Ева
Шрифт:
— Где? — почти выкрикнул Вейдер. В его широко раскрытых глазах отражался весь вертящийся космос, вся мерцающая карта, и Виро, на миг отодвинув эмоции на задний план, уподобившись неживому бесстрастному передатчику, отрывисто произнесла то, что назойливо бубнили ей в уши:
— Крупный конфликт в пограничном секторе. Акбар отвел оттуда часть флота, улетев на встречу, там прорыв. Просят подмоги. Второй конфликт снова у верфей — та же группа, что атаковала Акбара. Флот сопротивления возглавила принцесса Лея Органа. Советом ей отказано в большой группировке флота, и принцесса Лея пытается собрать группу, способную атаковать
Лицо Вейдера было мертвенно бледно, когда он выслушивал этот скупой отчет, а на губах его расцветала адская усмешка.
— Вот оно, — произнёс он, покачивая головой, и в крови разгорелось знакомое ощущение опасности и близости боя. — Вот зачем нужно было убивать Акбара. Подвести под удар Лею. Император вынуждает меня сделать выбор, и на этот раз он согласится отдать мне лишь одну фигуру в этой партии. Либо отстоять Альянс, либо спасти дочь, либо забрать у него Еву.
Весть о гибели Акбара потрясла Альянс. В это невозможно было поверить, и Лея, для которой адмирал долгое время был едва ли не вторым отцом, и которая крепко повздорила с ним на последнем совете, испытывала горечь и стыд оттого, что их последний разговор был таким, и что ничего уже не исправить. Не сгладить углы, не произнести примирительных слов, и не услышать ободрения и поддержки.
Не примириться.
Говорят, Лея рвала и метала. Говорят, она кричала так громко, что лопались стекла и зеркала, и в этот миг горячая кровь Скайуокеров ударила ей в голову.
Месть — вот чего ей хотелось сейчас же, сию минуту!
Сменив свое белое чистое одеяние на костюм пилота, она явилась в Совет и потребовала флот, чтобы возглавить его в наступательной операции против сил Империи. Но, видимо, Вайенс глубоко запустил свои щупальца в тело Альянса; шепотки "ситх" за спиной Леи сделали своё дело, и ей не позволили координировать военную операцию. Её просто и бесцеремонно откинули, отстранили; звание осталось при ней, но оно ничего не значило. Впервые принцесса почувствовала, что такое борьба за власть, и осуществлял её не кто-то пугающе-незнакомый, а вчерашние верные соратники.
Но даже отказ Совета и бессилие не могло остудить пылающий пожар в сердце Леи — месть должна была свершиться! И она, пользуясь своим родством с Люком и Дартом Вейдером, просто возглавила лётчиков, подчиняющихся им.
В этот момент Дарт Вейдер ощущал себя так, словно в его тело вцепились невидимые безжалостные цепкие руки, впились в живую плоть стальными когтями, прорвав до крови кожу, разрезав мышцы, и рванули одновременно в разные стороны.
И рывок каждой из них был невыносим и мучителен, но какую из этих безжалостных рук отбросить? В какую сторону мчаться? И от чего отказаться?
Кого удастся спасти, прикрыть собой? Кто дороже — Лея или Ева?
Привычный устойчивый мир рушился, крошился под его ногами, растрескивался на части, удерживаясь лишь на его, Вейдера, сознании, которое теперь рвалось, истончалось, терзаемое сразу тремя полыхнувшими взрывами, и нужно было много сил, чтобы удержать его и вновь собрать воедино.
Император, управляя своим Чёрным Корпусом, отдавая приказы, словно был во всех местах разом, и Вейдеру чудилось, что он слышит издевательский хохот Дарта Акса. На шахматной доске этой партии он выдвинул сразу три ферзя, что было против правил, но в этой партии их и не могло быть.
— Каков будет ваш приказ, Владыка? — с нажимом произнес Дарт Фрес, чуть склонив голову. Его напряжённый вид, каждая черта его лица требовали действия, решения, сиюминутного ответа!
— Лорд Фрес, вам я поручаю поддержать Лею Органа, — тотчас ответил Дарт Вейдер. — Вы вольны распоряжаться флагманом по своему усмотрению. "Затмение " достаточно весомый аргумент в умелых руках, и этим аргументом имперцев можно будет убедить унять свои амбиции.
Фрес почтительно склонил голову — так, как он делал это перед Императором в темноте потаённых комнат во дворце, получая очередной приказ.
— Обещаю вам, Владыка — Лея Органа будет цела и невредима, — твёрдо ответил он.
— Борск, вам лучше всего быть сейчас в районе конфликта на линии разделения. Ваше присутствие воодушевит войска, — продолжил Дарт Вейдер. — Место Акбара сейчас будут оспаривать и попытаются занять те, кто благосклонен к Вайенсу, а этого нельзя допустить. Если они захватят власть, то Альянс превратится в нечто такое, отчего Империя со всей её тиранией покажется вам сладким сахарным сном. Вайенс безумен, и захватив власть, он будет воплощать свои безумства в жизнь. Вы будете нашими ушами и глазами в Совете. В помощь себе возьмите Джейсена Карата; у него есть несколько действенных способов хотя бы ненадолго остановить наступление. Силы Виро тоже помогут Альянсу заткнуть брешь в обороне, которую оставил после себя Акбар.
— А вы? На Риггель? — нетерпеливо повторил свое предложение Борск. Вейдер отрицательно качнул головой:
— Нет. Я возьму небольшую группу ИЗР-ов и попытаюсь остановить наступление тут.
— Но, — упорствовал Борск, — не лучше ли самому быть рядом с леди Рейн?
Вейдер перевел взгляд на Фей'лию, и того словно ледяной волной окатило.
— Вы предлагаете пустить их до самого Риггеля? — уточнил Дарт Вейдер. — Я думаю, что намного лучше не давать им ни полшанса попасть туда. Поэтому я встану на их пути здесь, — он ткнул пальцем в карту, — а не усядусь на Риггеле и не стану поджидать их прибытия.
— Но кто доставит леди Рейн ваш подарок?! — в отчаянии пробормотал Фей'лия.
— Я.
Дарт София, о которой все словно позабыли, делая поспешные кадровые расстановки, неторопливо поднялась с места, и, пройдя к жарко спорящим мужчинам, положила свою спокойную белоснежную руку на чёрный ларец.
— Я передам леди Рейн ваш подарок, — твёрдо повторила Дарт София, глядя в глаза Дарту Вейдеру. — Верьте мне, Владыка. Триумвират это триединство. Я — часть вас, как рука, как часть разума. Я не предам и не обману. Я сделаю это.
— Ты не боишься? — спросил Дарт Вейдер, указывая на ларец.
— Нет.
— Хорошо, иди, — Дарт София взяла тяжёлый ларец обеими руками и чуть поклонилась. — Теперь всё зависит от тебя. Не опоздай.
* * *
Еве было душно в её комнате и отчего-то особенно тяжело сегодня. Жаркий воздух катящегося к концу Риггельского пыльного лета давил на плечи, обжигал горло, и она уходила в тень, в темноту, завешивала окна портьерами и опускалась в мягкое кресло, откинув голову, но даже работающие кондиционеры не могли отогнать дрожащее марево, так мучающее женщину, и тоска тревожила всё сильнее.