Этот мир твой
Шрифт:
– Извините за беспокойство. Мы Ходаковы, но… В общем нас не пускают, только говорят: «Пошёл на поправку». А вы его видели. Как он?
– Он… – стушевался Вячеслав. – Лежит пока, но нормально выглядит. Ну как бы не то что нормально… В бинтах, но лихорадки нет. Выздоравливает. Вы… извините меня, это он из-за меня. Когда там, в городе, я, – сказать «убегал» язык у него не повернулся, – отступал. А он остался с инсектом драться.
За маму ответила очень серьёзным тоном дочка:
– Но вы же защитник. Если вы отступали, а папа прикрывал – значит, так было надо.
– Я когда выласту, тоже стану помогать защитникам, – гордо добавил мальчик.
Всю дорогу обратно Вячеслав чувствовал себя крайне неуютно. Да, он вроде бы для себя определился? И его наверняка обрабатывают. Но вот сейчас они дойдут до домика, он расскажет, что именно решил, объяснит, и его даже поймут… Как потом при следующей встрече смотреть в глаза и этому капитану, и его детям? «Работа у мужчин такая, Родину защищать». «Я тоже буду помогать защитникам». «Если в бой идут дети – это самое позорное, что может быть для нас с тобой». А как посмотрит на него Таня? Особенно если вспомнить, как она попала сюда… Вячеслав ведь куда лучше врача понял, почему она так и не вышла замуж: просто в глубине души она всё ещё боится, что сказка в любой момент кончится, очередной налёт прорвёт оборону, и… А сколько таких же девчонок осталось там, среди звёзд, кого ещё можно спасти?
Когда аллея закончилась и показались домики зоны восстановления, Вячеслав спросил:
– Вы специально подстроили?
– Не знаю, чем поклясться, чтобы ты поверил, но нет. Если бы я знала, что к нему приехала семья, я бы или перенесла визит, или вышла служебным входом. Но перед отъездом поблагодарить капитана ты, думаю, был обязан. Иначе непорядочно, да и по себе знаю, что такая вот радость для него важнее любых лекарств сейчас.
– Хорошо. Я вам верю. И передайте Петру Матвеевичу, что я принимаю его предложение. Что там с меня ещё требуется?
***
Центральный Токийский вокзал был городом в городе, с несколькими этажами, и состоял из множества зданий, соединённых между собой крытыми галереями и подземными переходами. Причём если верить информационному ролику, который показали на экране прямо на выходе с перрона, на крыше главного здания вокзала даже имелась красивая зона отдыха в виде небольшого парка. Можно зайти – и потеряться, столько повсюду магазинов, кафе, переходов. Одних только ресторанов, как оценил Вячеслав по плану на экране интерактивного киоска, здесь было штук пятьдесят, на любой вкус и кошелёк.
Огромный вокзал не просто так занимал такую большую площадь, ведь он соединял в себе метро, поезда, городскую электричку и прибывающие рейсы морского порта самого крупного на сегодня города Земли. Гренландская или Ньюфаундленская промышленные зоны имели большую территорию, Кубинская промышленная зона, если брать по всей площади включённых в неё островов, могла соперничать по населению. Но Сахалино-Японская зона, во время Третьей волны сохранившая почти все производства, считалась наиболее развитой, к тому же в Японии и России в то вторжение уцелело почти всё население, а это позволило быстрее остальных развернуть не только заводские, но и горнорудные и сельскохозяйственные кластеры. Потому-то Центральное управление защиты Земли и построили именно на острове Хонсю, а Токио быстро разросся в мегаполис поперёк всего острова – от Японского моря до Тихого океана. Да и Токийская академия считалась лучшей из тех, кто готовил гражданских и военных защитников.
Поскольку обычную годовую программу Вячеслав по просьбе координатора Лесина торопился втиснуть в четыре месяца лета и осени, то почти всё время проводил не в городе, а на полигонах Сахалинского филиала Токийской академии. Вызов же «срочно прибыть в Центральное управление» пришёл неожиданно и на три дня раньше срока, на который они договорились с Петром Матвеевичем. Из-за этого выезжать пришлось, наспех собираясь, и на самом раннем утреннем рейсе. Современные технологии позволили перекинуть мост через пролив и проложить железную дорогу напрямую от Сахалина до Токио, так что добрался Вячеслав относительно быстро и без пересадок. И вот он всё проспал… хотя изначально планировал всю дорогу глядеть в окно. Первый месяц учёбы было не до увольнительных и прогулок по городу, дальше сразу уехал на Сахалин. Сколько раз, просматривая аниме, мечтал оказаться в Японии и в Токио? Можно сказать, мечта сбылась, пусть и немного необычно. Вячеслав тут же утешил себя, мол, всё равно из-за раннего часа почти весь путь проделали в темноте и сумерках, наверное, ничего не было видно. Зато сейчас, оказавшись на пороге Центрального вокзала, парень твёрдо пообещал себе, что сегодня и завтра, как завершит все дела в Управлении, он обязательно использует, чтобы осмотреть город.
Вячеслав завертел головой в разные стороны, пытаясь сообразить, куда ему идти – людские потоки вокруг текли по коридорам, лестницам и эскалаторам, словно комковатая кровь чудища торопилась доставить свои элементы по назначению. Туристы – они ездили по-прежнему, хотя и не так много, как раньше. Гости, прибывшие по делам. Местные жители, ведь и для них вокзал являлся удобным транспортным узлом. Наконец Вячеслав сообразил, по какой системе расставлены указатели, плюс повезло, что все они были написаны не только иероглифами, но и дублировались на русском, втором официальном языке здешней Промышленной зоны. Вскоре парень уже стоял на перроне высокоскоростной железной дороги, соединяющей районы города и острова Хонсю. Не пришлось даже покупать билет, защитники имели бесплатный проезд, так что стоило приложить паспорт-браслет к турникету – и створки приглашающе распахнулись.
Перрон был открытым, и Вячеслав мгновенно окунулся в неповторимый аромат мегаполиса. Бетон и стекло, капелька летней пыли, несмотря на начало сентября, возле океана ещё царило лето. Немного запаха моря и влаги занесло ветром со стороны порта. Обязательный запах шпал, пусть и не такой резкий, как возле железки дома… Дома! Впервые со дня перемещения на Вячеслава накатила ностальгия по оставшемуся неизвестно где и в какой вселенной Петербургу, так что он чуть не упустил момент, когда рядом с перроном замерла зализанная сигара высокоскоростного поезда. Тут же себя обругал – зазеваешься, и полчаса торчать, ждать следующего. Мысли про Петербург и прошлую жизнь были старательно убраны поглубже. Вячеслав прилип к окну, настраивая себя только на здесь и сейчас: отныне его дом в этом мире.
Поначалу дорогу ограничивали широкие насыпи по обе стороны, через какое-то время насыпи исчезли, а вместо них появились высокие бетонные стены. Вячеслав порадовался, что железнодорожное полотно шло на возвышении, насыпи и стены повторяли рельеф, железная дорога – нет, почти всегда окна поезда оказывались выше уровня защитных сооружений. Намного хуже было бы, добирайся он на машине по скоростному шоссе вдоль железной дороги. Вот там уж точно почти как в тоннеле, кроме как на железобетонные стены и съезды, глядеть не на что.
За стенами высились жилые дома, несколько раз поперёк скоростной дороги проходили внутрирайонные железнодорожные маршруты. Словно на авторазвязке, пересечения просто отстроили на разных уровнях по высоте, и один раз Вячеславу удалось даже увидеть, как под его поезд поднырнула синяя гусеница местной линии. Она казалась такой медленной…
Поезд доставил почти на такую же платформу, как и на центральном вокзале, просто здесь не имелось большого человеческого муравейника, а сразу за турникетом начиналась улица из ряда высоток. Дальше надо было пройти пешком, но тут Вячеслав не заблудился бы, даже не имейся повсюду интерактивных киосков с картами района. По традиции улицы, где располагались административные здания Армии защиты, носили имена лётчиков из тех самых «русских витязей», спасших Землю во время первой войны. Ну а Главное управление в Токио находилось на улице, названной в честь командира эскадрильи.