Этот неистовый русский
Шрифт:
Обедали молча. Петух в розовом «божелэ» удался на славу, белое лаурское вино было восхитительно.
— Ну что ж, поговорим о деле, — Анри выпил рюмку, языком растёр по нёбу сладкий огонь. — Чёрт, а ликёр у него отличный!
— Успеешь, — Ришар отодвинул бутылку, — Слушай, Жак, у тебя есть какой-то прекрасный парень.
— Есть. Гастон говорит, что из него выйдет толк.
— Понятно, Гастону можно верить.
— А в чём дело?
— Пора кончать с Марселем.
— Но…
— Что «но»? Что? Я знаю,
— Но при чём здесь мой русский?
— Есть план, можно крупно заработать.
…Случай был неслыханный — мосье Жак впервые пришёл на тренировку! Даже невозмутимый Гастон удивился до крайности.
— Привет, друзья. Гастон не смотрите на меня как на огнедышащего дракона. У меня бессонница.
— Ясно, — тренер снял «лапы». — В чём дело, шеф? Вы нам мешаете.
— Я как вижу, наш маленький русский в прекрасной форме.
— Как всегда.
— Отлично. Аркадий, вам выпала большая честь — вы будете драться с чемпионом Франции.
— Условия, — Аркадий вытер перчаткой пот со лба.
— Ляжете в одиннадцатом. Пятьсот… нет, восемьсот франков.
Для Аркадия это была почти астрономическая сумма. На такие деньги он мог прожить почти полгода, посвятив себя только живописи. Нужно получить эти деньги. А там…
— Согласен.
— Ну вот и отлично!
Жак хлопнул Аркадия по мокрой спине.
— Итак, через три дня.
Вечером в дверь постучали. Пришёл Гастон. Аркадий сварил кофе, крепкий и густой, как дёготь.
— Слушай, малыш, я пришёл к тебе как к другу. Пришёл, чтобы предупредить. Ты попал в нехорошую историю. Завтрашний матч — сплошное надувательство. Они хотят скандала. Хотят убрать с ринга чемпиона. Он стар, а им нужны новые звёзды. Свежее имя больше стоит. Ты ляжешь, а назавтра газеты Парижа будут трубить, что чемпион подкупил тебя. Имя твоё опозорят. Ринг для тебя закроют на всю жизнь. Помни об этом, дружок.
— Спасибо, Гастон.
Аркадий крепко сжал руку старому тренеру. Он долго слушал, как затихали на лестнице его тяжёлые шаги, потом хлопнула дверь.
«Значит, так. Ну что же. Я буду драться с чемпионом. Буду».
Зал ревел. Подняв руки над головой, сквозь толпу поклонников и репортёров пробирался многолетний кумир Франции. Он, нагнувшись, скользнул под канаты. Напряг мышцы, демонстрируя свою силу.
Зал ревел. Аркадия никто не заметил. Подумаешь, победил нескольких чемпионов парижских округов — чепуха!
Только несколько знатоков покачали головой — чемпиону придётся нелегко! Русский крепкий парень!
Гонг. Боксёры сошлись на середине. Харлампиев потонул в граде ударов. Зал задохнулся рёвом.
— Так его! Бей! Сломай ему челюсть! На пол его! На пол!
Но что такое? Чемпион отлетел к канатам. Вслед за ним шагнул русский. Удар. Чемпион согнулся, бессильно опустив руки. Ещё удар. Гордость Франции лежит на полу.
Зал молчит. Зал затих. Даже слышно, как дышит в своём углу победитель.
Счёт рефери «Аут!» потонул в диких криках зрителей. Что же это такое? Чемпион Франции проиграл нокаутом какому-то неизвестному русскому?
На ринг полетели окурки сигар, огрызки яблок, пустые папиросные коробки.
Позор! Позор!
Аркадий не смотрел в зал. Стоял опершись руками о канаты. Он боялся поднять глаза. Боялся, что иначе он перепрыгнет за канаты и будет бить, бить, бить, бить по этим лицам, противным и страшным.
Жак влетел в раздевалку без стука.
— Значит, так. Паршивый русский забыл, кто дал ему работу, кто помог ему заниматься дурацкой мазнёй. — Он перевёл дыхание. — Немедленно вон отсюда, грязный славянский ублюдок, иначе…
Жак сунул руку в карман.
Всю ненависть, сдерживаемую за год, вложил Аркадий в этот удар.
Мосье Жак пробил головой фанерную стенку балагана.
Вот ты и опять безработный. Что делать, жизнь такая штука — всё повторяется!
Аркадий сбил шляпу на затылок, засунул руки в карман и, присвистывая, зашагал в сторону Монмартра. Чёрт с ним! Не пропадём! Скорее в кафе, где ждут друзья-художники.
— Вечерний выпуск «Фигаро»!
— Вечерний выпуск «Фигаро»!
— Последняя сенсация — неизвестный победил чемпиона Франции.
— Чемпион на полу в первом раунде!
— Эй, парень, дай-ка газетку, — приятель Харлампиева — художник Летуар ловко бросил газетчику два су.
Через всю полосу газеты шёл крупный заголовок.
«Нашу гордость победил этот неистовый русский…»
— Ну вот, Аркадий, ты стал знаменитым. Ставь коньяк.
— Четыре коньяка хозяин.
— Минуту, мосье Аркадий, минутку. Поздравляю вас. Друзья, выпьем за нового чемпиона Франции!
Утром в дверь его комнаты постучали. Вошёл Гастон и незнакомый мужчина в дорогом пальто.
— Аркадий, это мой друг, известный менеджер Вагнер. Он хочет работать с тобой.
— Как работать?
— Вы будете выступать, драться на профессиональном ринге. Гастон будет тренировать вас. А я… — Вагнер протянул договор.
Аркадий пробежал глазами бумагу. Ого, цифра солидная!
— Ну так как, по рукам?
— Согласен.
— Вот и прекрасно. Только надо сменить имя. Взять боксёрский псевдоним.
— Какой же?
— Постойте, мосье Аркадий, он должен быть коротким, он должен стрелять с афиш… Постойте… Харлампиев — Харл-Шарль… Лампи-Лампье… Шарль Лампье… Как?
— Не знаю…