Евангелие любви
Шрифт:
Он не появился и к девяти. Что-то определенно случилось. Кэрриол поднялась, президент оглянулся и вопросительно поднял брови.
– Господин президент, думаю, мне следует съездить в министерство. На мистера Магнуса не похоже так опаздывать без предупреждения. Вы позволите?
– Я сейчас позвоню. – Рис не хотел говорить, что в четыре утра его министр окружающей среды был в стельку пьян.
– Нет, сэр, продолжайте смотреть, а я съезжу. – Теперь ей было ясно, что что-то не так. Произошло что-то очень серьезное. И ей надо присутствовать там самой.
Вокруг Белого дома, ожидая появления президента, повсюду толпились люди. На вертолетной площадке Джудит попросила пилота доставить ее в министерство окружающей среды и сесть желательно ближе вертолетодрома Капитолия. Пилот почесал затылок и решил, что приземлится на улице перед входом, но станет снижаться очень медленно, чтобы дать возможность людям разбежаться.
В стране отмечали величайший в истории народный праздник, и все учреждения были закрыты, но, поднявшись в Четвертую секцию, Кэрриол обнаружила коротышку Джона Уэйна, корпящего за своим столом.
– Джон, – позвала она, сбрасывая пальто, – вы не видели мистера Магнуса?
Секретарь поднял голову и без всякого выражения посмотрел на нее.
– Нет.
– Его ждали в Белом доме больше часа назад, но он так и не появился.
В приемной министра никого не оказалось. На секретарском коммутаторе телефонной связи мигали все огоньки. Гарольд Магнус не любил звонков, и здесь ограничивались световой сигнализацией. Его явно разыскивали из Белого дома.
– Найдите миссис Тавернер, – коротко приказала Джудит секретарю. – В ее комнате отдыха есть диван. Наплюйте на свою застенчивость и посмотрите сначала там.
Сама она пошла в кабинет министра.
В какой-то момент, еще в состоянии между сном и комой, Гарольд Магнус сумел перевалиться из-за стола на большой, удобный диван у дальней стены. И там лежал, свесив ногу – храпящий, слюнявый ребенок со старческим лицом.
– Мистер Магнус! – Джудит наклонилась и встряхнула его. – Мистер Магнус!
Уровень сахара в его крови с тех пор, как она разговаривала с ним в прошлый раз, медленно снижался, но потребовалось не меньше двух минут, чтобы привести его в чувство.
Наконец его веки дрогнули, затрепетали и открылись, и на нее вытаращились глаза, похожие на две ошпаренные белесо-серо-зеленые ягоды крыжовника.
– Мистер Магнус, проснитесь! – попросила Джудит в двадцатый раз.
Его остекленевшие глаза стали оживать. Сначала он ее не узнал. И вдруг завопил, силясь сесть:
– Проклятие! О, как же мне паршиво! Сколько времени?
– Половина десятого, сэр. Он вызвал вас к восьми. Пока еще ждет, но долго это продолжаться не может. Через пару часов Марш кончается, и он в соответствии с планом уедет из Белого дома.
– Черт! Черт! Черт! – Министр застонал и заскрипел зубами. – Раздобудьте мне кофе. Где Хелена?
– Не знаю.
В этот момент позвонил Джон Уэйн и сообщил, где и в каком состоянии обнаружил миссис Тавернер.
– Будьте добры, принесите мистеру Магнусу кофе. – Джудит оперлась о край стола, сложила на груди руки, скрестила ноги и насмешливо смотрела, как ее шеф, сидя на диване, впился пальцами в щеки и погрузил их так глубоко, что кончики совершенно исчезли.
– Мне плохо, – бормотал он. – Совершенно вырубился. Никогда такого не бывало даже после десяти рюмок.
– У вас здесь есть во что переодеться? Во что-нибудь подобающее для главной церемонии столетия?
– Наверное. – Министр зевнул так широко, что из глаз у него выступили слезы. – Надо подумать. Надо подумать.
Джон принес кофе.
– Как там миссис Тавернер?
– С ней все в порядке. Собирается наложить на себя руки. Твердит, что раньше ей не случалось засыпать на работе.
– Скажите, что я ей сочувствую и целиком на ее стороне. Никакая работа и никакой босс не стоят того, чтобы лишать себя жизни. Отправьте-ка ее домой.
Когда секретарь исчез, Кэрриол подала сидящему на диване министру кружку. И тот, обжигая губы, выпил кофе залпом, без сливок и без сахара.
– Еще.
Она налила ему и себе. На этот раз Магнус пил маленькими глотками.
– Что за день! Но я еще на сто процентов не оправился.
– Бедняга. – Кэрриол покачала головой без всякого сочувствия. – Полагаю, вы не в курсе, что миссис Тавернер тоже отключилась. И могу добавить, что у нее на это было больше оснований. Вы до смерти замучили преданную вам, несчастную женщину.
В это время, и, наверное, очень кстати, раздался стук в дверь, и в кабинет вошла одетая с иголочки миссис Тавернер. Десять последних минут она потратила с большой пользой.
– Спасибо, доктор Кэрриол. Я пойду домой, но только в том случае, если мне разрешит мистер Магнус. Один вопрос, мэм: что вы собираетесь делать с тем списком медицинских работников и оборудования, который я получила накануне вечером?
Обычно и без того бледное лицо Джудит полностью лишилось красок, и секретарь министра испугалась, что шефа Четвертой секции хватил эпилептический удар: она замерла, поджала губы и закатила глаза. В ее горле что-то странно забулькало. А затем она так быстро метнулась к дивану, что Тавернер не заметила движения: вот она только что была у стола, а вот уже у дивана. Дернула министра вверх, помогла себе другой рукой и сильно встряхнула.
– Остров Покахонтас! Медицинская команда!
Ее слова заглушил вопль министра.
– О боже, Джудит! Я ничего не сделал!
Кэрриол повернулась к миссис Тавернер:
– Возьмите себе в помощь Джона. Домой вам уйти не удастся – у нас появилась работа.
Она отмахнулась от министра, как от надоедливого насекомого, и, вернувшись к столу, подняла телефонную трубку. Но прежде чем миссис Тавернер успела покинуть кабинет, позвала ее обратно:
– Хелена, мне нужен дежурный администратор военного госпиталя Уолтера Рида.