Ева. Минус на минус
Шрифт:
Тут я улыбнулся, да так, что Жека опасливо поежился, а Хаск даже обернулся посмотреть, не стоит ли за его плечом кто-то голый с буферами. Главное только, чтобы Ева про план не узнала, иначе придется бежать на Кубу, а это далеко, дорого и надолго. С остальным, уверен, я справлюсь. Уж как-нибудь сумею охмурить эту ведьмочку, никуда она от меня не денется. Только бы самому глупостей не наделать и палку не перегнуть. Но рискнуть стоило. В конце концов, игра есть игра, и эта стоила свеч. По крайней мере, в тот момент я действительно в это верил…
Ева
К тому времени, когда мы с Полиной вернулись с тренировки, Егор почти закончил обустраивать свой одомашненный вариант студии. Для этого пришлось немного изуродовать винный погреб, что, кстати, привело в состояние «печальки» Богдана и «радостной надежды» всех остальных. Потому как белые полотна ткани на стенах хоть немного прикрывали тот странный желто-зеленый оттенок энотеки [8] , который в свое время выбрал главный дизайнер Соколовых. Именно после этого эксперимента Георгий без сожалений оплатил сыну соответствующее образование, в надежде, что однажды тот поймет свои ошибки и вернет погребу его изначальный вид. Пока чуда не произошло, папа продолжал верить, периодически тоскуя о замечательных днях, когда Богдан еще не считал себя великим знатоком художественного стиля и не обижал дом.
8
Энотека – хранилище для вин, разлитых в бутылки.
Впрочем, кто знает, быть может, глава семейства и не заметил бы творческих порывов сына, если бы не одна деталь. Обычно в таких особняках винные погреба строили небольшими, исключительно чтобы заставить полками со спиртным. Но Георгий, большой ценитель хороших напитков, совместил в подвале не только, собственно, хранилище, но и так называемый дегустационный зал, или, попросту говоря, маленькую гостиную. До того, как Богдан сделал там ремонт и столик из дорогих пород дерева превратился в некое современное произведение искусства экзотической формы и не менее экзотического цвета, Георгий любил спускаться в погреб с друзьями и, попивая вино, играть в покер. После ремонта эту практику пришлось прекратить: коллеги по игре жаловались, что от цветовой гаммы у них болит голова. Георгий сперва шутил, что, ослабляя противников, сынишка пытается обеспечить папе победу, но потом оказалось, что у родителя тоже нет врожденного иммунитета к «магии» Богдана, и покер были вынуждены перенести на кухню.
Сейчас гостиная в подвале чаще всего пустовала. Неудивительно, что именно ее выбрал своим «полигоном» старший из братьев Соколовых. Он завесил белой тканью стены (чтобы не отвлекаться на вина), подвесил к потолку огромный рулон черной бумаги так, чтобы его край устилал пол, убрал за перегородку стол со стульями, а на их место взгромоздил целое семейство разнообразных светильников.
– Только не говори, что ты это все купил, – мрачно попросил Алекс.
Егорушка загадочно улыбнулся со стремянки и ловко подвесил к потолку какой-то зонт на фигурной ручке.
– Бли-ин! – хлопнул себя по лбу Шурик. – И это ради какой-то дурацкой семейной фотографии!
– Не будь жмотом, братишка, – отмахнулся Егор. – Считай, что это – мое новое хобби.
– Отец
– Ни фига себе! Вот это подготовка, я понимаю! – выдохнула она. – Нет, обычный семейный портрет в такой обстановке делать просто грешно! Нужно подобрать образы…
– Чего? – нахмурился Егор.
– Вот я, например, из своего никогда не выхожу. Я – готесса! И буду слишком ярко смотреться на вашем фоне. Да вас просто видно не будет!
– Ванная недалеко, – буркнул Егор. – Ты всегда можешь смыть косметику.
Я кашлянула в кулак, чтобы скрыть смешок. Полина нахмурилась и демонстративно сложила руки на груди.
– Фраза «никогда не выхожу из образа» тебе ничего не сказала, да? – насмешливо уточнила она.
Братец скользнул по тонкой фигурке равнодушным взглядом, покосился на Богдана, пожиравшего девушку глазами, и тяжко вздохнул:
– Ну и что ты предлагаешь?
– Мы сделаем образы всем! – кровожадно улыбнулась Поля. – Ева, например, будет ведьмой.
– А почему так?! – искренне возмутилась единственная реальная ведьма в подвале.
– Тебе очень идет всякое тряпье, – просто ответила готесса. Алекс глянул на мое изумленное и вместе с тем немножко расстроенное лицо и пакостливо улыбнулся. Поля перевела взгляд на него: – А ты будешь демоном! Сделаем тебе макияж, укладку, оденем в кожу…
– Я что, кукла?
– Сегодня – да! – радостно осклабилась Полина. Алекс нахмурился, и теперь уже настал мой черед хихикать в сторонку. Готесса нам подмигнула и обернулась к Богдану: – А тобой я займусь сама…
– Мм… – с похабной ухмылкой протянул братец. – И кого же ты из меня сделаешь? Вампира? Ловеласа? Денди?
– Не скажу, – обольстительно мурлыкнула готесса. – Доверься мне! Ты будешь неподражаем.
– Я весь в твоих руках, – в тон ей ответил Богдан.
Я хмыкнула и подхватила Полю под руку:
– Идем, идейная вдохновительница. Нам нужно собрать косметику и чего-нибудь из одежды.
– Ах да, кстати! – спохватилась она. – Алекс, тебе нужна шелковая сорочка, светлая и однотонная. А тебе, Богдан, пиджак и белая рубашка. Встречаемся здесь же через полчаса. Будем делать вам макияж.
И, весело улыбаясь, ускакала наверх. Я мимоходом взглянула на Шурика (интересно же было понаблюдать за его реакцией), обнаружила, что он с таким же любопытством смотрит на меня, вздрогнула и припустилась следом за подругой. Догнать ее удалось только в спальне.
– Где у тебя тени? – деловито уточнила Поля, по пояс забравшись в мой розовый комод. Странно, но ее почему-то нисколько не смущало наличие в нем белья. Наверное, готесса считала вполне нормальным хранить косметику в трусах.
– Признайся, кого хочешь сделать из Богдана, – распахивая дверцы трельяжа, спросила я.
– Потом увидишь, – отмахнулась девушка, переключаясь на новый шкаф. – Ты, главное, когда Алекса красить будешь, не тупи.
– Это ты сейчас о чем?
– Ну, блин. – Подруга поднесла к свету два почти одинаковых коричневых карандаша, сравнила их, подумала и забрала оба. – Представь: он сидит, ты склонилась над ним. Лицо близко-близко. Смотришь в глаза, наносишь, допустим, тени. Заодно возьми и оближи губы.