Евангелие от Люцифера
Шрифт:
Специальные поезда привозили из Парижа дам и господ из высшего общества, желавших понежиться на здешних пляжах. Через Ла-Манш, взбивая пену, плыли пароходы с леди и джентльменами в соломенных шляпках и теннисках, намеревавшимися провести жаркие летние месяцы на освежающем альпийском воздухе, когда жены обманывают мужей, мужья жен, а лучшие друзья друг друга, и все это под звуки граммофонной записи «Ключей от рая» в исполнении Клары Батт.
Это была La Belle Epoque, прекрасная эпоха, но она, как любая другая эпоха, ушла в прошлое — так неизбежно уходит в отставку старый солдат. Осыпалась позолота с потолков, потрескались мраморные полы, а трубы, по которым из горячих источников подавались воды, стали производить звуки, весьма схожие со скрипом суставов богатых старцев, некогда лечивших здесь свои хвори. Укрытый в горах маленький старинный городок был почти забыт, что и побудило мистера Лиама Александра Пикса, поставщика документов, поселиться именно там. Это, а также относительная близость городка к Швейцарии, к находившейся в ста милях отсюда Женеве, а стало быть, и к его номерным банковским счетам.
Финн Райан проснулась, когда первые розовые лучи солнца поднялись над горами и крутыми скалистыми холмами, обозначавшими оконечность Французских Альп. Где-то по пути она перебралась на заднее сиденье «мерседеса», и теперь Хилтс сидел спереди, рядом с Симпсоном, по-прежнему находившимся за рулем.
— Доброе утро, — добродушно произнес старик, когда она села, моргая и оглядываясь по сторонам.
— Где мы?
Финн зевнула и высунулась в окно. Они находились на высокогорной дороге. Слева уходил вверх поросший густым лесом склон, справа внизу можно было различить геометрические очертания городка, раскинувшееся на дальнем конце большого озера.
— В Экс-Ле-Бене, — ответил Симпсон.
Слева появилась узкая дорога из гравия, и Симпсон свернул на нее, направляя старый автомобиль вверх между корявыми соснами. Дорога петляла между выступами скал и наконец вывела их на маленькое плато с широким ровным лугом. Прямо перед ними показался классический французский загородный дом: прямоугольное здание из старого побеленного камня, несколько глубоких окон и крутая черепичная крыша. В конце подъезда находилась крытая парковочная площадка с зеленой рифленой крышей из стекловолокна. Под нею, поблескивая, стоял темно-синий, очень дорогой двухместный «Мерседес-SLK-230».
— Кто бы здесь ни жил, на жизнь этому малому хватает, — сказал Хилтс, приметив машину.
— Да, с протянутой рукой стоять не приходится, — согласился Симпсон. — Война с терроризмом, которую объявил президент Буш, возымела те же последствия, что и объявление войны алкоголю Вудро Вильсоном. Так было всегда: так или иначе, война хороша для бизнеса. В наше время спрос на творения Лиама очень велик.
Над дверью красовалась деревянная табличка с выведенными по трафарету аккуратными буквами: LA VIEUX FOUR.
— Что это значит?
— «Старая печь для обжига», — перевел Симпсон.
Старик поставил «мерседес» позади спортивной машины и выключил мотор — старый дизель заглох с дрожью и кашлем. Они выбрались на прохладу раннего утра. Хилтс и Финн потянулись и зевнули, Симпсон зажег сигарету. Должно быть, у Пикса имелась какая-то система раннего предупреждения, потому что он с широкой улыбкой на дружелюбном лице уже поджидал у двери. Финн этот человек показался совершенно непохожим на изготовителя фальшивых документов, скорее его можно было принять за рок-звезду на отдыхе. Высокий, слегка сутулый, с двухдневной порослью на щеках, в джинсах, белой рубашке навыпуск и сандалиях на босу ногу. Темные густые волосы были взъерошены; круглые, слегка затененные очки не скрывали проницательных карих глаз. Выглядел он лет на тридцать или чуть больше. Финн почувствовала, как что-то зашевелилось в глубине ее желудка, но отогнала это ощущение. Несколько часов тому назад она спрятала убитое тело под грудой мусора, и вся полиция Италии искала ее в связи с еще одним жестоким убийством. Сейчас не время для романов, ни с рок-звездами, ни с кем бы то ни было.
— Артур! — радостно воскликнул Пикс. — Нашел для меня новое дельце, а? Или просто заехал на чашечку превосходного кофе?
Помимо привлекательной внешности этот малый обладал еще и ирландским акцентом, как у Колина Фаррелла.
— Вообще-то по делу, но, думаю, от выпечки и кофе мы тоже не откажемся. — Он повернулся к Финн и Хилтсу. — Ведь не откажемся, а?
Симпсон по очереди представил гостей, и Пикс, посторонившись, пропустил их на удручающе старомодную кухню. Единственным современным элементом кухонного оборудования была как раз извергавшая пар ярко-красная кофеварка-эспрессо, да и та стояла на дощатом кухонном столике, казавшемся ровесником дома. Пол был из темных каменных плит, потолок оштукатурен, с открытыми дубовыми балками, стены сложены из побеленного камня. Из прочего оборудования присутствовали старинный холодильник, посудный шкаф, отдельная духовка и газовая плита с профессиональным набором горелок. С гвоздей свисали пучки трав, на балках были развешаны кастрюли с медным дном и чугунные сковородки. Солнечный свет раннего утра вливался через одно-единственное решетчатое окно со старыми рифлеными стеклами, прорезанное в стене рядом с грилем. Снаружи до слуха Финн донеслось щебетание птиц. Сельская идиллия, да и только, но сейчас им было не до идиллий.
Пикс усадил их за стоявший посреди кухни желтый сосновый стол, достал из буфета тарелку с теплыми, ароматными круассанами, а сам занялся экзотического вида кофеваркой. Сделав каждому по большой, с шапкой пены чашке капуччино, он поставил их на стол, сел сам, обмакнул один конец круассана в свой кофе и вгрызся в мокрую выпечку. Финн последовала его примеру. В слоеной корочке было так много сливочного масла, что она, казалось, прямо таяла во рту.
— Вообще-то, — заговорил Пикс, — вы не похожи на тех людей, которых Артур обычно привозит ко мне, но я давно понял, что внешность может быть обманчивой.
— Паспорта, — объяснил Симпсон, — и все сопутствующее.
— Поговорите со мной, — сказал Пикс, повернувшись к Финн.
— Что вы имеете в виду?
— Скажите что-нибудь. Например: «На дворе трава, на траве дрова».
— Не поняла.
— Я хочу узнать, есть ли у вас акцент.
— Нет.
— Это как посмотреть. В Кастлноке [16] у меня никакого акцента нет, а здесь очень даже есть. Говорите.
Финн сделала, как ей было велено.
— Колумбус, Огайо, — сказал Пикс и кивнул.
16
Кастлнок — район Дублина.
Финн уставилась на него во все глаза.
— Как вы узнали?
— Обширный опыт, — ухмыльнулся он. — В конце концов, я этим зарабатываю. А теперь вы, — обратился он к Хилтсу. — То же самое.
Хилтс неохотно повторил строчку скороговорки.
— Вы родились во Флориде, либо в Таллахасси, либо в Питтсбурге, но большую часть жизни провели в Нью-Йорке, верно?
— Достаточно близко.
Фотограф, казалось, был слегка раздражен тем, что Пикс определил верно. Смешно, конечно, но при других обстоятельствах Финн подумала бы, что он ревнует.
— Итак, ни у кого из вас нет ясно выраженного акцента — особенности вашего произношения понятны лишь специалистам, каковыми большинство служащих паспортного контроля США не являются. Мы сделаем вас канадцами. Вы там бывали?
— Я была в Торонто несколько раз и в Монреале, — сказала Финн.
Пикс обратился к Хилтсу:
— А вы?
— То же самое.
— Значит, Онтарио. Легко. У них простые свидетельства о рождении и водительские права. Вам придется обзавестись и медицинской картой.