Ева. Однажды в сказке
Шрифт:
В душе я простояла минуть двадцать, мучительно думая о том, что сказала Ядвига. Наверное, она была права: мне сейчас нужно было проявить терпение и выдержку. Как-нибудь пропустить мимо ушей подозрительный тон Алекса, расслабиться и остыть. Рано или поздно он сам поймет, как ошибался и первым придет мириться.
– Да-да! Надо его успокоить… а не упокоить, – пробурчала, выбираясь из душа. – Женщина должна быть снисходительной к порокам мужчины. Нежной и мягкой…
Я обмотала голову полотенцем.
– Должна быть умнее…
Набросила халат на плечи.
– Ибо
Ха-ха! Забудем все, что сказала мама! У меня есть волшебный кокс (надеюсь, конечно, что это все-таки не наркотик), он-то мне и поможет!
И, с предвкушением улыбнувшись, я выплыла из ванны.
Кажется, пора проявить свою женственность и сделать кому-то чай!
Александр Соколов
Я не идиот. Я бы не сгрыз от ярости оконные шпингалеты, услышав имя Юлиана, что бы там ни думала Ева. Да и отец у меня – личность попроще, чем та же Ядвига, например. Он не стал делать тайну мадридского двора из того, зачем приезжал Юлиан, как его встретила моя «сестра» и по какой причине он так быстро уехал. Но какого черта это стала делать Ева?! Ладно, допустим, она не хотела меня расстраивать (обычно этим объясняются все ее попытки солгать), но утром? Утром-то чего рычать и отбиваться?! Я не то что сделать – сказать ничего не успел! В чем ты меня обвинила, грозная женщина?! Что я, не разобравшись, пришел выяснять отношения? Но я же, блин, не идиот, чтобы так делать!
Кажется, после размышлений к этому же выводу пришла и Ева, потому что из ванны она вышла с отличным настроением. По крайней мере с каким-то… воодушевлением в глазах, что ли. А мне, кстати, не так повезло: голова после ссоры разболелась конкретно. Хотел выпить таблетку, но на законном месте (в банке из-под кофе на холодильнике за мыльницей) ее не обнаружил. Как и банки с мыльницей. Порадовался, что хоть холодильник на месте, но он бы от головы все равно не помог.
Именно в тот момент, когда я шарил рукой на поверхности белого друга и мысленно материл умника, нарушившего вековые устои нашей кухни, на пороге показалась Ева.
– Ты что-то ищешь? – спросила она заботливым тоном.
Я кивнул:
– Голова раскалывается. Пытаюсь отыскать аспирин.
– Возможно, стоит заглянуть в аптечку? – ласково уточнила девушка. – А лучше: посиди вот здесь, за столом. Я сама сейчас все сделаю. Приготовлю тебе чай, лекарство… бутерброд будешь?
Малость осоловело я опустился на табурет у барной стойки. Нет, то, что Ева была отличной хозяйкой – не терпела беспорядка, умела вкусно готовить, – я понял давно. Просто раньше она никогда не была такой… внимательной.
– Я уже завтракал, – сказал, поглядывая на вскипающий чайник. – И вообще-то утром предпочитаю кофе.
Девушка задумалась на мгновение, а потом выдала категорическое:
– Нет. Если болит голова – нужен чай.
Хм… учитывая, как сгущались тучи за окном, кофеин мне бы сейчас не помешал. Но вы бы стали спорить, если бы к вам с чашкой чая подплыла
Я вытаращился, как двенадцатилетний мальчишка, который о Камасутре слышал только от друзей на улице. Даже не помню, как выхлебал чай. Опомнился, только когда она подошла совсем близко и, обняв меня за шею, на мгновение прикоснулась к губам:
– Ну что? Тебе лучше?
Медленно кивнул.
– Отлично! – радостно улыбнулась она и отступила. – Тогда поехали в школу.
«Наш девиз непобедим – возбудим и не дадим…» – промелькнуло у меня в голове, пока я смотрел, как моя коварная соблазнительница, виляя бедрами так, что Мата Хари удавилась бы от зависти, поднимается по лестнице. Не понял: с каких это пор она стала так двигаться?!
Еще минуты три сидел как пришибленный. Потом подобрал с пола челюсть и, открыв кран с холодной водой, несколько раз умыл лицо.
– Фу-у-у… – протянул, опершись руками о мойку. Да что со мной?! Мартовские коты весной ведут себя попроще, чем я сейчас. По ходу, правильно Гугля говорит: «Спермотоксикоз – дело серьезное». А я, дурак, ему не верил…
В общем, пока мы ехали в школу, все было еще ничего. Я сосредоточился на дороге, вцепился в руль и вообще старался не коситься в сторону Евы. Хотя запах ее духов еще никогда не был так сладок («сладок»?! Почти Пушкин, блин!), а коленки в облегающих джинсах, которые я все же умудрялся иногда цеплять периферийным зрением, – такими манящими.
Стало хуже, когда мы прибыли к месту назначения. Нет, товарищи: «хуже» – это слабое слово. Это был просто ахтунг! Уж не знаю, из чего был Евин чай, но голова моя от него не прошла. Зато появился беспричинный каменный стояк. Впрочем, возможно, так и было задумано, потому что больная голова меня беспокоила все меньше и меньше.
Знаете, вы никогда не были в неловкой ситуации, если вам не приходилось перебежками добираться в школьный душ, избегая сторожа, который именно в этот день решил, видимо, открыться ученикам и обласкать каждого своим вниманием. Иначе какого дьявола его вынесло на улицу? Весной – понятно: он клумбы свои защищал. А сейчас, по колено в снегу – на фиг мчаться за нормальными людьми с воплем:
– Погоди! У тебя что-то торчит!
Я, елки, и так знаю, что торчит! Чего орать-то?!
Правда, потом оказалось, что дядя Сережа орал не мне, а какому-то заморышу-третьекласснику, сунувшему метровый ватман в свой портфель на шестьдесят литров. Но поскольку портфель уже был забит так, будто детеныш собирался в турпоход на неделю, ватман грозил вот-вот вывалиться и погибнуть под ногами других торопящихся школьников. Дядя Сережа решил помочь. И в целом спасибо ему большое за участие! Но мысли, блин, свои надо четче формулировать! Возможно, тогда я не ворвался бы в душ так, будто за мной колония зергов гналась…