Ева
Шрифт:
Это слово прозвучало как молитва и восклицание одновременно.
– Судя по всему, этот контейнер использовался для транспортировки людей на большие расстояния и, скорее всего, находился на большом судне. К берегу не прибило никакого мусора, как это бывает при крушении корабля, поэтому мы пришли к выводу, что его сознательно сбросили за борт. Правда, перед этим всех находившихся в нем расстреляли. Однако у любой медали есть оборотная сторона, и в любой трагедии бывает… – Она не закончила фразы, и он расслышал в ее голове нотки волнения.
Джон повернулся и сел на песок,
Он окунулся в свою боль и почувствовал, как Летти участливо коснулась его плеча, желая успокоить.
– Джон, мы не можем позволить, чтобы болезнь темноты поразила наши сердца. Мы совершенно справедливо чувствуем негодование. Мы знаем, что в мире бывает горе. Но мы никогда не должны покидать объятий радости, пусть это и выше нашего понимания. Чувствовать то, что ты чувствуешь сейчас, – это значит жить.
Он мрачно кивнул:
– Ты сказала, что все жертвы были женщинами, за исключением одной.
– Да, среди них был один мужчина средних лет. У нас всех возникло ощущение, что он, возможно, пытался защитить девушек. Однако, чтобы понять эту историю до конца, потребуется время.
– Я не хочу видеть…
– И не увидишь. Тела перевезли в Храм Скорби для того, чтобы подготовить к преданию огню. Это произойдет завтра. А сейчас нужно сделать то, что умеешь делать только ты. Потом Мусорщики разберут контейнер, а Художники найдут способы, чтобы почтить память этих бесценных детей.
Джон закрыл глаза и поднял голову к небу. В душе он уже сожалел о том, что разговор с Евой так неожиданно прервался.
– Не медли, иди, – сказала Летти. – Тебя уже ждут.
Размеры контейнера поражали. Это была железная коробка, по крайней мере, десять метров в длину. Джон подумал о том, что потребовалось наверняка не меньше десятка Тяжеловозов, чтобы выкатить ее по бревнам на берег. От кромки воды по песку тянулась глубокая борозда, показывавшая путь, по которому тащили груз. Рядом с контейнером были расставлены столы, на которых лежали вынутые из него вещи: одеяла, одежда и детские игрушки. Казалось, температура около него на несколько градусов ниже, несмотря на яркое, припекающее солнце.
Джон достал из кармана небольшую коробочку, открыл и надел на палец лежавшее в ней кольцо. Все, до чего он дотронется этой рукой, будет магически маркировано сегодняшним числом, что поможет разбирать, каталогизировать и архивировать все эти вещи после того, как их доставят в Прибежище для последующего анализа. После этого Джон вынул из кармана и натянул на руки тонкие перчатки.
Рядом с Джоном стоял небольшой черный комод с тремя выдвижными ящиками, и он дотронулся до него рукой. Поверхность комода была холодной. Он попробовал открыть ящик, но тот не поддавался. Джон подозвал стоящую в стороне Мастерицу, умеющую открывать любые замки, и та сделала свою работу за пару секунд. Джон открыл один из ящиков и увидел, что в нем хранились документы: счета, записи, отчеты.
В нижнем ящике комода лежали папки с личными делами погибших девушек. Информации по каждой из них было немного: рост, вес и возраст. В папках находились и фотографии каждой из жертв. Имена этих девушек, без всякого сомнения, были вымышленными и представляли собой названия стран Земли в порядке английского алфавита: Алжир, Боливия и так далее до буквы Л – Ливана. Джон внимательно рассмотрел фотографии и подумал о том, что у каждого изображенного на фотографии человека своя история, которую он, рано или поздно, узнает.
Он уже хотел закрыть ящик, чтобы продолжить осмотр других вещей, как вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. Он посчитал количество папок. Двенадцать штук, все правильно, именно такое количество людей упоминала Летти. Однако он не мог избавиться от чувства, что что-то было не так. Летти говорила, что среди жертв был один мужчина. Джон снова пересчитал папки. Их было двенадцать, и на каждой приложенной к делу фотографии было изображено лицо молодой девушки. Получается, что девушек должно быть двенадцать, хотя на самом деле было найдено одиннадцать женских трупов и один мужской. Где же еще одна? Может быть, кому-то удалось сбежать или возникла какая-то путаница с документами, допустим, личное дело положили в комод, а самой девушки в контейнере не оказалось? В любом случае была какая-то неувязка, небольшое досадное несовпадение, которое он не мог объяснить, загадка, которую пока он был не в силах разгадать.
Может быть, Ева имела в виду одну из этих девушек?
Словно по наитию он направился к контейнеру, перед входом в который выстроились в ряд резиновые сапоги. Их надевали, чтобы защититься от возможного заражения, а также чтобы не привнести в контейнер никаких микробов, что могло бы повлиять на результаты дальнейших тестов и исследований его содержимого. Джон выбрал сапоги, подходящие ему по размеру.
– Это ужасная трагедия, просто ужасная, – заметил Джону Инженер.
Надевая сапоги, Джон кивнул ему в ответ.
– Мне надо ненадолго зайти внутрь, чтобы кое-что проверить, – сказал он. – Вы нашли что-нибудь еще, о чем мне стоит знать?
– Нет, пока разбираемся. Все самое важное из контейнера мы уже вынули.
Джон снова кивнул в ответ.
– Да, мы только что выключили кондиционер, поэтому внутри мороз, словно зимой. Не знаю, как так получилось, что кондиционер работал в режиме охлаждения, но с другой стороны, может, это и к лучшему: так тела хорошо сохранились. Да, и еще, поаккуратнее там – пол очень скользкий.
Дверь контейнера со скрипом открылась, и внутреннее освещение автоматически включилось. Судя по всему, оно работало от отдельных батарей, не связанных с системой кондиционирования. Перед тем как войти в контейнер, Джон сделал глубокий вдох, и, когда, уже стоя внутри, выпустил из легких воздух, изо рта поднялось облачко пара.
Приблизительно треть площади контейнера была занята самыми разными крупными предметами: коробками, ящиками и коврами. На полу лежал мусор, и Джон подумал, что рано или поздно надо будет его перебрать. Тут и там на полу и стенах контейнера виднелись кровавые пятна. Джон аккуратно обходил лужи замерзшей крови.