Эвакуация
Шрифт:
От восторга гоминид даже высунул язык и во второй раз замахнулся костяной палицей, но нанести новый удар не успел. За спиной Фёдора Павловича вырос кто-то огромный, необычайно грозный, не уступавший в силе и ярости нападающему. Небольшое срубленное деревцо, описав дугу над головой старика, обрушилось на плечо гоминида, словно игрушку опрокинув его на землю.
Не придавая значения почтению и этикету, Митрич грубо схватил за шиворот Фёдора Павловича и потащил к водительской двери. Только через несколько шагов, оставив борозду в утрамбованной почве, ноги переплётчика стали вновь подчиняться ему.
Во время начала погрузки водитель оставил
– Двери! Ради Бога, закройте двери! – заметив Митрича с его тяжёлой ношей, закричали сразу несколько переселенцев.
Обогнув переднею часть автобуса, с другой стороны Митрич столкнулся с двумя палеоантропами. На редкость сообразительные существа, используя вместо рычага заостренную палку, пытались вскрыть водительский вход внутрь автобуса.
– Лизка! – заревел Митрич, отпустил наконец-то старика и двумя мощными ударами своих на редкость внушительных кулаков на время отправил гоминидов в нокдаун. Один, видимо, потерял сознание и так и остался лежать на земле. Другой же быстро оклемался, отлетев в сторону, он почти сразу попытался встать на ноги.
За лобовым стеклом мелькнуло испуганное лицо некрасивой, рано располневшей кондукторши Елизаветы:
– Одну минуту, Митрич!
Двери, судорожно подёргавшись, всё же открылись. Видимо, люди-обезьяны как-то повредили механизм.
– Быстрее, лезь вперёд, – огромный водитель поднял на руках сухопарого и невысокого старичка и забросил внутрь, за рулевое колесо. А затем и сам занял водительское кресло и закрыл при помощи автоматики за собой водительскую дверь. Одновременно что-то нажав на приборной доске, закрыл и средние входные двери. Обе половинки сработали как надо, в один миг, разделив две противоборствующие стороны и с треском переломив копьё одного из защитников передвижного очага цивилизации.
– Трогаемся! Трогаемся! – закричало несколько человек самыми разными голосами с оттенком нарастающей истерии и страха.
– Нет, ещё чаю попью. Сам без вас знаю, – проворчал водитель. Автобус, хрустя разбросанными под колёсами мелкими ветками, медленно развернулся и нацелился на хорошо заметную проверенную дорогу.
– Вон, вон, ориентируйся на шесты с тряпками, – откуда-то снизу подсказал, пытающийся встать Фёдор Павлович. – Километров десять спокойного пути обеспечено, можешь безбоязненно прибавить скорости. Только езжай так, чтобы шесты находились слева, почти вплотную к боку.
– Понял.
В салоне перекрывая весь другой шум, надрывно плакал ребёнок, и кто-то громко то ли кричал, то ли стонал от боли.
Маневр огромного городского транспорта, в котором успела укрыться и пыталась ускользнуть добыча, палеоантропы встретили недовольным,
Ломая кустарники и сгибая траву, маршрутный автобус, вовсе не предназначенный для таких условий, углубился в первобытную саванну. Высохшая высокая трава била с силой по стёклам, прежде чем пропасть внизу, подмятая под днище.
– Чёрт, – Митрич был явно всерьёз озабочен, – дорога получше наших городских будет, с их-то ямами весенними и кочками, не видно только ни зги. Боюсь, мы далеко так уехать не сможем. Трава забьёт сейчас всё внутри капота и заглушит двигатель.
– Скорость, скорость, может, на ней проскочим, – не сказала – пискнула растерянная и испуганная контролёрша, так и не получившая возможность сменить свои кроссовки, спортивные штаны не первой свежести и футболку на что-либо более приличное.
Сильный удар по одному из окон вызвал новый приступ шумной паники в салоне. Гоминиды приспособились к движению автобуса и один из самых ловких примитивных людей, передвигаясь бегом, на большой скорости параллельно транспорту, смог нанести костяной дубиной невероятной мощности удар. Стекло выгнулось внутрь, едва удерживаемое ограничителями, по поверхности от зловещей вмятины во все стороны побежали крупные и мелкие трещины.
С другой стороны автобуса крупный камень, пущенный умелой рукой, пробил пластик и застрял в нём.
– Окна!
– Окна! Следите за окнами!
– Прибавляй скорость, – решительно приказал Фёдор Павлович, – если будем двигаться слишком медленно, они повыбивают все окна и проникнут внутрь.
– Догадались ведь… Палыч, видишь, в слепую еду?! Застрянем ведь, перевернёмся, точно тебе говорю.
– А нам деваться некуда…
Громко и совсем не по детски выругавшись, Митрич прибавил скорости. Автобус запрыгал, его закачало из стороны в сторону, в каких-то слабых местах он застонал и заскрежетал так, что люди в салоне замолчали.
– Блин!
Фёдор Павлович обернулся и только сейчас обратил внимание на то, что колонисты в короткой стычке понесли ощутимые потери. Два тела, с накрытыми тряпками лицами, лежали в проходе. Один мужчина с разбитой головой, весь в крови пытался подняться с пола на площадке. Практически все, кого видел старый мастер, имели на теле синяки или кровавые пятна. Раненным пытался помочь Игорь и ещё две девушки. Насколько помнил Фёдор Павлович во время составления списков, парень указал на то, что является студентом одного из последних курсов медицинского университета. И вот теперь его знания пригодились как нельзя вовремя.
Перевязывая голову разорванной футболкой сидящей в пластиковом кресле пожилой женщине, постоянно охающей и постанывающей, молодой человек посмотрел на Митрича и старого мастера, и довольно громко сказал:
– Вот и поговорили… – а затем продолжил вязать один слой на другой, пытаясь остановить кровь.
Автобус, опасно скрипя, рыча мотором и покачиваясь, набрал неплохую скорость, оставив преследователей где-то позади.
«Удивительно, как они нас просто не перебили камнями», – подумал Фёдор Павлович. Когда-то он читал, что аборигены юга Африки очень удивили белых пришельцев меткостью, с которой сбивали пролетающих птиц камнями. Вероятно, только удалённость реки спасло переселенцев от взаимодействия с примитивным оружием дальнего боя. Каждый из напавших на колонистов гоминидов смог принести не более одного или двух камней – ведь у них ещё не существовало таких понятий, как обоз или обычная сумка.