он тянет за собой ещё нескольких человек. Такова незамысловатая арифметика войны.
— Стоять!!! — заорал обладатель начальственного баса, осознав, что его люди застыли на самой грани, за которой были лишь позорное бегство и смерть. — Первому, кто дёрнется, вставлю в жопу копьё! А остальным…
Какая судьба ожидала остальных нарушителей воинской дисциплины, узнать не удалось. Начальственный бас потонул в слитном вопле испуганных бойцов. Усач порвал одну из сковывающих его нитей, и это стало той соломинкой, которая переломила хребет верблюду.
Людей Ворона охватила паника. А паника — она как снежная лавина. Если сдвинулась с места, то остановить её уже не выйдет…
Люди бросали громоздкие щиты и разбегались во все стороны. Страх затмил их разум, поскольку любому было понятно, что такое неорганизованное отступление могло закончиться только одним. Резнёй.
Коттар метался между убегающей добычей. Острые когти зверя подрезали жертвам сухожилия — те кулями валились на землю, где и находили свою смерть. От молота Лэйлы или острых трезубцев Дру-уга.
Большой, у которого кончились болты и «иглы», стоял между деревьев с палицей в руках, холодно наблюдая за происходящим. Сам он не спешил принимать участие в резне — лишь отоварил по голове одного их бойцов неосмотрительно приблизившегося к нему на расстояние удара.
Спустя полминуты всё было кончено. Некоторым из людей Ворона повезло сбежать, но большая часть всё-таки погибла. На ногах остались только шестеро — те, кого басовитому командиру удалось сплотить вокруг себя. Бойцы сохранили оружие и стояли, прижавшись друг к другу — окровавленные и сломленные.
Дру-уг, отключивший артефакт невидимости, раздобревший от съеденного коттар и радостно улыбавшаяся Лэйла медленно обходили их с трёх сторон.
— Мы сдадимся, господин, — прохрипел командир, с мольбой глядя на меня. — Если ты обещаешь, что оставишь нас в живых…
Он был растерян — слишком уже быстро и неожиданно всё рухнуло. И эта растерянность не позволила ему понять, что такие условия никому не интересны.
— Сдавайтесь, — равнодушно произнёс я.
Все шестеро тут же побросали оружие. Синхронно — так, словно они готовились к этому моменту всю жизнь. Очень зря, хотя никаких шансов у них уже не осталось — ни с оружием, ни без.
Я коротко кивнул. Командир, принявший мой жест за гарантию безопасности, с облегчением выдохнул. Судя по взгляду, он уже представлял, как будет рассказывать своим внукам о том переплёте, из которого ему чудом удалось выбраться.
Жаль, но не судьба. Мой кивок предназначался не ему.
Коттар предвкушающее зарычал, Дру-уг со свистом взмахнул трезубцами, а Лейла подняла над головой молот.
Командир всё понял, однако сказать уже ничего не успел. Через мгновение он и его люди были мертвы.