Ева. Однажды в сказке
Шрифт:
Мои губы растянулись в довольной улыбке. Может, Егорушка и перебарщивает частенько со своей братской любовью, но мне все равно было приятно.
– А того, кто звонил, случайно звали не Вовой?
– Да, но представился он почему-то Владимиром.
– Тогда все хорошо. Спасибо, Егор. Этот тип мне действительно надоел, но он совершенно безвреден.
– Ты уверена? – строго уточнил брат. – Тогда ладно. Но, если что, ты знаешь, где меня искать!
И дал отбой. Я тоже нажала красную кнопку и хмыкнула, глядя на крошечный черно-белый экран «нокии». Кажется, Овада
И, кажется, я знала человека, который мог мне в этом помочь.
– Привет, Полинка, – поздоровалась, когда на другом конце провода сняли трубку. – Ты не поверишь, что у меня сегодня случилось…
– Нет! – почти рявкнула она. – Это ты не поверишь, что у меня сегодня случилось! Решила я утром перед парами заехать на квартиру, захватить новый рабочий халат. Старый был весь в дырах и я его вчера выбросила. Вернее, не я, а Богдан, но не суть… короче, буквально на минуту забежала к себе, а когда вышла: знаешь, что увидела?
– Двор, небо над головой и мир, полный возможностей? – ехидно уточнила я (а вот не надо было меня перебивать!).
– Если бы! – не оценила юмор подруга. – Здоровенный деревянный крест рядом с дверью!
– Крест? – переспросила недоверчиво.
Готесса закивала так яростно, что я услышала как задребезжал ее телефон:
– И баночку, до половины наполненную святой водой.
– Откуда ты знаешь, что именно святой? – удивилась я.
– А у нее на дне лежала маленькая такая портативная иконка! Нет, Ева, я, конечно, все понимаю, но это… Ты же меня знаешь! Я вполне себе уважительно отношусь к пожилым людям. За что меня так невзлюбили бабки у подъезда – ума не приложу. Каждый раз при встрече крестятся и вздыхают о «пропащей молодежи»…
В этом месте я уже начала потихоньку догадываться, к чему она вела:
– Тебе что, пенсионерки объявили священную войну?
– Тебе, блин, смешно, да?! – голосом непонятого мученика воскликнула готесса. – А я реально боюсь завтра открыть дверь и увидеть толпу священников с образами!
– Я не думаю, что они зайдут так далеко…
– А крестовые походы тебя ничему не научили?! – громким шепотом спросили в ответ. Я выразительно фыркнула, на что подруга сделала глубокий вдох и процитировала: – «Убивайте всех: Господь распознает своих!»
– О, мой бог, Полина! – не сдержалась я. – Это когда было!
– Во-первых, Ева, – серьезно попросила готесса, – давай оставим бога в покое. Он и так в последнее время слишком внимателен к моей скромной персоне. Во-вторых, курточку с надписью «Devil lives in me» [4] мне, пожалуй, придется отложить до лучших времен. Как-то я не учла, ее покупая, что в моем доме живут две бывшие учительницы английского языка…
– У тебя есть куртка с надписью «Devil lives in me»? – честно пытаясь не заржать, уточнила я.
4
Дьявол живет во мне (англ.).
– Я же вчера к тебе в ней пришла! Или ты была так обессилена после «лучшего секса в своей жизни», что не обратила внимания? Там еще рогатая морда во всю спину!
– Полечка, я тебе вот что скажу, – проговорила, отчаянно кусая себя за щеки изнутри. – Будь благодарна, что они экзорциста не вызвали!
Пару секунд Полина молчала, словно обдумывала, какими словами меня послать, потом заявила:
– Все-таки, Ева, ты – дочь своей матери!
– Приму это как комплимент, – хихикнула я. – И не возьму тебя в Италию.
– Это еще почему?! – не поняла готесса, а я уже просто не могла сдерживать смех:
– Исключительно в целях твоей безопасности! Подумай сама: там же папа римский, Ватикан и все такое…
– Сказала ведьма, – буркнула готесса, сообразив наконец, что я над ней издеваюсь, и резко сменила тему: – Ты готова к йоге?
– Майка, спортивные штаны и коврик, – весело отрапортовала я. – Все при мне. А еще обруч и резинка для волос.
– Какая запасливая… Тогда веселого тебе дня и жди меня у школы. Буду в районе пяти.
– А ты не хочешь узнать, что все-таки случилось сегодня у меня? – с легкой обидой в голосе напомнила я.
Поля спохватилась:
– Да, конечно! – и добавила с выражением: – Итак, Евочка, что у тебя произошло?
– А у меня, Полечка, – в тон ей ответила я, – Юлиан Шакуров поступил в класс к Александру Соколову.
– Какое, право, неожиданное желание свести счеты с жизнью, – хмыкнула готесса. – А ведь есть куда более приятные способы суицида. Интересно, с чего бы вдруг твоему заграничному «принцу» захотелось поучаствовать в конкурсе на премию Дарвина?
Я улыбнулась и вкратце пересказала подруге наш с Юликом разговор.
– Так, значит, Ядвига подсказала, – хмыкнула Полина. – Какой милый у твоей мамы подход к естественному отбору женихов. Сначала она добавляет их в заветный список, а потом стравливает между собой и смотрит, что получится. Что ж, будем надеяться, что и на этот раз победит любовь. А если тебе нужно политическое убежище – знай: всего за одну поездку в Италию я готова тебе его предоставить.
– Предлагаешь мне попасть в логово бабок-крестоносцев? – ухмыльнулась я. – Нет уж, спасибо.
Полина тяжко вздохнула:
– И то верно…
Мы немного помолчали, представляя, как интересно развиваются события и к чему это может привести. Потом подруга глубокомысленно заметила:
– А ведь йога и правда сейчас не повредит. Ну для успокоения нервов.
– И чтобы пересидеть где-нибудь возможный вечерний шторм, – поддакнула я.
Поля хихикнула:
– Тогда до вечера?
– Ага.
Будем надеяться, что на этот раз занятие йогой пройдет по иному сценарию, чем тот, в который я до сих пор свято верила.