Этот мир твой
Шрифт:
– Кто-то? То есть это была…
– Совершенно верно. Диверсия. А ты думал, у нас тут лепота и благодать, как в кино? Люди, отринув вражду и прежние грехи, как братья, плечом к плечу на смертный бой? Принесли вы нам проблемы. Ты знал, что она племянница координатора?
– Если честно – да, – вздохнул Вячеслав, лихорадочно соображая, как сказать правду и не сболтнуть лишнего. Вдруг Радомир потом поинтересуется у девушки и сверит две беседы. – Хотя узнал сильно позже, чем мы первый раз встретились. Перед самым отъездом координатор Лесин вызвал нас обоих для собеседования. Я пришёл чуть раньше и случайно услышал конец их скандала. Паула – пилот, для неё летать смысл жизни. И она была недовольна, что дядя якобы переводит её под свой присмотр на землю. Дальше скрывать, что они родственники, не имело смысла. Но тогда Пётр Матвеевич мне признавался, что и сам был удивлён. Для него её перевод в сектор Каменногорска был неожиданностью.
– Тогда разжёвывать детали, думаю, не надо, – поморщился Радомир. – Зная биографию координатора Лесина, цепочка выходит проста и противна. Дочь погибла на Гаити, там же – сестра с мужем и племянница. Осталась у него одна Паула. Я так понимаю, кошмар, что на Гаити гибнет именно она, а не сестра, где-то в подсознании тлел все эти годы, и про это на последней медкомиссии докопались. Её сначала выкинули из пилотов. Считай, в аэрокосмических войсках она чином была на уровне подполковника, а мы здесь хорошо если младшие лейтенанты. Дальше начали в Токио, у нас закончили – подвели к нервному срыву, чтобы она в первом же бою…
Вячеслав не поправил Радомира сразу исключительно потому, что растерялся. Неужели командир не сообразил – на Гаити она была… Но как же списки, они доступны и хорошо известны? Ладно, выжившие отдельно нигде не указаны, только общий перечень, но Паулу в этом перечне он ещё в санатории видел чёрным по белому... Дальше Вячеслав сумел взять себя в руки. Похоже, и у Радомира, и у Палыча сработала инерция мышления. Они привыкли, что семьи с одним ребёнком, можно сказать, не встречаются, поэтому логично, что родители и одна из сестёр погибли, ну а теперь вторая сестра изо всех сил пытается стать идеальным солдатом, старается быть достойной их памяти. У испанцев принято несколько имён, половина уникальная, вторая в честь родителей и бабушек-дедушек, ну а для повседневного пользования выбирают из общей кучи то, какое больше нравится. В списке же погибшую племянницу координатора, как решил Радомир, записали по русской привычке под самым первым именем, которое у сестёр общее.
Им с Паулой в кои-то веки повезло, теперь главное – эту удачу не спугнуть.
Радомир истолковал заминку по-своему.
– Боишься, что в следующем бою всё повторится?
– Да нет, этого я как раз не боюсь. Паула и там почти со всем справилась уже, а теперь и подавно. Меня другое беспокоит. Если сегодня была диверсия, то?..
– То ничего, – пробасил Палыч. – Меня ещё тогда насторожило, что чёрные ящики вышли из строя. Теоретически может быть, а на деле шансов, что их повредит упавший метеорит, и то больше. Вот мы и решили присмотреться, кто это у нас на базе такой шустрый.
– Если бы мы тогда погибли… – Вячеслав попытался увести разговор в сторону от опасной темы, ощущая себя внутри перетянутой тетивой – то ли стрелу выпустит, то ли порвётся от напряжения.
– Вот-вот, – продолжил главный инженер. – Политика, мать её. Наш координатор смерть единственной племянницы не перенесёт, как пить дать. Особенно если всё как надо обставить. Подать, что не просто в бою погибла, а психанула, сорвала операцию, подставила товарищей. Можно подбросить информацию, что дядя якобы знал о её проблемах, но покрывал… Неважно как, главное – он уйдёт. А за ним и Таня уйдёт. Она же на эту должность только из-за Лесина согласилась. Глава административного совета поселений сектора – та ещё сволочная работа. А-а-а, ты про то, чем она занимается, не знал, что ли? Ну да, по ней и не скажешь, что она такая важная птица. Ну а потом, если на эти два места своих людей посадить… не вышло у них. Всё равно прости.
– За что?
– Не углядел я, – вздохнул Палыч. – Один из моих парней продался. Самое обидное, сам же эту паскуду натаскивал, выучил на свою голову. Они решили запасной план запустить, раз в бою не вышло. После комиссии-то всем стало понятно: никакого психоза не вышло, наоборот, вы в бою сработали чётко, с холодной головой, людей спасли. Ну так можно просто угробить девчонку, а потом Лесину на жалость и нервы надавить. Мы думали, они робота портить будут, специально ему создали удобную ситуацию, когда суматоха с приёмкой была. А этот гад в посадочный кокон полез. И так чисто сработал, что если бы точно не знали и специально не искали, и в этот раз поверили бы в случайный дефект.
– Мне плевать на политику, – жёстко закончил Радомир. – Но мразь, которая готова ударить нам в спину, я удавлю. Отдел внутренних расследований скоро закончит. Повесят всех виноватых, не глядя на должности. Вы можете спать спокойно. Продолжая наш с тобой разговор. Моё слово твердо, вы остаётесь, если сам знаешь что. Только думаю, про этот наш разговор лучше знать лишь тебе. А вот Пауле, наоборот, не стоит. Для неё и остальных пусть сегодняшнее происшествие останется редким техническим дефектом.
– Согласен.
– Тогда беги, остальные там тебя заждались наверняка. Сам понимаешь, какой день.
Вячеслав успел пройти не больше одного подземного перехода между корпусами, попутно судорожно пытаясь сообразить, что сегодня за день и чего он ещё упустил, когда его нагнал Радомир.
– Стой! Я балда. Я же тебе карточку забыл отдать, как раз специально хотел именно сейчас дать, чтобы для всех мы из-за неё ко мне и заглянули.
– Какую карточку?
– Ну, зарплатную, конечно.
– А-а-а, хорошо, понял, – согласился Вячеслав.
Хотя на самом деле он ничего не понял, поэтому протянул руку за карточкой, попутно пытаясь придумать повод, чтобы ненадолго отделиться от общей компании и расспросить Паулу. Ибо, похоже, зарплатная карточка защитника – это какая-то общеизвестная штука, про которую никому ничего объяснять не надо, а уж опытному человеку тем более. Но что-то на лице всё-таки проскочило, ибо Радомир хлопнул себя по лбу и растерянно сказал:
– Я тормоз. Ну конечно, в учебке оба раза у тебя стипендия, а в мёртвом секторе не за зарплату идут, а за социальные баллы. На какой университет, кстати, копил, если не секрет? В принципе я тебя понимаю, когда сам себе хозяин, а не от конкретного предприятия идёшь – тоже удобная вещь. Ладно, короче. Все защитники хоть и числятся гражданскими, при этом получают зарплату как офицеры. Ну и плюс боевые надбавки, само собой, за каждый боевой рейд. Мой совет – оставь карточку дома, а деньги на браслет перекидывай порциями, с него плати. Иначе сколько раз видел, – он усмехнулся чему-то своему, – как от довольно крупной суммы народ шалеет и первую зарплату проматывает. Дальше весь следующий месяц у соседей приходится одалживаться на ручки с тетрадями.
– Хорошо, я понял. Постараюсь быть разумным, – Вячеслав пожал плечами.
Предостережение Радомира было своевременным, но вряд ли пригодится. В прошлой жизни родители снабжали сына по меркам его возраста весьма солидными суммами, так что привычка обращаться с деньгами у него была. Да и этап загула от впервые полученной круглой суммы, а также все последствия он тоже давно прошёл. Зато теперь понятно, с чего это Оля ворчала, дескать, у неё зарплата на маникюр уходит.
Несмотря на прохладную погоду и то, что Вячеслав довольно сильно задержался, остальные ждали в парке недалеко от входа на базу. Вячеслав показал зарплатную карточку и извиняющимся тоном сказал: