Этот несносный Лука
Шрифт:
– Да, – признал Лука.
– Возьмите болеутоляющие, и две таблетки помогут вам заснуть ночью. Я надеюсь, что вы не планируете заниматься сегодня тяжелой работой.
– Нет, – быстро сказала Ребекка. – Мы думали о поездке, но теперь отложим ее до завтра.
Лука лишь кивал. Он выглядел изможденным и даже согласился остаться в приемном покое доктора, пока Бекки возвращала фургон и забирала его машину.
Было сумрачно, когда они вернулись домой. Бекки немедленно начала топить
Лука ел плохо.
– Ложись спать, – мягко сказала она. – Будет лучше, если ты ляжешь на кровати, а я на матраце.
Но он отрицательно покачал головой, и она не стала протестовать. Лука принял ее помощь, когда Бекки раздела его и отвела в комнату, как мать больного ребенка. Он коснулся ее руки.
– Спасибо за все.
Она сжала ему руку, поцеловала его и поспешила уйти.
Они выехали рано утром, поглощая милю за милей на пути в Каренну. Машина плавно скользила по дороге.
Лука сменил джинсы и свитер на классический костюм и снова превратился в человека, которого она встретила месяцы назад. В их доме он был совсем другим, его лицо выглядело худым и измученным, словно он постарел на несколько лет в тот вечер.
В начале поездки она коснулась его руки, и он улыбнулся ей, но затем снова ушел в себя.
Они достигли Каренны днем и отправились прямо в церковь. Город вырос с тех пор, как они были здесь в последний раз вместе, улицы были переполнены, и они застряли в пробке.
– Ты помнишь больницу? – спросила она, указывая на здание через окно.
– Да, я помню.
Они повернули за угол. Увидели строителей, ремонтирующих задний двор. Вскоре здание исчезло из поля зрения.
Через несколько минут они достигли небольшой церкви, где когда-то планировали пожениться. Припарковав машину, Ребекка поглядела на Луку, пытаясь понять, что он думает и чувствует.
Но по его лицу не удалось ничего прочесть, и она была немного разочарована. До этих пор она чувствовала, что они все делают вместе. Теперь казалось, что Лука отдалился от нее еще больше, чем она подозревала. Он был настолько погружен в себя, что просто не подпускал Ребекку к своей душе.
– Она здесь? – спросил Лука, когда они вошли на кладбище. – Ты можешь показать мне, где она лежит?
– Да, иди за мной.
Могилка была далеко в глубине. Наконец они достигли аллеи с несколькими детскими могилами.
– Почему они здесь, а не с семьями?
Его взгляд упал на табличку «Сироты». Она видела, как он вздрогнул.
В конце аллеи они нашли крошечную могилу с табличкой «Ребекка Солвей». Табличка висела немного криво, но трава на могиле была аккуратно скошена.
Лука стал на одно колено, всматриваясь в слова на табличке.
– Она, должно быть, была совсем крошечная, сдавленно сказал он.
– Да. Она могла бы уместиться на твоей руке.
Лука закрыл глаза. Она чувствовала, что он дрожит. Ее сердце тоже разрывалось. Она ждала, когда он повернется к ней.
Минута шла за минутой. Лука не двигался, его глаза смотрели в одну точку. Наконец она встала и отошла от него.
Небольшая церковь была пуста. Бекки толкнула приоткрытую дверь. В тишине ее шаги звучали очень громко. Жаль, что отца Валетти здесь не оказалось. Она любила молодого священника за его искренность, доброе лицо и понимающие глаза.
Она погуляла и увидела Луку, идущего к ней.
– Спасибо, что оставила меня с ней.
Она не успела ничего ответить, увидев, как кто-то приветствует ее от ворот.
– Это отец Валетти, – радостно сказала Бекки.
Священник подошел к ним с широкой улыбкой на пухлом юном лице.
– Как хорошо, что вы приехали. – Он пожал руку Ребекки. – К сожалению, я не видел вас был в банке. Но, боюсь, я не силен в финансах.
– Я всегда думала об этом, искала удобное время. Отец Валетти, это Лука Монтезе.
– Папа маленькой девочки, – тут же сказал священник, пожимая Луке руку. – Вы были у нее?
Лука кивнул.
– Мне показалось, что она чувствует мое присутствие. Прошло столько лет. Я не знал, что она здесь.
– Но однажды вы должны были приехать, мягко сказал отец Валетти. – И она ждала вас.
– Я благодарен вам за заботу о ней. Можно мне осмотреть вашу церковь?
– Конечно. Я с удовольствием покажу ее вам.
Ребекка ушла побыть наедине с дочерью. Когда она вернулась, мужчины были увлечены беседой.
Он может говорить со священником, печально подумала она. Но не со мной.
Лука улыбнулся, увидев ее, но казался погруженным в себя, словно какая-то мысль занимала его.
– Что вы говорили о банке? – спросил он отца Валетти. – У церкви финансовые трудности?
– Будут, если я не выплачу два миллиона займа. Я пытался договориться, – сказал тот со слабой улыбкой.
– Два миллиона евро? – отозвался Лука эхом. Дела прихода так плохи?
– Не прихода. Деньги для отделения новорожденных, которое мы строим в больнице. Затраты вышли из-под контроля, и без ссуды мы, возможно, не сможем продолжить работу. Это было мое решение – спонсировать родильное отделение, но, как я говорил, у меня нет финансовых способностей. – Он уныло сдвинул брови. – Архиепископ недоволен мной.