Ева. Минус на минус
Шрифт:
– Зря?! – переспросила тихим страшным голосом.
– Между прочим, это ты от меня сбежала к своему Владимиру!
– «Своему Владимиру»?! – зашипела, ступая вперед и по дороге случайно заглядывая в зеркало.
Мама дорогая! Так же можно моральную травму на всю оставшуюся жизнь заработать! Я и не подозревала, что вчера была настолько ужасная ночь, пока не разглядела в отражении это всклокоченное невыспавшееся страшилище! И после всего того, что мне пришлось пережить (особенно страшными эти события казались на фоне общей несправедливости его обвинений), братец
– Послушай, – примирительно вздохнул Шурик. – Я не хочу ругаться, но…
– Поздно! – рявкнула я.
– Да твою ж мать! Если бы я знал, что ты по утрам такой монстр!
– Я – монстр?! – ахнула, одновременно пытаясь пригладить торчавшие дыбом волосы. – Да что ты знаешь о монстрах, заклинатель?! Ты явился в мою жизнь как захватчик! Перевернул все с ног на голову, изничтожил давно настроенный уклад! Ты принес свои правила и сделал меня…
Договорить я не успела. Потому что Алекс шагнул вперед, сгреб меня в охапку и буквально закрыл рот поцелуем. Я замерла в нелепой позе с поднятыми руками и даже не сразу сообразила, что происходит. Одна ладонь Алекса поднялась выше и скользнула по шее. Пальцы зарылись в волосах, не позволяя мне отвернуть лицо. Вторая крепко удерживала за талию. Губы настойчиво, грубо впивались в мои, заставляя их раскрыться и поддаться натиску…
Если честно, я могла выбраться. Ну в конце концов, не парализовал же он меня своим поцелуем?! Я даже промычала что-то протестующее… сначала. Даже хлопнула пару раз его ладонями по плечам, по голове, но потом… Алекс ослабил хватку, нажим уступил место легким порхающим движениям. Он целовал, покусывал, едва ощутимо касался языком губ, и я сама не заметила, как начала отвечать. Как закрыла глаза, обняла его за шею и прижалась всем телом.
– Невероятно… – выдохнул он спустя некоторое время. Я улыбнулась, блаженно зажмурившись: вот как ему, оказывается, понравилось!
И тут этот паразит закончил:
– Я все-таки нашел твою кнопку «Выкл.»…
О, этот коварный тип! Еще мгновение назад я чувствовала себя на девятом небе! Даже голова перестала болеть! А он…
Ну, все! Такое простить невозможно!
Я опустила лицо, чтобы он не видел пылающий огонь преисподней в моих глазах, протянула руку и схватила ближайшую готовую к метанию вещь. Жребий пал на подушку. Небольшую такую, компактную, ортопедическую, наполненную гречневой шелухой. Японцы считают, что такая подушка избавляет от проблем с головной болью и храпом. В моем случае, да при хорошем замахе, она реально могла избавить от брата. Потому что более твердый наполнитель для постельной принадлежности придумать было сложно.
– Ах, кнопочку отыскал, – проурчала, размахнулась и как врезала Алексу по нахальной ухмыляющейся роже! Ну почти врезала. К сожалению, братец знал, чем может закончиться встреча с дизайнерским ухищрением японцев, и ловко перехватил его на подлете. Вырвал из рук и отбросил в сторону:
– Ева!
– Я тебе покажу Еву! – рыкнула, хватая вторую подушку, к сожалению, уже из пуха. Ударила раз, второй… Черт! Фиговый снаряд! Им только пробор менять: «хоп!»
Кровожадным взглядом огляделась по сторонам. Ага! У кровати лежала книга «100 великих изобретателей». Вот уже третью неделю пыталась дочитать ее до конца – невероятно занудный талмуд. Зато в вопросе избиения извращенцев – у него же цены не было!
Книга полетела первой. Алекс увернулся. За ней третья подушка и плюшевый медведь – «привет» от Богдана. Пригнулся, отбил. Потом две тапки, последовательно – одна в голову, вторая… в то место, которое успели прикрыть. И только когда я схватилась за канделябр, братец все же решил вмешаться:
– Ева! Поставь на место! Поставь! Им же убить можно!
Я посмотрела на Шурика, потом на здоровенный позолоченный девайс в своих руках и ответила грозной предвкушающей ухмылкой.
– Твою мать! – выругался братец и бросился вперед. Светильник, выбитый из рук, взметнулся к потолку, перевернулся и со свистом обрушился на кровать. Золотистыми рожками вниз. Матрас жалобно крякнул и выплюнул в воздух пару клочков пуха. Насколько смертельной была его рана, я понять не успела: меня повалили на пол, зажали руки над головой, еще и уселись сверху.
– Уйди! – завопила. – Уйди, гаденыш! Уйди, а то я за себя не ручаюсь!!
– Ого, – ухмыльнулся этот тиран, поудобнее умащиваясь на моем животе. – То есть раньше ты отлично сознавала, что творишь?
– Я убью тебя!
– Тогда тем более не слезу, – пожал плечами Шурик.
– Я с тебя скальп сниму! Прикую к батарее и не буду кормить! Принесу в жертву богу Тщеславия, которого ты так любишь!..
– Продолжай, ведьмочка, – мурлыкнул он, перехватывая мои запястья одной рукой и проводя пальцем второй по губам. – У тебя хорошо получается.
– Кастрирую! – мрачно закончила мысль. Алекс улыбнулся, наклонился… и тут в дверях раздалось:
– Кхе-кхе! Простите, что прерываю, но скоро вернется Егор, и вряд ли ему понравится то, что вы тут устроили.
Я подняла голову, посмотрела на Богдана, тактично косившего в сторону, и застонала.
Боже, как было стыдно! Особенно потому, что в тот момент я не знала, о чем сожалела больше: что Богдан пришел так вовремя и не дал младшенькому закончить «экзекуцию», или что он не явился на три минуты раньше и вообще не застал нас в «интересной» позе.
– Ты уже вернулся? – плавно соскользнул с меня братец. Я подпрыгнула следом.
– Знакомая пижама, – улыбнулся Богдан. – Вынужден признать, на тебе, Ева, она смотрится лучше, чем на Алексе. Брату совершенно не идет голубой цвет. О чем только Вика думала…
Я перевела на Шурика уничижительный взгляд: так этот мерзавец натянул на меня пижаму, подаренную своей девушкой?!
– Вот спасибо, бро! – прошипел Алекс, на всякий случай делая шаг в сторону.
– Да на здоровье! – хмыкнул Богдан. – Ты мне еще должен будешь, если не хочешь, чтобы я рассказал Егору о вашем междусобойчике.