Ева. История про кирпич
Шрифт:
– Так где, ты говоришь, была сегодня ночью?
– На кладбище, – выдохнула шепотом, на миг утонув в его глазах… и только потом опомнилась. – Но это не то, что ты подумал!
– Эта неприятность тоже сама тебя нашла? – уточнил насмешливо. И добавил, перебив уже готовый сорваться с моих губ поток объяснений и оправданий: – Где твоя мега-аптечка?
Я кивнула на стол:
– Нижний ящик слева.
Ни слова больше не говоря, он развернулся и двинулся в указанном направлении. А поскольку моя ладонь все еще оставалась в его руке, я послушно посеменила следом. Там меня
– И что ты делала на кладбище? – как ни в чем не бывало спросил Алекс, щедро плеснув на ранку бесцветным медикаментом. Я зашипела сквозь зубы – перекись хоть и не жгла как йод, но щипала от души:
– Там кто-то… ай! …могилы разрывает… уй!
– Некромант? – деловито уточнил Шурик, ватной палочкой снимая с пореза все, что по его мнению, там было лишним.
Я пожала плечами:
– Пока неизвестно. Мы его на месте преступления не застали.
– Это понятно, – серьезно кивнул Соколов. – Раз из всех твоих ран только эта царапина. Но о правилах безопасности и о том, насколько умно встречаться с некромантом на его территории, мы поговорим позже. А сейчас скажи, много ли могил он успел осквернить?
– Владимир говорит, в нашем городе семь.
– Какой еще Владимир?!
Упс! А чего это у него вдруг глаза такие злые стали?
– Ну помнишь, – нервно прикусила я нижнюю губу, – сын Мелиссы? И пока ты не сделал преждевременных выводов, знай, что мы с ним встретились уже на месте. Случайно. К тому же твой демон его покусал.
– Азриэль? – изогнул бровь Шурик.
– Угу, – кивнула я. – Еле отодрали. Я думала, он ему руку отгрызет.
– Только руку? – разочарованно переспросил братец, дуя мне на ладонь.
Я просто не смогла не улыбнуться:
– Полина чародея и так еле угомонила. Вцепись Азриэль во что почувствительнее, и мы бы с Вовочкой не расплатились.
– Не согласен, – прошептал Алекс, внезапно касаясь губами моего указательного пальца. – Вцепись он ему в горло, и нам вообще не пришлось бы платить.
Успокоившиеся было мурашки поднялись как по команде. А этот соблазнитель коварно улыбнулся и провел языком по подушечке безымянного пальца. С моих губ почти непроизвольно сорвался тихий стон: кто бы знал, что руки – такая эрогенная зона?!
Довольно ощерившись, заклинатель потянул меня за кисть. Едва не мурлыкая от предвкушения, я спорхнула с кресла к нему на грудь, он обхватил меня рукой за талию, прижал к себе и, чуть приподняв, усадил на край стола. Сам встал между моих ног, скользнул ладонью по спине вверх, запустил пальцы в волосы…
И, знаете, что поразительно? Мама на этот раз не появилась и момент не испортила!
За нее это сделала моя старая «нокия». Я взвизгнула, когда древний телефон завибрировал, превращая стол в стиральную машинку с работающей центрифугой. Такую, знаете, хорошую стиралку времен Советского Союза, которая при наличии достаточно длинного провода может за один цикл отжима перекочевать в соседнее государство.
– Да? – стараясь не обращать внимания на сузившиеся глаза Шурика, приняла я вызов. – Полина?
– Ты одна? – вместо приветствия очень мрачно спросила подруга. Я подняла глаза на Алекса и, легонько толкнув ладонью его в грудь, сползла со стола. Чего-то мне не нравился ее тон, нужно было выяснить причины. И раз подруга намекала на то, что свидетели для этого не нужны, значит, так и следовало поступить.
Стараясь не оглядываться на в очередной раз обломавшегося парня, я вышла из комнаты, тихонько прикрыла дверь и ответила:
– Теперь – да.
– Короче, слушай, – продолжила готесса. – Боевые ранения я твоему Вове подлечила, но шесть швов и набор уколов от бешенства заставили его снова начать возмущаться.
– Ты же его успокоила? – тревожно, но очень тихо, спросила я.
– Конечно успокоила! – даже как будто обиделась Поля за то, что я усомнилась в ее талантах. – Но тебе придется кое-что сделать. В общем, я пообещала, что на День святого Валентина ты пойдешь с ним на свидание. Извини, выбора не было: он грозился репрессиями и расследованием, а значит, сама понимаешь, рано или поздно узнал бы, что Азриэль – вовсе не «Пуля», а Шурик – не знахарь из рода Казаковых. У тебя есть шанс отделаться малой кровью. Я решила, что ты им воспользуешься. Пока!
И отключилась. А я еще с минуту стояла и тупо смотрела в крошечный экран старой «нокии».
– «Малой кровью» говоришь?! – прошептала с толикой обреченности в голосе. – Кажется, ты ошиблась с приоритетами, подруга. Вова, конечно, тот еще упырь, но Алекс, когда узнает, сожрет нас всех…
Неудивительно, что в спальню я вернулась совсем без настроения. С другой стороны, там я такая была не одна. Брошенный Шурик стоял у стола, всем своим видом демонстрируя недовольство. Виновато улыбнувшись, я положила телефон в сумку.
– Кто звонил? – поняв, что я не собираюсь каяться, спросил заклинатель.
– Полина, – ответила, через голову снимая свитер.
Соколов задумчиво скользнул взглядом сначала по мне, потом по электронному будильнику на прикроватной тумбочке и уточнил:
– Она тебе часто звонит в половине третьего утра?
– Не очень, – улыбнулась, стягивая спортивные штаны и по пояс ныряя в гардеробный шкаф, чтобы спрятать их до следующего полета. – Но сегодня у нее была уважительная причина, – добавила не оборачиваясь. – Она ведь с Владимиром домой добиралась. Я должна была знать, что он не высадил ее где-нибудь на подлете.
Теплая ладонь внезапно легла на живот, заставив вздрогнуть и замереть на полуслове:
– И как? Он довез ее до самого дома? – спросили за спиной. Я медленно распрямилась. Нет, в своем роде это было, конечно, приятно: ощущать филейной частью некоторые неровности мужского тела, но хотелось бы при этом еще и не биться головой о полки с кардиганами.
– Довез, – ответила тихо, лишь чуть-чуть повернув голову в его сторону. Вторая ладонь опустилась на плечо, скользнула по ключицам вверх, обхватила горло, чуть надавив на подбородок и заставив запрокинуть голову. Жаркие губы коснулись кожи на шее, за ухом и проурчали в него: