Этот прекрасный свободный мир...
Шрифт:
Пат не могла понять, почему хозяин с таким терпением выполнял капризы дуры-жены. Если бы хозяйка принадлежала к богатой и влиятельной семье, Пат еще могла бы это принять, пусть и не простить, но три месяца жизни под опекой Эллендера убедили ее, что жена хозяина ничего из себя не представляет и никакой деловой клан за ее спиной не стоит. Догадаться, в чем причина фантастического терпения хозяина, девушка не могла, а поверить в любовь -- не желала. Единственное, что поняла Пат в этой ситуации, так это то, что где-нибудь через год-полтора она получит свободу, и теперь заранее ждала этот день с трепетом и страхом.
С каждым днем все больше впадая в уныние, Пат чуть ли не каждую ночь орошала подушку слезами. Она проклинала бесчувственного чурбана-хозяина, ревнивую дуру-хозяйку, идиотов на аукционе, которые не смогли перебить цену Эллендера и болванов из Службы адаптации, которые не оценили ее внешность, дав ей квалификацию "офисной мебели". А еще Пат жалела, что ее вместе с Робертом не подарили Рейбернам, которые, как она слышала, умели ценить красоту. Последние две недели Пат все чаще вспоминала бывшего жениха и предавалась несбыточным мечтам. Если бы Роберт находился рядом, Пат простила бы ему обманутые надежды, фантастическое невезение и даже позорно низкий статус. К сожалению, мечты оставались мечтами, и когда Пат убеждалась в этом, жизнь казалась ей еще мрачнее, чем была на самом деле.
Эллендер неизменно был собран и деловит, и все трюки Пат, оказывавшие безотказное действие на Роберта и двух его предшественников, разбивались о невозмутимость хозяина. Патриция так привыкла к броне Эллендера, что даже растерялась, увидев хозяина в расстроенных чувствах. Вернувшись к себе после заседания какой-то комиссии, Эллендер в прострации рухнул в кресло, сгорбился и спрятал лицо в ладонях. Ошеломленная странным зрелищем, Пат застыла перед креслом опекуна, не способная ни думать, ни действовать. Лишь приказ Эллендера связать его со Службой психологической поддержки вернул Пат способность соображать. За последние три месяца девушка немало узнала об окружающем мире и сейчас с ликованием поняла, что у нее появился шанс.
– - Шеф, вам не нужна Служба психологической поддержки, я готова сама все для вас сделать... Я так благодарна вам за опеку... я так вас люблю... служить вам -- счастье...
– - почти скороговоркой говорила Пат, грациозно опускаясь перед хозяином на колени и глядя на него с обожанием.
Свободный Эллендер поднял голову и посмотрел прямо в глаза Пат. Девушка поняла, что хозяин впервые ее увидел, но почему-то это не принесло ожидаемой радости. В глазах Эллендера не было ничего, кроме холодного недоумения.
– - Бэль, дитя мое, -- мягко произнес опекун, и погладил Пат по щеке, -- я ценю твои старания, но каждый должен заниматься своим делом. Ты прекрасный секретарь и хорошо выполняешь свои обязанности, но у тебя нет таланта и квалификации, необходимой для агента Службы. Если бы у тебя были хоть какие-то способности
Никогда еще Пат не чувствовала себя такой униженной и несчастной...
Когда через полчаса перед особняком Эллендеров остановился автомобиль Службы психологической поддержки, и из него выбралась элегантная девушка, Пат вновь почувствовала необходимость вытереть слезы. Роскошная стерва, приехавшая к хозяину, сама сидела за рулем, ее никто не сопровождал, у нее были собственные, пусть и короткие светлые волосы, и даже ошейник выглядел неимоверно дорогим и элегантным украшением. Шикарная дрянь рассеянно скользнула по ней взглядом и Пат почувствовала себя Золушкой до встречи с феей-крестной.
– - Доктор Джен Сазерленд, -- представилась девица, -- где твой опекун, милочка?
Пат героически подавила всхлип.
– - Следуйте за мной, доктор, -- почтительно произнесла она, направляясь к кабинету.
Когда еще через десять минут Пат внесла в кабинет поднос с двумя чашками чая, Эллендер не заметил ее появления, что-то горячо повествуя роскошной стерве, а стерва сидела напротив него и на попытку Пат задержаться в кабинете несколько дольше необходимого, так выразительно махнула рукой, что девушку вынесло прочь. Оказавшись за дверью Пат, наконец, расплакалась. "Уродина, дура, дрянь!" -- только и могла твердить она, прекрасно понимая, что все эти слова не значат ровным счетом ничего. Хотя черты лица доктора Сазерленд были далеки от совершенства и не могли сравниться с идеальным личиком Пат, для Эллендера это не имело ни малейшего значения. Пат не могла забыть, с каким вдохновением роскошная штучка слушала жалобы ее опекуна, как она двигалась, смотрела и говорила. В облике доктора Сазерленд было нечто такое, что для любого мужчины значило больше безупречных черт лица, и осознание этого заставляло Пат в бессилии стучать кулаками по подушке и проливать слезы.
Через два часа, когда стерва, наконец, покинула свободного Эллендера, Пат выглянула на лестницу, чтобы посмотреть, как она садится в автомобиль. Доктор Сазерленд спустилась со ступенек роскошного подъезда, непринужденно выбросила в урну чулки, бросила туфли на шпильке на заднее сиденье автомобиля и с прежней непринужденностью влезла в мокасины.
– - Да-да, -- произнесла она, чуть склонив голову, -- конечно, все в порядке. Возвращаюсь... И, кстати, пусть мне приготовят ванну...
"Еще и коммуникатор!" -- с завистью подумала Пат, наблюдая, как роскошная дрянь садится за руль.
– - "Ванна, автомобиль, великолепный ошейник... Ну, почему все так несправедливо?!"
Только через два дня, когда Пат просматривала деловые новости, чтобы подготовить для хозяина доклад, она поняла причину угнетенного состояния опекуна. Его друзья Рейберны были признаны несостоятельными должниками, а их имущество должно было пойти с торгов. Особняк с парком, шесть ценных коллекций -- картины, скульптуры, драгоценности, музыкальные инструменты, эксклюзивная одежда, уникальные, ручной работы письменные принадлежности, -- а также питомцы.