Этот Странный Новый Мир
Шрифт:
— Дорогой, ты похож на древнего бухгалтера — на плечо легла теплая ладонь супруги — у тебя такой довольный вид.
— Парни хорошо потрудились, и мы все немного разбогатеем — Питер улыбнулся — завтра я поеду в Rasdolnoe (последнее слово он с превеликим трудом выговорил по слогам) сдавать товар, заодно поговорю с Игорем насчет школы для детей. Они ведь давно обещают дать разрешение на ее открытие.
— Но ты ведь знаешь их условие: преподаватель должен быть русским и учить детей на русском. Будет нехорошо, если наш мальчик не сможет получать необходимые знания на родном языке. Эти русские так жестоки, сначала они убивали мужчин и насильно увозили женщин, меняли людей на овощи, а потом — Лютеция всхлипнула — они привезли нас сюда, бросили в лесу среди диких зверей, этих ужасных медведей, и сказали — мы вас спасли, живите теперь, как хотите. Ты дипломированный юрист перегоняешь им лес, каждый раз рискуя утонуть в этой ужасной реке, и получаешь за это мелочь, которой едва, едва хватает заплатить за еду в их "Lafka". А теперь они еще и запрещают нашим детям получать образование на английском языке. А ты помнишь, как в нашем бедном старом мире они терроризировали все свободные страны своими
Маленький канадец нахмурился, гневная тирада супруги вызвала в нем целую бурю неприятных воспоминаний. Что бы она сейчас не говорила, но русские действительно спасли тогда остатки некогда огромного и чрезмерно населенного поселка.
После ухода Лукина, кое-как поддерживающего среди разноплеменной, оборванной постоянно полуголодной, а потому озлобленной на всех и вся толпы какое-то подобие порядка, в поселке воцарился хаос. Американцы попытались взять власть в свои руки, Питер тогда поверил полковнику и пошел за ними, но увы, авантюра с попыткой захвата черной лодки в очередной раз приплывшей за живым товаром провалилась. Все погибли в ту страшную ночь. Только его полузахлебнувшегося и уже простившегося с жизнью, грозный Ivan — хозяин лодки, почему-то пощадил, и даже вернул ему Лютецию, а вместе с ней и желание жить. Однако вместе с гибелью американцев в поселок вновь пришла смута, полученный за проданных женщин картофель и овощи быстро съели, не оставив даже на семена, все жили одним днем, потому, что никто не знал, сможет ли он пережить этот день. Люди разделились по цвету кожи, они убивали друг друга за пойманную рыбину или порванные башмаки. Вокруг Питера сплотились тогда оставшиеся в живых белые. Часть из них потом забрал к себе Ivan, но что ждало оставшихся? Давление со стороны арабов окончательно подмявших под себя негров, китайцев, индусов и других, все усиливалось и новая резня казалось, была неизбежна, когда в один прекрасный момент селение оказалось, окружено вооруженными людьми. Их было всего десятка полтора, то — есть в десять раз меньше чем поселенцев, но у этих людей было отличное оружие, и пусть часть из них была одета и обута в одежду из шкур и кож, но это была добротная, крепкая одежда, они были сыты и уверены в своих силах. Это была АРМИЯ, причем армия профессиональная, даже будучи сугубо гражданским человеком, канадец понял это. Понял потому, как быстро и грамотно, не мешая друг другу, опытные бойцы взяли под контроль поселок, лишая его перепуганных, столпившихся как стадо обреченных на заклание баранов, жителей малейшей возможности оказать сопротивление.
И самое главное с ними пришел Лукин. Из толпы быстро вытащили арабов, еще недавно диктовавших свою волю всему поселку, а ныне испуганно дрожащих и умоляющих о пощаде. Игорь объявил всем, что эти люди повинны в жестоком убийстве его друга, убийц угнали в степь, и больше их никто не видел живыми. Затем высокий светловолосый парень — Серж (говорят, раньше он был офицером криминальной полиции), при помощи красивой, рыжеволосой девушки-переводчика, прекрасно говорившей на английском, разъяснил остальным, что если они хотят жить, то должны быстро собираться и ехать с его людьми, всех ослушников ждет немедленная смерть. Тем, кто поедет, обещали нормальную человеческую жизнь. Напуганные стремительной и жесткой расправой над арабами, давно уже утратившие какую — либо волю, люди безропотно подчинились. На берегу, к великому удивлению Питера их всех накормили, причем так сытно, как несчастные не ели уже давно. Дальше был долгий переход на двух битком набитых людьми больших лодках и маленьком ялике, в которые чудом удалось запихать все сто двадцать человек переселенцев.
Казалось, мучительному путешествию не будет конца, когда на берегу, измученные путешественники увидели сказочный мираж. Это был поселок, нет скорее даже город, не очень большой, но с зеленеющими вокруг полями и огородами, каменной громадой крепости и о чудо, блестящими крыльями ветряной электростанции. И самое главное, люди в нем жили беззаботной, мирной жизнью, без всякого страха. В море у берега беззаботно плескались дети, на плотах ставили свои сети рыбаки, на огородах хозяйственно копошились женщины. От всей картины вело сытостью и благополучием. Казалось бы, вот она обещанная нормальная жизнь, но лодки прошли мимо счастливого поселка. Тогда это казалось ужасной шуткой, несчастные готовы были броситься в море и вплавь добраться до берега, но вооруженные русские весьма недвусмысленно дали понять, что этого делать не стоит. Вместо этого караван причалил к маленькому, поросшему невысокими деревьями и кустарниками острову в устье большой реки. Там под постоянной охраной, они жили больше недели, их кормили, пусть не очень изысканно, в основном рыбой, но зато досыта. Всех осмотрел врач — молодой, веселый парень, как выяснилось позже, специально для этого приглашенный из другого поселка, расположенного дальше к западу. Люди не понимали своего положения, они ощущали себя рабами, безгласным скотом, привезенным и откармливаемым невесть для какой цели. Несколько черных пытались бежать вплавь, но их схватили, долго и жестоко били, а потом вновь вернули на остров. Сразу забрали только Джесс — девушку канадку и ее тетю. Возглавляемая Питером белая община не хотела их выдавать, все боялись, что вновь начинается история с захватами женщин, но их мнения никто и не спрашивал. Впрочем, русские никого больше и не тронули и переселенцы несколько успокоились. А через десять дней вновь появились Серж, Лукин и девушка-переводчик и объявили, что все поселенцы приняты на работу. Их отвезут в места, где они смогут построить себе нормальное жилье, в качестве подъемных (кажется, Серж сказал именно так) обеспечат необходимыми инструментами и продуктами на первое время, все остальное будет зависеть от самих поселенцев. Они будут зарабатывать деньги, покупать на них все необходимое для жизни и платить налоги, поскольку здесь государство, а не банда, и жить надо по закону. Последнее заявление несколько обрадовало Питера, раз есть закон, значит пригодиться и юрист. Он набрался смелости, и к великому ужасу своей жены подняв руку, громко поинтересовался судьбой соотечественниц. В ответ Лукин засмеялся и во всеуслышание
Для начала из общей массы, выделили всех у кого были хоть какое-то техническое образование или даже небольшие навыки работы с техникой. Им сообщили, что они будут жить в поселке под странным названием Rasdolnoe, примерно в ста пятидесяти километрах вверх по реке, где планировалось построить лесопилку и там же построит свой дом их новый управляющий — Лукин, а также будет располагаться "Lafka", в которой, можно будет приобрести разные товары. Все остальные, кроме дюжины китайцев и корейцев (на них у новых работодателей были свои планы, связанные с сельским хозяйством) сводились в одну бригаду, для них надлежало построить поселок в двухстах километрах выше. Смелая выходка Питера не осталась незамеченной, его назначили бригадиром, и главой нового поселка. В задачу этой как выразился Лукин "arteli", будет входить рубка и сплав леса, в котором русские очень нуждались. Научить этому вчерашних менеджеров, юристов, психоаналитиков и прочих безруких неумех должен будет вон тот крепкий, страшноватый на вид, настоящий русский "musik" со странным именем "Ilucha", который оказывается раньше жил в страшной, суровой сибирской тайге и валил там лес. Наверное, туда его ссылали за какое-то жуткое преступление. Всем известно, что в Сибирь русские ссылают самых отъявленных преступников, заставляя их качать нефть и рубить лес.
Так, сам того не желая, маленький канадский юрист, оказался большим начальником, в его подчинении находилось почти сорок мужчин и двадцать женщин. Дальше был долгий, трудный подъем по вверх реке, и тщательный выбор места, выделенного для нового селения, которое русские, посмеявшись над наивными высказываниями канадца, так и назвали — Сибирь. Местность действительно оказалась довольно живописной и не шла ни в какое сравнение с голой пустыней давшей им приют в первые годы проживания в новом мире. Леса кишели дичью, река рыбой, в лесу росли различные съедобные и лечебные травы. Правда первый год не обошлось без жертв, двое мужчин и одна женщина безвестно сгинули в лесу, скорее всего они погибли в когтях многочисленных хищников обитавших в округе. Несколько человек отравились, съев плоды и листья каких-то неизвестных растений, правда, помер в итоге только один, но этот случай навсегда отвратил переселенцев от желания связываться с неизученными представителями местной флоры. Один из плотогонов утонул в реке. Неудачно сваленное дерево убило одного и покалечило другого лесоруба. В ссоре вспыхнувшей из-за женщины и перешедшей в поножовщину, погибли еще двое. Точнее именно в драке погиб один, второго тут — же повесили по приказу Ильи. Кстати после этого случая, количество потасовок значительно уменьшилось, а уж за ножи и вовсе никто не хватался. За порядком следили шериф и помощник шерифа, тщательно отобранные, и проинструктированные Лукиным и подчинявшиеся лично ему.
Потом уехал на своей пегой полудикой лошадке Илья, очевидно сочтя свою миссию выполненной, на прощание, вручив Питеру пистолет и восемь патронов к нему, и дав совет держать рабочих в строгости, но быть справедливым и честным с ними. Эти три качества, по его уверению, должны были обеспечить бригадиру уважение и лояльность жителей Сибири лучше всякого оружия и шерифов.
Этому совету канадец старался следовать всегда и пользовался среди подчиненных заслуженным уважением. Достаточно сказать, что за пять лет своего единоличного правления он так ни разу и не воспользовался подаренным оружием. Шериф правда не раз применял силу для успокоения наиболее буйных подопечных, но в целом обстановка в Сибири была достаточно мирной и спокойной. У людей переживших столько трудностей в первые годы пребывания в этом диком мире затеплилась надежда.
Так, что как бы не возмущалась Лютеция, но в поселке давно уже стали слышны детские голоса, а это было первым признаком того, что жизнь налаживается.
Глава 22. Двенадцать лет и одиннадцать месяцев после переноса.
Лучи яркого, полуденного солнца с трудом пробивались сквозь изумрудную зелень пышной кроны старого дуба.
— Вот мне и шестьдесят пять — человек, сидевший под ним на деревянной скамье поднял голову и улыбнулся своим мыслям — я сам как этот старый дуб, врос корнями в здешнюю землю. Не знаю, что принесло меня сюда, но я благодарен ему. Там в прошлом остался одинокий никому не нужный вдовец забытый быстро повзрослевшей и уехавшей куда-то за границу дочерью. Здесь я нашел счастье, новый дом, новую семью и своим трудом, своими руками сумел дать этой новой семье твердую уверенность в завтрашнем дне…
Прервав поток мыслей, мимо с визгом пронеслась веселая стайка ребятни. Голенастый, лопоухий пес- подросток, зажав в зубах кожаный, набитый травой мяч, игриво помахивая колечком пушистого хвоста, весело улепетывал от преследующей его малышни.
— Ну-ка прекратите беготню, оставьте Шарика в покое и марш всем одеваться, умываться и расчесываться, посмотрите на себя, чумазые как анчутки, всех гостей распугаете — старшая из шести хлопотавших возле огромного, наполовину сервированного стола женщин, привычным движением собрала расшалившуюся мелюзгу в кучу и подтолкнула их к дому — Катюша, займись детьми.
— Хорошо Нина Андреевна — высокая, стройная, молодая женщина, быстро перехватив малышей (пока они опять, словно зайцы не порскнули в разные стороны) увела их в хату.
— Вася, ну а ты чего сидишь? — Нина всплеснула руками — скоро гости подъедут, а ты еще не одет. Ступай, надень новую полотняную рубаху, которую тебе Саня из Лесозаводска привез. Я тебе дам: "на похороны берегу", хуже ребенка честное слово.
— Семеныч, он тебе на похороны еще одну привезет — великодушно успокоил стоящий на стремянке и копающийся с генератором ветряной электростанции Казанцев — ты только заранее оповести: где и когда состоится мероприятие. Саня, подай, пожалуйста, вон тот провод. Спасибо. Значит это все-таки ноль.