Этот прекрасный свободный мир...
Шрифт:
– - Вот об этом питомце, сенатор, я вам и говорил.
Доктор Джесс Черч стоял перед постаментом и указывал на него немолодому седовласому свободному. Чем-то этот человек напоминал почтенных судей из старых черно-белых фильмов, и хотя в тех фильмах судьи были самыми достойными и благородными людьми, радость Роберта начала увядать.
– - Вы знаете, сенатор, я редко хвалю питомцев, но Бобби заслужил похвалу. Трудолюбив, дисциплинирован, ответственен. Не обманывайтесь его статусом, я уверен, со временем он его перерастет. Просто, у мальчика был небольшой нервный срыв, и он неудачно прошел квалификационные тесты. Но ничего, он взял себя в руки и начал заниматься. Если бы не глупость Рейбернов, две недели назад он прошел бы ретест -- я как раз подал на него документы. Ну что ж, надеюсь, ему еще удастся это сделать.
– - Полагаете, Черч, у него есть перспектива?
– - поинтересовался сенатор. Его голос был так же приятен, как и внешность, но Роберта все больше охватывала тревога.
– - Бесспорно, сенатор, -- уверенно сообщил доктор.
– - Не удивлюсь, если ему удастся стать не только дворецким, но даже и управляющим. У парня неплохая голова и великолепное чувство ответственности. Уж если его не смогли испортить Рейберны, это что-то да значит. И поверьте, они приложили к этому все усилий. Ну, вы понимаете -- таскать питомцев по клубам, предлагать им выпивку, наряды и прочую хренотень. Но, к счастью, парень прошел все это с терпением и достоинством.
Сенатор рассмеялся.
– - Ей Богу, Джесс, мальчик воистину счастливчик. Не могу припомнить, чтобы вы кого-нибудь так хватили. Хорошо, раз вы его рекомендуете, я куплю парнишку. И, конечно, присмотрюсь к нему, обещаю.
Роберт почувствовал, как на лбу выступила испарина. Ну, что он мог сделать, чтобы Черч раздумал его рекомендовать, а сенатор покупать? Роберт перебрал в уме несколько возможностей и отверг их все. Любая выходка привела бы его прямиком в Службу адаптации, а повторная дрессура и общение с "тренажерами" не входили в планы Роберта. Оставалось только надеяться, что у театра денег окажется больше, чем у сенатора, и молиться.
Утро второго аукциона Роберта ничем не отличалось от утра первого. Только на этот раз Роберт полностью отдавал себе отчет в том, что происходит. Молодой человек даже удивился, как можно было не заметить стольких людей, событий и подробностей. Несчастная Мойра дрожала всем телом, и он мысленно пожелал ей, чтобы этот аукцион стал для нее первым и последним.
– - Лот номер восемь... Пошла!
– - служитель шлепнул Мойру по ягодицам, и девушка поднялась на помост.
Со своего места Роберту было не видно, что происходит в зале, и он стал прислушиваться к голосу аукциониста и тихим переговорам служителей.
– - Ну, я же говорил -- государство... Пари было бы мое...
– - А какой дурак станет заключать на это пари?
– - Пари -- театр или симфонический оркестр?
– - Театр!
– - Оркестр!
– - Два к одному!
– - Принято!
– - Ну, я был прав?
– - Еще нет... Черт!
– - раздосадованный голос потонул в злорадном смехе.
– - Плати две сотни, я же говорил -- театр!
Бледная Мойра сошла с помоста и почти упала на грудь Роберта.
– - Кто?
– - жалобно пролепетала она, и Роберт понял, что так же, как это случилось и с ним в первый аукцион, девушка даже не поняла, кто ее купил.
– - Театр, -- прошептал он и Мойра расплакалась.
– - Лот номер девять... Это еще что?! А ну, пошел!
Служитель почти вырвал Мойру из его объятий, от души наградил обоих шлепками, и толкнул Роберта к лестнице. Молодой человек кивнул Мойре и поднялся на помост.
– - А теперь звезда нашего аукциона!
– - провозгласил аукционист.
– - Если вы хотите найти образцового питомца, то лот номер девять именно такой!..
Роберт посмотрел в зал и застыл перед открывшейся картиной. Директор театра, сенатор, которого привел Черч, множество других покупателей являли собой пеструю и необычную картину. Молодой человек поразился разнообразию увиденных типажей, выразительности поз, жестов и мимики собравшихся. В Роберте проснулся художник. Молодой человек забыл, зачем явились сюда все эти люди, забыл, что присутствует на аукционе, и о том, что товаром на этом аукционе является он сам. Больше всего на свете Роберту хотелось раздобыть где-нибудь блокнот и карандаш. Он даже оглянулся в поисках этих вещей и только тогда вспомнил, где находится.
– - Ну что вы, свободные, пять с половиной тысяч -- это слишком мало за такого феникса, -- под смех собравшихся заявил аукционист.
– - Да один экстерьер нашего мальчика стоит оценить на тысячу больше.
Зал взорвался хохотом, и даже сенатор снисходительно улыбнулся. Роберт видел, как он приподнял карточку, и как директор театра поднял свою. И опять карточка сенатора поползла вверх, так что аукционная борьба сосредоточилась на двух соперниках. А потом директор с досадой отвернулся, заставив сенатора расцвести победной улыбкой. С потрясением Роберт понял, что его купили за семь с половиной тысяч -- купил сенатор, не театр.
Роберт сошел с помоста и сразу же попал в руки служителей. Его осматривали, мыли, до невозможности долго программировали ошейник и готовили к отправке новому хозяину. Роберт терпеливо сносил все эти манипуляции и думал, что им с Мойрой одинаково не повезло. Мойра мечтала попасть в семью, а попала в театр. Он хотел попасть в театр, а попал к идеальному опекуну.
Сам того не зная, доктор Джесс Черч сыграл с ним злую шутку
Релиз Книжного трекера
Попаданцы, вселенцы, засланцы
Автор Vakloch