Ева. История тетушки Исси
Шрифт:
Впрочем, долго раздумывать не пришлось:
– Погоди-ка! – Брови Алекса почти сошлись на переносице. – Это мой новый одноклассник и его зовут… Юлиан Шакуров… кажется. И где-то я уже слышал это имя!
– А ты, разумеется, один из сводных братьев Евы, – подоспел к нам маг и протянул Шурику руку: – Приятно познакомиться на новом, так сказать, уровне.
– И мне, – не слишком искренне ответил Алекс. Вика, остановившаяся у «Финиста» за плечом, посмотрела на меня недобрым взглядом и стиснула кулаки, словно в ее мечтах она как раз обхватывала ладонями мое горло и наслаждалась
– Представляешь, мне только что звонила мать!
– Да что ты, – буркнула, не слишком заинтересованная развитием его внутрисемейных отношений. И вообще, что это за мода среди магов пошла: чуть что – приплетать родительниц?
– Так вот, – не дожидаясь вопроса, продолжил Юлиан. – Она сказала, что по каким-то причинам ты отменила завтрашнее свидание с Владимиром Овадой.
Черт! Я застыла на месте остолбеневшим сусликом с единственным желанием: провалиться сквозь землю. Ну кто бы мог подумать, что эта информация таким образом дойдет до ушей Алекса?! А Шакуров словно и не замечал моего пришибленного состояния:
– Я к тому, что если ты свободна на День Валентина, я с удовольствием…
– Нет! – в отчаянии рявкнула я. – Никаких свиданий!
– Но почему? – удивился парень. – Это будет весело, и мы отлично проведем время! У меня есть билеты на…
– Юлик, успокойся! – перебила, понимая, что моя личная жизнь и так висит на волоске. Еще пара слов – и я могу смело называть себя свободной женщиной. – Какие бы у тебя ни были билеты, это не меняет моих завтрашних планов. А сейчас извини, мне пора на уроки. Но прежде я хотела бы сказать пару слов брату. Не оставишь нас?
Вот теперь Шакурова проняло. Казалось, он немного опешил от столь резкого отказа, но, надо отдать ему должное: принял его с достоинством и спорить не стал. То ли по моему лицу прочел, что и так уже наплодил проблем, то ли интуиция подсказала не нарываться, но он ответил «Хорошо!», кивнул Алексу и потопал к зданию школы, уводя за собой Вику. Я еще видела, как она покосилась на меня с видом голодной драконицы, а потом ухватила парня за руку, громко уверяя его в том, что уж она-то завтра свободна как ветер. У меня промелькнула злобненькая мысль о том, что карма, возможно, не пустой звук и очень скоро Вика со всей ее страстью высосет болтливому Юлику мозг. А потом обернулась к Шурику, и дело Плагуновой разом вылетело из головы.
– Алекс, – шагнула к парню, который с сосредоточенным лицом читал что-то на экране планшета, – это не то, что ты думаешь.
– Ты о Дне Валентина? – на миг поднял он на меня глаза. – Не бери в голову. Я все понимаю.
– Что ты понимаешь?
– Девушка имеет право выбрать другого кавалера, если ее парень не оказывает ей достаточного внимания, – нейтральным тоном ответил Шурик, сунул девайс в сумку и, обогнув меня по дуге, пошел к школе. На секунду я ощутила, как в горле появляется и растет колючий ком размером с противотанкового ежа, и бросилась следом:
– Алекс, выслушай меня!
Он резко остановился
– Зря ты отменила свидание. Совесть, наверное, замучила, да? Напрасно. Можешь позвонить Вове и сказать, что все в силе. Я не стану возражать.
– Да при чем здесь Вова?! Дай мне объяснить!
Но он только резко взмахнул рукой, словно выстраивая между нами невидимую преграду, и сказал тоном, от которого у меня на миг остановилось сердце:
– Все, Ева! Все!
И скрылся в дверях гимназии. А я так и осталась стоять на ступенях, круглыми глазами глядя ему вслед и не понимая, как утро, начавшееся так хорошо, могло завершиться провалом по всем пунктам.
Мы с Полиной сидели за столом в ее двухкомнатной квартирке на первом этаже многоэтажки и напряженно смотрели друг другу в глаза. Перед нами дымились чашки с ромашковым чаем, заваренным по специальному рецепту Казаковой (то есть с добавлением чистого спирта) и золотились принесенные мною печеньки. Сейчас их осталось всего две штучки, и подруга готовилась вот-вот избавить бедняжек от нерадостного одинокого существования. Но стоило ей отвести от меня глаза, как я, словно по команде, начинала сопеть. Ее это нервировало. Мне, честно говоря, тоже не доставляло особенного удовольствия, но это казалось таким правильным и логичным: пожалеть несправедливо обиженную себя.
И, разумеется, стоило только об этом подумать, как в носу знакомо защипало, и я скривилась, готовая разразиться бурным солоноватым водопадом с подвываниями. В тот же миг бдительная Полина потянулась вперед, перевесившись через стол, и отвесила мне такую затрещину, что слезы, уже готовые скатиться по щекам, по инерции запрыгнули обратно под веки.
– Хватит реветь! – гаркнула готесса.
Я потерла затылок, на всякий случай отсела на дальний краешек стула и рыкнула в том же тоне:
– Хватит драться! У меня уже две шишки и синяк. Ты хочешь меня убить?
– Я хочу выработать у тебя условный рефлекс! Как Павлов у своих собак.
– Во-первых, он брал их на вкусовые, а в нашем случае ты одна съела все печенье! Во-вторых, единственный рефлекс, который у меня начал проявляться, – это желание держаться от тебя подальше! А в-третьих, я не собака!
Поля хмыкнула, не преминув под шумок скоммуниздить из тарелки еще одну печенюшку.
– Это точно. С собакой было бы проще. По крайней мере, у нее не возникнет проблемы только потому, что она не сможет объяснить другой собаке элементарных вещей.
Я от возмущения даже на месте подпрыгнула:
– А я могу! Я могу объяснить все! Но он же слушать не хочет!
– Не хочет, а ты заставь!
– Что его привязать, что ли?! – рявкнула в сердцах.
– Да хоть и привяжи! Только не рыдай здесь, проклиная судьбу! – вскочила готесса и тут же поморщилась, прижав ладонь к пояснице: йога все еще не давала о себе забыть. – У вас с Алексом прекрасные отношения, вы любите друг друга, цените и бережете. Даже я иногда смотрю и завидую! Так почему же, когда дело доходит до банального разговора, вам всегда что-то мешает?!