Этюд в багровых тонах (др.перевод)
Шрифт:
— Воистину безупречная! — воскликнул я. — Ваши заслуги должны быть признаны публично. Вы просто обязаны опубликовать отчет об этом деле. Если вы этого не сделаете, то сделаю я.
— Как вашей душе угодно, доктор, — отозвался Холмс. — Но только, — добавил
Это был свежий номер «Эха». Колонка, на которую указывал Холмс, была посвящена нашему делу.
«Широкая публика, — говорилось в ней, — лишилась захватывающего переживания из-за внезапной смерти главного подозреваемого Хоупа, которого обвиняют в убийстве мистера Еноха Дреббера и мистера Джозефа Стэнджерсона. Подробности этой истории, скорее всего, никогда не выйдут на свет, хотя нам известно из достоверных источников, что речь идет о многолетнем соперничестве в любви, которое берет начало в стране мормонов. Как нам сообщили, оба убитых в молодые годы были членами секты Святых Последних Дней, а покойный Хоуп также проживал тогда в Солт-Лейк-Сити. Однако, хотя дело это и не увенчалось громкой развязкой, оно, безусловно, является великолепной демонстрацией профессионализма нашей сыскной полиции и может послужить уроком всем иностранцам: счеты между собой лучше сводить дома, а не на британской территории.
Ни для кого уже не секрет, что честь поимки преступника принадлежит широко известным сыщикам Скотленд-Ярда мистеру Лестрейду и мистеру Грегсону. По нашим сведениям, задержан преступник был на квартире некоего мистера Шерлока Холмса, который, не будучи профессионалом, тем не менее проявил некоторые способности в сыскном деле; можно надеяться, что, имея таких наставников, он со временем достигнет определенного мастерства. Как нам дали понять, оба сыщика получат достойное поощрение за свою виртуозную работу».
— Помните, что я говорил вам в самом начале? — рассмеялся Шерлок Холмс. — Вот зачем мы писали этот этюд в багровых тонах: чтобы они могли получить достойное поощрение!
— Ничего-ничего, — ответил я. — Все факты зафиксированы в моем дневнике, и будьте покойны, я их обнародую. А пока уподобьтесь римскому скряге и довольствуйтесь сознанием своего успеха:
«Populus me sibilat, at mihi plaudo, Ipse domi simul ac nummos contemplar in arca». [17]
17
«Пусть их освищут меня, но зато я в ладоши / Хлопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь» (Гораций. «Сатиры», I, 66–67).